Все вокруг померкло. Патрик взглянул вверх и замер на месте…
Черный крылатый демон летел в восьмидесяти футах над его головой. Кроваво-красные глаза, не мигая, буравили Шеперда, словно хотели заглянуть ему прямо в душу.
Вирджил схватил его за руку и с силой потянул за собой. Они свернули в узкий переулок, зажатый двумя многоквартирными жилыми домами, но вернулись назад, увидев, что проход завален грудой мертвых тел. Теперь они шли медленно, огибая брошенные машины.
Прожектор вертолета «Пэйв Хок» снова отыскал их на Амстердам-авеню.
Вирджил согнулся вдвое, задыхаясь.
— Иди… без меня, — прохрипел старик.
— Нет.
Шеп огляделся, отчаянно ища места, где бы спрятаться.
Черные крылатые демоны спускались с неба. Время замедлилось. Каждый удар сердца отдавался эхом в ушах. Ночные создания спускались с неба, чтобы сцапать его своими когтистыми лапами…
Лазурно-голубой свет прожектора метнулся в сторону, когда порыв ветра со скоростью сорок миль в час ударил в его стальной бок. В кружке света оказалась вывеска «Пиццерия „Минос“».
Все магазины и кафе на Амстердам-авеню пострадали от вандалов. За разбитыми витринами лежали груды битого стекла и поломанной мебели, но пиццерия «Минос» оставалась в целости и неприкосновенности. Когда кружок света возвратился к Шеперду, ветеран увидел, что пиццерию охраняет кордон из сорока или более бездомных. Ни один мародер не осмелился вступить с ними в схватку.
Шеп помог Вирджилу встать на ноги, и они направились к пиццерии. Оборванные мужчины и женщины перегородили им путь.
— Пожалуйста, нам необходимо убежище.
Приземистый итальянец в очках, с нечесаной бородой и волосами с проседью вытащил длинный охотничий нож.
— Уходи прочь или умрешь.
Шеп увидел на шее бездомного жетоны на цепочках.
— Сержант Патрик Шеперд, морская пехота Соединенных Штатов Америки, рота «Лима» третьего батальона двадцать пятого полка.
— Пол Спатола, сто первый воздушно-десантный, — отрекомендовался итальянец.
— Кого ты охраняешь, Спатола?
— Владельцев пиццерии. Они хорошие люди.
— Я могу их спасти, — Шеп открыл деревянную коробочку, показывая итальянцу пробирки. — У меня есть вакцина от чумы. Правительство хочет ее украсть. Нам надо спрятаться… Быстрее…
Спатола посмотрел на танцующий свет луча прожектора вертолета. Рейнджеры спускались по канатам на улицу.
— Идите за мной.
Он провел их через толпу бездомных и забарабанил кулаком по алюминиевым жалюзи, опущенным на витрину пиццерии.
Дверь слегка приоткрылась. Мужчина внутри оставался в тени. Его речь приглушал респиратор.
— Что такое?
— Ветерану и его дедуле надо скорее сматываться с улицы. Он говорит, что у него есть вакцина против болезни, — объяснил Спатола.
— Вакцина? — недоверчиво спросил владелец пиццерии.
Шеп подошел ближе.
— За нами гонятся военные. Помогите нам, и мы поможем вам.
Из глубины пиццерии раздался женский голос.
— Не надо, Паоло!
Свет прожектора осветил лицо Патрика, зажатую в его руке небольшую деревянную коробочку и стоящего рядом Вирджила.
— Я могу вам доверять?
Старик кивнул головой.
— Если хотите пережить эту ночь, доверьтесь нам.
На Амстердам-авеню вооруженные до зубов рейнджеры расталкивали толпу, вглядывался в лица людей.
— Входите! Быстрее!
Отперев решетку, Паоло приподнял ее вверх настолько, чтобы два незнакомца, согнувшись в три погибели, протиснулись под ней. И хозяин пиццерии резко опустил ее вниз. Сработал автоматический замок.
— Теперь никто сюда не войдет, — сказал он.
В помещении никого не было. От запаха итальянской стряпни, который проникал сюда из темной кухни, в животе у Патрика заурчало. Он направился было на запах еды, но Паоло остановил его.
— Я должен проверить вашу кожу. А вдруг вы заразились?
Мужчины подняли свои рубашки и приспустили штаны. Паоло, светя фонариком, осмотрел их шеи, подмышки, ноги и промежности. Шеп передернулся, когда кошка ткнулась носом в голую левую икру.
— Кажется, с вами все в порядке, — наконец произнес хозяин пиццерии. — Идите за мной.
Они проследовали за итальянцем мимо застланных клетчатыми скатертями столиков на кухню. На алюминиевых разделочных столах лежали буханки хлеба, качалки не до конца порезанной салями и кубики сыра. Рядом стоял поднос с сэндвичами.
— Берите все, что хотите, — сказал Паоло. — Остальное достанется бездомным. Все равно продукты пропадают.
Шеп схватил с подноса сэндвич и в три прихода проглотил его.
— Вирджил! Бери… ешь…
— Я уже ел. У нас мало времени. Солдаты…
Алюминиевая дверь холодильной камеры открылась. Из-за нее показалась беременная итальянка с черными как смоль волосами. В руках она сжимала дробовик.
— Все в порядке, Франческа, — сказал Паоло. — Они здоровы.
— Никого сейчас нельзя считать абсолютно здоровым, — сказала женщина. — Мы все умрем от чумы.
С улицы донеслась ругань. Раздались выстрелы.
— Быстрее в холодильник!
Паоло подтолкнул Шепа и Вирджила в холодильную камеру и с силой захлопнул дверь за собой.
Они оказались в темноте. Воздух в холодильной камере был спертым. Воняло гниющими продуктами. Мяукали коты. Тусклый лучик фонарика в руке женщины осветил ее мужа. Паоло подвинул в сторону ящики с салатом латуком и встал на колени на мокром деревянном полу. В руке мужчина сжимал загнутую крючком проволоку. Просунув один конец в отверстие, оставшееся от выпавшего из доски сучка, Паоло поводил проволокой, чтобы подцепить веревочную петлю. Схватившись за нее рукой, итальянец встал и сильно дернул веревку на себя. В полу открылся люк. Оттуда полился дрожащий свет масляной лампы. От люка вниз, в подвал, вела лестница.
Паоло спустился до половины, а затем встал на ступеньке, помогая Франческе. Следующим был Вирджил, потом — Патрик. Вновь поднявшись по лестнице, Паоло позвал кошек. Животные мигом заскочили в люк. Поправив крышку люка, мужчина захлопнул ее и только тогда спустился вниз.
Теперь они находились в старом винном погребе. Сложенные из камня стены, скрепленные известковым раствором, свидетельствовали, что этому помещению не одно столетие. Воздух в погребе был сухим, но спертым. В углу стояли старый буфет и картонные коробки.
— Подержите, — протягивая Вирджилу масляную лампу, попросил Паоло.
Вместе с Патриком они отодвинули картонные коробки. За буфетом оказалась небольшая деревянная дверь, запертая на висячий замок.
— По этому проходу можно добраться до 8-й авеню, — пояснил Паоло. — По туннелю метро мы дойдем до 103-й улицы, а затем срежем дорогу через Центральный парк. У брата Франчески — небольшой катер в Бэттери-парке. На нем мы уплывем с острова.
— Бэттери-парк! — воскликнул Патрик. — Моя жена и дочь живут там.
— Дайте вакцину за ваше спасение.
— Да… конечно…
Шеп открыл крышку деревянной коробочки и вытащил из нее две пробирки.
Франческа забрала у Вирджила лампу.
— Откуда я знаю, что это вообще помогает, Паоло? — сказала она. — А если эта вакцина убьет нашего сына?
Женщина посветила сначала себе на живот, а потом на лицо Шеперда.
— Мистер Ветеран Войны! Вы сами хоть врач?
— Мое имя — Патрик. Друзья называют меня Шепом. Моего товарища зовут Вирджил. У меня нет никакого медицинского образования, так что я понятия не имею, какое влияние вакцина окажет на вашего ребенка. Единственный побочный эффект, о котором я знаю, — это галлюцинации…
— Поэтому я и не стал ее пить, — вставил Вирджил.
— Никакого медицинского образования, — хмыкнула Франческа.
Женщина поднесла пробирку с прозрачной жидкостью ближе к лампе. Ее муж открыл висящий на маленькой дверце замок.
— Три года назад я училась на медсестру, — сказала Франческа. — Правда, не доучилась… Теперь вместо того, чтобы работать в больнице и иметь полный социальный пакет, мне приходится разносить пиццу и кормить бездомных.
— Дорогая! У нас мало времени. Простите мою жену. Она может родить в любой момент.
Вирджил прищурился, защищая глаза от яркого света лампы.
— Не знаю, насколько это важно, Франческа, но сегодня утром я вместе с Патриком был в ветеранском госпитале и видел беременную женщину, заразившуюся чумой. Она лежала в палатке-изоляторе. Думаю, все, кто работал там, уже мертвы. Что же касается бездомных, то они, по-моему, сполна отплатили вами.
Паоло, приложив усилие, дернул деревянную дверь на себя. Порыв холодного ветра, завывая, ворвался в подвал.
— Бездомные не устоят перед автоматами, Франческа. Да или нет? Будешь принимать вакцину?
— Ради безопасности ребенка я подожду, а ты пей.
