И дало четкие указания.
Направив пальцы вперед, он погладил ее грудь снизу…
Шипенье и то, как девушка выгнулась, подсказали Тору, что его прикосновение было более чем желанно. Но он не станет торопиться. Это произошло в кладовой, больше такого не случится.
Он медленно и лениво поднимался все выше, пока его палец не забрался на сосок. Ноу-Уан снова зашипела.
Выгнулась.
Он продолжил изучение.
Все тело ревело, прижатый к ткани член напрягся против самоконтроля, самого темпа. Но он держал себя в узде ниже талии… и все останется как есть. Это было ради нее, не для него, и кратчайший путь слететь с рельсов – оказаться голым возле нее.
Вероятно, это кровь Ноу-Уан в нем. Да, в этом дело. В этом крылась причина его сумасшедшей потребности соединиться…
Ноу-Уан била ногами по одеялу, впиваясь ногтями в его предплечье, и только тогда он обхватил всю грудь, заменяя указательный палец большим на месте соска.
– Тебе нравится? – протянул он, когда она отчаянно втянула воздух.
Ответом стал набор звуков; с другой стороны, ее чувственное напряжение служило настоящим ответом.
Ей действительно нравилось то, что она сейчас чувствовала.
Обхватив ее поясницу, он нежно приподнял девушку к своим губам. На несколько мгновений его охватили сомнения, просто потому, что он не мог поверить, что на самом деле делает это с кем-то: до него никогда не доходило, что в будущем у него будет некое подобие сексуальной жизни вне воспоминаний… но вот она, разворачивается прямо перед ним, образно говоря, это электрическое соединение сверкало, он был обнажен и возбужден, а рот его желал попробовать нечто иное.
– Тормент… – простонала она. – Я не знаю, что…
– Все в порядке. Я рядом… рядом.
Опустив голову, он разделил губы и потерся о ее сосок сквозь ткань, взад и вперед. В ответ, ее руки впились в его волосы, приятно натягивая их, царапая кожу.
Черт, она изумительно пахла, ее аромат казался легче и более цитрусовым, чем запах Велси… и все же был словно реактивным топливом в его венах.
Лизнув ее, он услышал шорох одежды и ощутил намек на рай… поэтому он повторил движение. Снова. И снова.
Вобрав грудь в рот, он потянул сосок, двигаясь в одном ритме. Ноу-Уан ухватилась за него еще крепче, его руки блуждали повсюду, изучая ее бедра, ноги, живот, крошечную талию.
Кровать ненавязчиво скрипела, матрас прогнулся под ним, когда Тор придвинулся еще ближе к Ноу-Уан… и свел их бедра вместе.
Пора перейти на следующую ступень.
***
Вот почему у женщин появляется такой взгляд, когда они думают о своих мужчинах.
Ноу-Уан наконец поняла, почему, когда хеллрен входит в комнату, его шеллан еле заметно напрягается, а на ее лице расцветает заговорщическая улыбка. В этом крылась причина переглядываний между супругами. Этим объяснялась срочность проведения брачной церемонии, трапезы и танцев для гостей, закрытого на весь день дома.
Поэтому счастливые пары время от времени не спускаются на Первую трапезу. Или Последнюю. Или на все, что между ними.
Этот пир чувств – величайшая пища всей расы.
И Ноу-Уан думала, что никогда не познает этого.
Почему она наслаждалась этим? Несмотря на хаотичную нужду в их телах, Тормент очень трепетно относился к ней. Он был откровенно возбужден, как и она, но не спешил: его самоконтроль стальной решеткой накрыл их общее желание соединиться, его темп и ласки были так же медленны и безвредны, как плавное падение пера в недвижимом воздухе.
И, на самом деле, это сводило ее с ума.
Но она также понимала, что это ради ее блага. Она была расстроена, и, несмотря на это, уверена в правильности происходящего, ведь было невозможно принять вампира, с которым она сейчас была, или ее желание за…
От ощущения его влажных губ, сомкнувшихся на ее груди, Ноу-Уан вскрикнула, цепляясь за его волосы. А потом он начал посасывать ее плоть.
– Ты раздвинешь для меня свои ноги? – спросил Тормент напротив ее соска.
Бедра подчинились прежде, чем согласие сорвалось с ее губ, и в ответ она услышала смех, прокатившийся в его груди. Он также не стал тратить время. Обхватив губами вершинку, он скользнул ладонью вниз по бедру, а потом по внутренней стороне.
– Подними свои бедра для меня, – сказал он прежде, чем снова лизнуть ее сосок.
Она мгновенно подчинилась, предвкушение охватило ее настолько сильно, что она не могла осознать смысл его просьбы. Но потом что-то слегка потерлось о ее ноги.
Платье. Он задирал платье…
Тормент снова дотронулся до нее, коснулся верхней части бедер, затем спускаясь… и снова устремился к внутренней стороне.
О, отсутствие преграды... Будто и без этого было недостаточно хорошо.
В ответ она выгнулась, напряглась, но ничем не помогла подтолкнуть его к жару, который он мог потушить в мгновение ока. Воистину, от его отвлекающих ласк, распустившееся в глубине ее тела чувство превратилось в нечто острое, нарастающее ощущение переросло в откровенную нужду, боль от которой напоминала его укусы.
Он первый раз мимолетно коснулся ее лона, и она резко вскрикнула, желая большего. Второй раз он медленно скользнул по ее плоти. В третий…
Она направила свою руку вниз, прижимая его ладонь к разгоряченной коже.
Она не ожидала услышать его стон, сказавший, что он, вероятно, снова кончил… да, по содроганиям его тела она могла утверждать, что Тормент достиг очередной разрядки, его бедра двигались под простыней таким образом, что она могла думать лишь о проникновении.
Повторяющемся, мощном проникновении.
– Тормент, – ее голос был хриплым, мысли путались, и только тело знало точно, чего оно хочет.
Прошло некоторое время, прежде чем он смог ответить чем-то кроме тяжелого дыхания.
– Ты в порядке?
– Помоги мне. Мне нужно…
Он потерся губами по ее груди и убрал руку.
– Я позабочусь об этом. Обещаю. Только немного позже.
Она не знала, сколько еще из этого «немного» сможет вынести, прежде чем ее тело разлетится на части.
Но потом он научил ее, что чувство неудовлетворенности может достигать и больших высот.
В конце концов, он начал ласкать ее, сперва медленно, невесомо, подразнивая, а не руководствуясь честными намерениями. Но – спасибо, о Славная Дева – все изменилось. Когда он постепенно усиливал давление на вершину ее лона, она вспомнила, как он ублажал себя в клинике, его руки спустились ниже пояса, его тело создавало трение, пока что-то не щелкнуло, и нахлынуло наслаждение…
Оргазм оказался самым мощным чувством, которое она когда-либо испытывала: даже боль, что она познала от рук симпата, близко не могла сравниться с удовольствием, охватившим нижнюю часть ее тела, вибрацией пронесшимся по груди, отдаваясь эхом в кончиках пальцев и ногах.
