— Как меня раздражают такие мелкие людишки, как вы. Таки о чем вы можете мыслить? О глупом пацифизме, когда к вам в дом приходят вооруженный враг? Вы не способны глобально мыслить, решать серьезные вопросы, действовать. Все, что вам подвластно, лишь глупая и пустая софистика. Разве я не прав?
Учитель собрался что-то ответить, но телепат не дал ему. Теперь глаза его горели, уголки губ сверкали каплями слюны, щеки разрумянились, а на шее выступил пот. Неожиданно «мертвец» ожил, лишь только задели то, что воистину его волновало. Лишь только заговорили о власти.
— К чему все это? — спокойно спросил Веглас. Даже слишком спокойно, для человека, который знает, чем все кончится. — Вы же понимаете, Михаил Эммануилович, что проиграли. Ваша карта, как говорится, бита.
— Да, да, да, — точно отмахиваясь, забормотал телепат. — Вы переиграли меня. Все рассчитали, предвидели. Именно ты, — ткнул он неуважительно в учителя толстым, как сарделька в гостиных дворах на северном тракте, пальцем, — именно ты, таки переиграл меня. Но вот только все ли ты предвидел?
Михаэль рванул с прытью не свойственной человеку его сложения. От таких пухлых нерасторопных людей окружающие никогда не ждут опасности. Его руки слишком слабы, округлы и даже смешны, чтобы думать, будто они смогут угрожать чьей-либо жизни. Вот только пальцы-сардельки на удивление ловко схватили рукоять меча и вытащили его из ножен, развернули острием вперед и ткнули, неумело, вот только действенно.
Кристиан в последнюю минуту подумал, что не успеет. И его линия, которую он увидел лишь один раз и более не касался, чтобы не привлечь внимания учителя, чтобы уверить того, что единственный вариант развития будущего — смерть самого Вегласа, окажется пустой выдумкой. Одной из вероятностей, как говорил Роман Валерьевич, которой не суждено сбыться. Но Дамн почувствовал, как меч обжигает его плоть, как легко распарывает кожу, режет мышцы, касается, противно скрепя, ребер.
Он слышал, как закричал учитель, видел, как Михаэля силой кинетиков придавило к земле, ощущал, как жесткий стальной вкус крови заполнил весь рот, осязал, как в чреве сидел холодный и острый чужеродный зверь, ворующий его жизнь. Кристиана хорошенько тряхануло, Дамн даже не сразу понял, что свалился на землю. Роман Валерьевич бережно взял его за голову и заглянул в глаза.
— Зачем? Зачем ты это сделал? Ты же все видел, ты же все знал!
— Я… Я не был согласен с таким Грядущим, — Кристиан сам удивился, насколько его голос стал чужим. — Вы нужны им. Нужны кинетикам. Без вас они не попадут домой.
— Какой ты глупый, — слезы градом катились по морщинистым щекам Вегласа, оседая в бороде. — Ты, ты должен был заменить меня. Ты должен был стать более сильным ясновидцем, чем я.
— Я не захотел… такой ценой, — Кристиан почувствовал, что силы все стремительнее покидают его и принялся говорить быстрее. — Не мог дать вам погибнуть. Кто я такой, и кто вы, учитель…
— Десятка. В будущем ты стал бы десяткой. Самым сильным ясновидцем, который когда-либо существовал. Через несколько лет после возвращения в мой мир.
— Все уже сделано. Я, может быть, разрушил ваш план, но сделал не хуже, я… — Кристиану жутко захотелось пить. Он с трудом отлепил язык от засохшего нёба и продолжил. — Я видел, в Грядущем. Изменения есть, но незначительны. Не смертельны. Я переиграл ваш план, учитель.
Старик всхлипнул, но ничего не сказал.
— Вы идеально все рассчитали, учитель. Я сам никогда бы до такого не додумался. Телепата мало было победить… одолеть. Нужно еще показать его истинную натуру перед королем. Переубедить Его Величество… — У Кристиана потемнело в глазах, и он на мгновение замолчал. — Надо было, чтобы Михаэль совершил деяние. Злостное, исключительное. После которого бы ему не было пути обратно. И вы выбрали такое деяние — убийство безоружного старика. Необоснованная агрессия. Пожертвовали собой, чтобы остановить зло.
Каждое новое слово давалось Кристиану все труднее. Больше всего на свете он боялся, что не успеет. Не скажет великому Вегласу, как обычный презренный Дамн все понял. Кристиану очень хотелось, чтобы Роман Валерьевич гордился им, как достойным учеником, как… сыном.
— Только одно могло помочь осуществлению вашего плана и возможности остаться в живых — чтобы умер я. Смерть мальчика — да, да, я знаю, что выгляжу совсем как ребенок, смерть мальчика равносильна смерти пожилого мужа. А если он еще попытался спасти жизнь другому… Почти как с Фергусом, я ведь после его смерти понял, что можно поступить именно так.
Кристиан замолчал, не в силах больше произнести ни слова. Боковым зрением он заметил, как к ним на породистой лошади подъехал молодой человек, может, чуть старше самого Дамна. Ясновидец посмотрел сначала на богатые доспехи, драгоценную рукоять меча, убранство самого коня и только потом на серьезное красивое лицо с огроменными зелеными глазами. «Король», — сразу понял он. Дамна даже не поразило, насколько молод правитель Кантии, о том, что на престол взошел зеленый юнец ходило много пересудов, чем другое — насколько красив. Действительно, последний и одновременно среди всех энтийцев.
Они говорили. Сир Иллиан и Эдвар Энт. Потом вмешался и Айвин, в сердцах взмахнув несколько раз руками, чем заслужил неодобрительные взгляды стражи Его Величества. Кристиан удивлялся самому себе. Еще вчера он бы все отдал, чтобы хотя бы мельком посмотреть на правителя, а вот теперь первый человек в королевстве прямо перед ним, а Дамну стало неинтересно. До смерти надоели эти походы, интриги, заговоры, иноземцы, хотелось просто жить своей жизнью.
Кристиан в последний раз взглянул на учителя. Сил поддерживать огонь, хоть и, по мнению многих, проклятый, в своем теле уже не оставалось. Дамн смотрел и смотрел на Вегласа, стараясь запомнить каждую морщину на его старом, измученном, усталом лице. И вдруг ему открылась простая и удивительная истина. Эти складке и есть все те нити Грядущего, которые ясновидец держал в своих руках, просматривал, тщательно перебирал, выискивая нужную ему. Вот самая кривая и изломистая, которая ныне потемнела и выцвела — где сир Иллиан становится верховным командующим короля Эдвара. Длинная и почти такая же яркая, как и раньше — становление Айвина, нового полубога, воина чужих земель. Или тонкая и прерывистая на конце нить Мёнемейстера «черных душ». Кристиан не стал заглядывать сейчас в будущее, просто не смог бы, но что-то ему подсказывало — Руслан кончит примерно так же, как и он.
И наконец, где-то в складках бороды Дамн нашел самую важную и интересную для себя линию. Жирную, петляющую, точно пьяный возница на королевском тракте, жилу, оборванную на конце. Кристиану чудилось, что он держит ее своей рукой, а та сопротивляется, пытается вырваться, не в силах противиться злому року, судьбе, фатуму. И Дамн перестал бороться. Дальше было уже все предрешено заранее, загадано и задумано им самим. Кристиан глубоко вздохнул, разжал пальцы и отпустил собственную линию жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
