— Полагаю, что причины тебе известны? Смерть нашей сестры Арианы. Это можно назвать несчастным случаем, так как никаких преступных намерений никто из нас не имел, — Аберфорд вздохнул. — Нет смысла утаивать то, что было предано огласке практически сразу. Я орал тогда достаточно громко, чтобы этим делом заинтересовался Аврорат. В общем, нас тогда здорово помотали, Альбус даже пару недель просидел в Азкабане, но потом выяснилось, что никто из нас не виноват: Ариана просто очень сильно испугалась, и, отшатнувшись от какого-то проклятья, упала и ударилась затылком о каминную полку.
— А директор Дамблдор об этом знает? — я смотрел на старика, который задумчиво разглядывал огневиски в своем бокале.
— Понятия не имею, когда его освободили, он малость тронулся, потом, правда, пришел вроде в норму, но вот насколько — не знаю, мы практически не общаемся с этого времени.
— Я так и не услышал причину конфликта, и состав участников, — помимо воли в моем голосе прозвучали металлические нотки.
— Это я закатил скандал, когда к нам снова заявился Гелерт. Когда они познакомились, Альбус практически перестал обращать на нас с Арианой внимание, вот я и взбесился, — старик снова замолчал.
— Почему вы со мной так откровенны?
— Наверное, в жизни каждого человека наступает момент для исповеди. Тем более что практически никто никогда не интересовался подробностями. Так почему бы и не пооткровенничать?
— Ну, хорошо. А что было дальше? После того как выяснилось, что произошедшее с Арианой — несчастный случай.
— Потом Альбус заплатил просто гигантский штраф, который полностью нас разорил.
— Но почему только штраф? Ведь вы употребляли Непростительные?
— Это они после войны стали так называться, а до этого времени таких ограничений не было. Потому формулировка была следующей: «Неосторожное воздействие опасных заклинаний, приведшее к смерти несовершеннолетней». Гелерт тогда деру дал, никто ведь не знал, что послужило смертью Арианы, а мы остались практически в нищете. У нас только дом остался, да и то пустой наполовину. Альбус попытался устроиться на работу, но кто его с таким волчьим билетом возьмет? Тем более что особых талантов у него тогда не было.
— Как это не было? Разве директор не был лучшим учеником своего выпуска? — я невольно нахмурился.
— Кто тебе такое сказал? — Аберфорд залпом допил огневиски и поставил бокал на стол. — Он всегда был хорош в трансфигурации, да очень хорош. Немного разбирался в зельях, и, пожалуй, что все.
— Но…
— Что «но»? Где ты читал хоть что-нибудь о том, что он этакий гений? Везде только его успехи в изучении крови дракона описываются, насколько я знаю, а кровь он вместе с Николасом Фламелем изучал, когда в учениках у того бегал. А вот когда у Диппета покойного проблемы с нехваткой преподавателей случилась, тогда-то он и вспомнил про Альбуса, и предложил ему место преподавателя трансфигурации. Ну, а когда братишка дружка бывшего обезвредил, вот тогда к нему пришли и слава и почет и все, что к нему прилагается. А когда вся эта заваруха с Поттерами случилась, Альбус предложил дом твоим родителям продать, мне все равно было, я там жить не мог, в Лондоне перебивался в «Флориш и Блотс», а потом долю свою за дом получил, взял, да и кабак этот купил, чтобы было, где старость коротать.
— А долго директор на работу устраивался?
— Нет, я же говорю, он как пришибленный в эти дни был, по приятелям пошел, а там что-то не срослось, бесился из-за этого сильно. А потом ответ от Фламеля пришел, так он, вроде, успокоился немного.
— А не срослось, потому что у приятелей дети или родились или вот-вот должны были родиться, и им, мягко говоря, было не до Альбуса, — пробормотал я. На душе было мерзко, и хотелось банально напиться. Но я пересилил этот порыв, все-таки этому телу еще нет шестнадцати, и оно крепче сливочного пива ничего в себя не принимало, так что, как я отреагирую на прием алкоголя, только Пресвятой Деве известно. Поэтому я решил откланяться и вернуться в «Три метлы» к, ожидающей меня там, Гермионе.
Сириус дал себя уговорить занять пост преподавателя ЗОТИ, так что в Хогвартс мы явились уже все вместе. Как прошла оставшаяся часть каникул я плохо помню. Все время я проводил с Гермионой, причем, преимущественно ничего не делая, просто сидел на полу, навалившись спиной на ее ноги, и думал, очень много думал.
Сириус успел отметиться на новом рабочем месте тем, что уговорил профессора Снейпа отпраздновать день рожденья. Как ему это удалось, остается загадкой, но три пьяных тела: крестный пригласил на день рожденья наставника Люпина, правда забыл именинника об этом предупредить, слоняющихся по коридору восьмого этажа и орущие какие-то пиратские песни — это было мощно. Что эта развеселая компания делала на восьмом этаже, удалось выяснить, только когда туда ворвалась профессор МакГонагалл. Причем ворвалась она туда не одна, а волоча меня за собой, вытащив предварительно из постели. Это был первый раз, когда она появилась в помещение факультета.
Оказалось, что господа наставники, и один оборотень решили вспомнить молодость и целенаправленно искали вход в Выручай-комнату. Зачем они это делали, не удалось выяснить, похоже, они сами не знали. К счастью, поиски им не удались. То ли не там искали, то ли комната оказалась гораздо умней, чем я всегда думал, и просто не открылась перед пьяными рожами. Нам с большим трудом удалось развести профессора Снейпа и Сириуса по их комнатам, а Люпина запихать в камин и передать из рук в руки Тонкс, которая приняла приглашение Сириуса пожить немного в его доме, «последить за хозяйством», пока он сам будет отсутствовать, потому что «на волка никакой надежды в этом плане нет». Кто будет следить за самой Тонкс, которая теперь жила под одной крышей с взрослым оборотнем, никого, похоже, не волновало. Когда я заикнулся на эту тему, крестный только махнул рукой и заявил:
— Она аврор, если что, отобьется, — и ушел, оставив меня смотреть ему вслед с отвисшей челюстью. Хотя, я так и не понял, кто от кого должен отбиться, если что?
Закончился день рожденья наставника тем, что на следующий день сразу два преподавателя были не в состоянии проводить занятия, поэтому все те несчастные курсы, у которых были зелья и ЗОТИ получили внеплановую контрольную. Это было сделано, чтобы ни они одни в этот день мучились, не иначе.
После того как мы разволокли по кроватям наставника и крестного, профессор МакГонагалл еще задержала меня на несколько минут, прежде чем отправить спать.
— Гарри, напиши мне, пожалуйста, список литературы по трансфигурации, содержащий ту информацию, о которой ты говорил, — садясь на стул в своем кабинете и кутаясь в шаль, попросила наставница.
— Зачем, — я оторопело смотрел на нее.
— Я долго думала. В общем, то, что мы учим, действительно в большинстве своем бездоказательно. Я не могу сейчас согласиться со всеми твоими доводами, но я хотела бы увидеть альтернативные источники. И, да, Гарри, мне безразлично, кем был тот, кто все это написал. Хоть предыдущим Темным Лордом.
Я тогда молча взял пергамент и написал то, что она просила. До сих пор я пребываю в состоянии какого-то крайнего изумления, но посмотрим, во что все это выльется. Одно я понял, наставница просила меня написать список, чтобы не искать литературу самостоятельно. То ли не хотела этим заниматься, то ли не хотела привлекать внимания, не знаю, а спрашивать я не стал.
Сегодня за завтраком пришло письмо из Гринготса с просьбой явиться, как только смогу.
Войдя в «Три метлы», я, не раздеваясь, подошел к столику, за которым сидела Гермиона, и, наклонившись, прошептал ей на ушко:
— Давай, сегодня будем нарушать все известные правила и отправимся в Лондон.
— Каким образом? — она посмотрела на меня удивленно, но я успел заметить искорку заинтересованности в ее глазах.
— Аппарируем.
— И что мы будем там делать? — она уже стояла на ногах и натягивала мантию.
— Предаваться грехопадению? — я ухмыльнулся, увидев, как у нее округлились глаза. — Я имел в виду грех чревоугодия, в Фортескью, а почему ты так покраснела? Ты подумала о чем-то еще?
Гермиона промолчала, но румянец все еще держался на ее щеках, когда мы забежали в какую-то подворотню и я притянул ее к себе для аппарации.
— Прежде чем в кафе идти, давай зайдем в банк. Гоблины хотят мне что-то сказать.
Девушка просто кивнула и ничего не ответила, но все еще продолжала держать меня за руку. Это было очень приятное чувство, и я почувствовал, что противный комок постепенно уходит из груди.
В банке нас препроводили к управляющему, который вручил мне ключ от сейфа Поттеров.
— Прошло уже больше года, — я усмехнулся и спрятал ключ в карман.
— Вынужденная задержка. Счета объединить?
— Нет, не стоит. На мой основной счет у меня большие планы. Поэтому я бы хотел, чтобы два процента от общей ежемесячной суммы поступлений переводилось на этот счет, — я похлопал по карману. Гоблин понимающе кивнул.
