Хотя, конечно, бег вприпрыжку за победителем явление не новое. Так, еще более решительное требование выдвинула редакция органа НТС "За Россию" (1993, с. 9), призвав власть к репрессиям против всей оппозиции: "Не имеет никакого значения, что среди путчистов были, наряду с коммунистическим большинством, нацисты, «соборяне», «кадеты», "христианские демократы" и т. д. Все они — "за власть советов", советчики, то есть коммунисты, и их организации необходимо безусловно запретить, печатные органы — закрыть, а лидеров — посадить"… В том же заявлении орган НТС упрекает команду Ельцина за то, что для «боев» со сторонниками парламента не были вооружены толпы демократических хунвэйбинов, которым пришлось лишь с одними "палками и ножами" броситься на важные объекты столицы (то есть громить редакции "Литературной России", "Русского вестника" и др.)…
В этом поразительном факте, когда старейшая антикоммунистическая организация, считающая себя патриотической, обращается к своим недавним врагам, высшему номенклатурщику КПСС и главному гебисту Украины, с призывом к бессудной физической расправе над антикоммунистами-патриотами — ярчайшая иллюстрация того, как сложно проходит линия противоборства в российском обществе. Ведь среди оппозиционеров, кого "необходимо посадить", в избирательном списке тех же христианских демократов оказались, напомним: В.Н. Осипов (известнейший политзаключенный-патриот, чью книгу когда-то издал НТС), Ю.П. Власов (чье сопротивление КГБ не так давно отмечал "Посев"), и автор этих строк (в прошлом член Руководящего круга НТС). Впрочем, всех нас троих, еще задолго до путча та же газета НТС уже зачислила в союзники «нацистов-коммунистов» и в "изменники России" ("За Россию", 1993, с. 2)… Логика тут проста: коммунисты против Ельцина, значит тот, кто против Ельцина — коммунист.
Эта логика, только с обратным знаком, свойственна и той части патриотического движения, которая действительно связала себя с коммунистами. Там автора этих строк тоже объявили "врагом России", но по прямо противоположной причине: из-за нежелания идти на «красно-белый» союз и считать сталинский режим "высшим этапом развития русской государственности вообще" — "вот почему русофобом такого рода стал М. Назаров" ("Правда", 22.12.93).
Однако, чтобы по настоящему рассмотреть границу нынешнего противостояния между добром и злом в России, не мешает разобраться и в сути нынешнего коммунизма.
5. Патриотическое движение и коммунисты
Коммунистам следует посвятить отдельную главку уже потому, что за их партийный списк отдали голоса 12 % участников выборов — лишь немногим меньше, чем за "Выбор России". К тому же немало коммунистов числится в Аграрной партии. Но вряд ли их сегодня следует опасаться больше, чем Жириновского: коммунистическая идеология потерпела в России необратимое поражение. И думается, поверженного противника можно анализировать более спокойно, без эмоций недавней борьбы.
Показательно, что сейчас в коммунистическом движении бывших номенклатурщиков и идеологов почти нет — это рядовые коммунисты, часто пожилые. В отличие от прежних времен, никаких привилегий им это не дает, одни лишь неприятности. Они все еще ходят под красным флагом — лишь поскольку оказались ему более верны, чем их верхушка, перекрасившаяся в «демократов». В сущности, они и протестуют против предательства интересов страны своей верхушкой (Горбачевым, Ельциным, Яковлевым и т. д.). Но насколько их требования руководствуются коммунистической идеологией — ведь они уже не собираются запрещать религию или частную собственность? Не протестуют ли они прежде всего против нарастающего хаоса, хоть и предлагают негодные средства?
Не диктуется ли порою их неприятие происходящего чувством личного долга и той жертвенностью, которую в русских людях не смог уничтожить коммунизм, а лишь эксплуатировал в своих целях? Не связано ли для многих из них с красным цветом само понятие патриотизма и государственности, которую в этот цвет окрасил Сталин, но за которую кому-то приходилось проливать свою кровь? Учитывая всю сложность судьбы таких людей, наших отцов, не уместны ли для преодоления таких коммунистических пережитков — терпеливое просвещение и милосердие, переориентация их жертвенности на служение истинным ценностям?
Даже многие из нынешних коммунистических лидеров, по сути, перешли на позиции социал-демократов — подобно тому, как это сделали их собратья в других странах бывшего соцлагеря. Так, глава коммунистической фракции в парламенте Г. Зюганов считает, что "марксистско-ленинская концепция не только устарела, но и во многом была неверна" ("Родные просторы", 1993, с. 3). Нет оснований считать это только лицемерием: сделать этот вывод их заставила сама жизнь. И вероятно, эта эволюция еще не закончилась. Агрессивные же группировки вроде Анпилова или статьи, подобные цитированной из «Правды», — скорее исключения.
Обо всем этом напомнил даже столь известный антикоммунист, как папа римский. Выступая в Риге, он сказал, что сейчас "речь идет не столько о возвращении коммунизма как такового, сколько о реакции на неэффективность новых властей" ("Новое русское слово", 22.12.93).
То есть, именно будучи противником коммунистической идеологии, нынешних коммунистов лучше не демонизировать, а анализировать. Русские религиозные мыслители говорили: чтобы победить духовную ложь социализма, нужно понять его частичную правду — стремление к большей социальной справедливости — и бороться за эту правду на верном, христианском пути. Как раз наступившие времена с узаконенной социальной несправедливостью, культом "делания денег" и освященным эгоизмом вновь питают социализм как понятную, но примитивно-уравнительную реакцию на эти явления. Однако и метод борьбы с ним остается тот же: отделять ложь от правды.
В любом случае, запретить коммунистов никому не удастся, отправить на Луну тоже, значит надо заниматься их терпеливым просвещением. Ведь они часть нашего народа, а будучи христианами, мы должны отделять грех от грешника в своих ближних: бороться против первого, спасать вторых. Часто их «коммунизм» объясняется недостаточной образованностью. Но для эффективного преодоления того, в чем они глубоко не правы, надо согласиться с тем, в чем они правы. На подобной основе и в западных парламентах случается совпадение мнений некоммунистов с коммунистами. Все это диктуется элементарным здравым смыслом, благодаря чему коммунисты и собрали свои голоса на выборах, а не потому что они за "тоталитаризм".
Здравый смысл вообще отвергает политические доктрины, предписанные раз и навсегда. В частности, даже Госплан далеко не всегда представляет из себя "социалистическую глупость"; в годы войны и в США промышленность переводилась на директивное управление. Все зависит от конкретной ситуации, в которую попадает страна, — подчеркивал духовный отец немецкого "экономического чуда" О. фон Нелл-Брейнинг ("Посев", 1981, с. 5). Рыночное саморегулирование вообще применимо далеко не ко всем отраслям; ведь на Западе значительная часть экономики, прежде всего тяжелая промышленность и инфраструктура, находится под контролем государства. А уж из нынешней катастрофы, в которую ввергнута Россия чикагскими спецами и ельцинскими "дураками с инициативой", можно выбраться только восстановлением государственного управления экономикой, включая замораживание цен, при постепенном поощрении снизу всех видов производства. В этом с коммунистами можно согласиться.
Все это, однако, не значит, что патриотическому движению допустимо политически объединяться даже с такими «неокоммунистами», как бы они на это ни обижались. Они «перековались» в патриотов именно под давлением необходимости, а не сознательно усвоив русскую духовную традицию. Они не покаялись в утопичности своих исходных постулатов и в кровавой цене, заплаченной за попытку их осуществления. Они не отказались ни от названия коммунистов, ни от своей антихристианской символики, так и не поняв ее смысла. Поэтому их узкий духовный и исторический кругозор по-прежнему остается одним из тормозов и в восстановлении легитимной российской власти, и в преодолении нынешних разрушительных реформ.
Так, парламент проиграл именно из-за того, что не преодолел в себе подобной узости. Даже если у него и можно было отметить постепенное национально-государственное прозрение, по сравнению с западнической президентской командой (показательно их противоположное отношение к активности зарубежных сект в России или к проблеме Крыма), — большинство парламентариев так и не стало подлинно национальной властью, они не смогли даже принять русский герб. Не смог парламент и отмежеваться от красных флагов, окруживших его в те роковые дни, что позволило выдать его сопротивление за "коммунистическое".
В этой статье к столь жестоко расстрелянному парламенту проявлено максимальное сочувствие. Но невозможно закрыть глаза на его неспособность победить команду Ельцина. Это можно было сделать, лишь поднявшись духовно выше нее: проявив себя как национальная власть, сознающая всю историософию нашего нового смутного времени.
