– Назад, – последовала спокойная команда Нкота, и, повинуясь ведущему, стая быстро развернулась на сто восемьдесят градусов. – Врага нужно выманить в наш мир.
– Почему не здесь?! – прорычал Бигман, нежданно-негаданно охваченный вдохновением боя. – Почему бы не этот мир превратить в его могилу?
– Здесь его логово, и все пространство подконтрольно ему. Победить здесь невозможно.
– Да, он здесь слишком силен, – подтвердил транс.
Мы стремительно нырнули обратно в туннель перехода, преследуемые по пятам разящими стрелами мыслещупалец. Заслон из фантомов таял, как утренний туман под лучами солнца. Под шквальными ударами бледных потоков энергии, летящих от Проколда, души бывших профи Шефира рассыпались вспышками радужных фейерверков. Снова туннельные вихри окружили нас, но на этот раз путь был еще быстрее – Нкот отчаянно торопился, стараясь не выпустить инициативу из своих рук. Он оглянулся, прежде чем покинул коридор, – его глаза были нашими, и мы увидели, как яростный красный свет затмил бледное сияние энергетической структуры туннеля позади.
– Клюнул! Проклятие галтов, он клюнул! – злорадно захохотал Бигман не только мысленно, но и вслух, той половиной своего «я», что осталась дожидаться нас на земле.
– Мы его сделаем, брат! – не менее азартно вторил ему Отшельник. – Повыдергиваем все, что у него есть, да и чего нет тоже!
Поистине в горячке боя эти шелтяне не ведали страха.
Слитое воедино множественное сознание столь разных друг другу разумных существ уже снова неслось над равниной. Примерно через десять километров Нкот заложил крутой вираж, разворачиваясь обратно к туннелю, и остатки фантомов послушно повторили его маневр. Мы снова увидели Врага…
Чудовищно огромным пылающим шаром Проколд выкатился из зрачка перехода. Казалось, пробив себе дорогу в наше измерение, он увеличился в размерах. Если бы Враг вдруг отбросил тень, то наверняка накрыл бы этим темным покрывалом любой Город, каким бы громадным он ни был. Но он нес смерть, а не прохладу, излучая беспощадный багровый свет, раскаленный до звездных температур. Лавина разрушительного жара обрушилась перед глазом перехода и на поверхность безжизненной фиолетовой равнины, и та содрогнулась как живая, вскипела, исторгнув фонтаны раскаленного пара и грязи, казалось, до самых небес. Каверны прогремевших множественных взрывов, словно чудовищные пасти, с громовыми ударами выплевывали раскаленный воздух и плазму, еще недавно бывшую спокойной земной твердью.
А затем земля вспыхнула причудливо изогнутой разлохмаченной нитью алого огня. Высверк молнии, прянувший с безоблачного неба, бледным изломанным копьем перечеркнул эту нить, ударил где-то вдали. Вскоре донесся приглушенный удар грома. Почва под ногами задрожала. Где-то глубоко в ее толще нарастал низкий утробный гул.
Смерть в самой жуткой своей ипостаси текла над планетой, подавляя всякое воображение проявленной мощью, потрясая до самой глубины души. Отсюда, с высоты птичьего полета, куда Нкот увлек наши мятущиеся души, было видно, как необъятный огненный вал, раскинувшийся от края и до края, с голодным утробным ревом вырванного из тысячелетней спячки чудовищного монстра неторопливо приближался к крошечным фигуркам отряда дерзких смертных существ, затерявшихся среди просторов бескрайней фиолетовой равнины, поглощая все, что оказывалось на его пути…
Смерть надвигалась неумолимо, и не было от нее спасения.
Мне не показалось: я все это уже видел раньше. Картина моего видения, посетившего меня, едва я ступил на поверхность Шелты, вдруг превратилась в реальность. Неужели и все остальное – истинно и я погибну именно так, как видел?.. Я же помню… Я горел, не в силах сдвинуться с места, и ноги погружались в разверзшуюся от страшного жара почву…
– Теперь он наш, – сообщил Нкот. – Но на всякий случай, Целитель, будь готов повторить за мной.
– Действуй, – коротко отозвался тот.
– Проклятие галтов, наши тела на земле, – принеслась обеспокоенная мысль Отшельника. – Огонь уничтожит их.
– Большая часть того, что ты видишь, – лишь видимость. Проколд не обладает столь громадной физической мощью, как пытается показать. К делу!
Поредевшая стая снова перестроилась в правильный клин и ринулась вниз, к смертоносному сгустку энергии, плывущему над кипящей землей. Расстояние быстро сокращалось – так быстро, что не осталось времени ни для каких мыслей.
И время послушно остановилось.
Пять километров.
Снова донесся далекий удар грома. Дрожь под ногами нарастала, и ко мне все сильнее возвращалось ощущение своего тела, оставшегося на фиолетовой равнине. Сознание разламывалось на части, каждая из которых хотела существовать самостоятельно. Горячий шквальный ветер ударил в лицо и грудь, затрепал одежду, волосы, задул непрерывным потоком навстречу. По-прежнему не открывая глаз, пользуясь только зрением Нкота, я наблюдал за происходящим с высоты птичьего полета.
Стая неслась вперед.
Три километра.
Проколд поднимался все выше. Багровый свет заливал землю, разъедая ее, словно едкой кислотой, вздымая шлейфы и гейзеры испарений. Стремительно нарастала удушливая, невыносимая жара. Снова донесся громовой раскат.
Огненный вал желто-красной извивающейся ленты катился к отряду, все выше вздымая смертоносный гребень распада.
Неужели это все только видимость?!
Я вдруг с кристальной ясностью понял, что все мы обречены. От этого нам уже было не убежать. Даже если мы поразим Проколда, наши физические тела будут уничтожены огненным валом, который доберется до нас за считанные минуты. И вместе с пониманием близкой и неотвратимой смерти на меня вдруг снизошло небывалое спокойствие. Ну что ж, раз так, раз бежать уже поздно, то нужно приложить все силы для завершения начатого, чтобы смерть не оказалась напрасной.
Бешеный ветер неистово бил в лицо, жег кожу, воздух вокруг все сильнее наливался багровым свечением, превращаясь в ничто, в само свечение.
Девятьсот метров…
Я не мог двинуться с места.
Жук, наколотый на булавку коллекционера?
Нет! На этот раз я еще и летел!
Светило взошло и остановилось – громадное, багровое, мрачное, ужасающее, подавляющее смертоносной мощью, все еще сокрытой в нем, все еще не развернувшейся в полную силу, – и карающим роком повисло над гибнущим миром. Оно только осматривалось, уже уничтожив все вокруг, уже приговорив меня, шелтян, чужих, не зная о нашем существовании.
Нет! Оно знало! Незримый давящий луч внимания коснулся меня, превратив кровь в колотый лед, задержался на мгновение, ушел дальше.
– Наша судьба, Никс, – прошептал Целитель за моим плечом.
Семьсот.
Мы нанесли удар почти одновременно. Но первым успел все же Нкот. Клинок вспыхнул у него в руках, и ослепительная, жгучая спица света, окутанная короной метущегося огня, раздирающая само пространство своим стремительным остронаправленным жалом, протянулась к Врагу и вонзилась точно в его центр. Энергия удара оказалась невероятной, ужасающей, убийственной. Молния Нкота прошила Проколда насквозь, разметав сердцевину косматыми пламенными выбросами на многие сотни метров вокруг. Грохнуло так, что, казалось, всколыхнулась сама ткань мироздания, пространственные энергетические потоки исказились, смялись, скрутились в немыслимые лопающиеся, взрывающиеся клубки. Багровое сияние ядра обессилено померкло, расплескалось бледно-желтым, форма чудовищного шара неустойчиво заколыхалась, окутываясь тусклым мертвенным ореолом.
В следующий миг стаю настиг запоздавший всего на мгновение удар Проколда. Я не успел ничего понять, как защиту Нкота смело, словно ее и не было, и фантомы вспыхнули сухим хворостом, брошенным в пышущую жаром печь. Коллективное восприятие разбилось на составляющие, словно глиняная чаша, упавшая на пол и разлетевшаяся на осколки, а перед глазами все залило мраком. Когда свет вспыхнул снова, я понял, что двоих из нас уже нет… И слияние стало каким-то иным. Визуальный луч, мигнув, вернулся обратно с небес на землю, к нашим телам, и я открыл глаза.
Фантомы в небе пропали все до единого. И мрачное серое небо было бы пусто, если бы один-единственный яркий факел не чертил воздух стремительным метеором. Несколько секунд – и объятое пламенем тело Нкота врезалось в землю, брызнув густым фонтаном желто-красных искр. Накатившись на это место, огненный гребень внезапно словно взорвался изнутри и бессильно опал, распавшись частой цепью гигантских, нещадно зачадивших погребальных костров.
А Проколд, поколебавшись, двинулся к переходу, собираясь ускользнуть в свою реальность. Удар Нкота отбил у него желание сражаться. И такой жуткой ценой столь малый результат? Я выругался самыми черными, идущими прямо из сердца словами, какие только знал, бессильно сжав кулаки так, что побелели пальцы: гнев, отчаяние, ненависть и жажда мести – все внутри сплелось в тугой, невыносимо тягостный комок.
