Анне к тому же было совсем небезразлично, что будут говорить о ней на фирме.
На работу они приезжали порознь и в присутствии посторонних договорились называть друг друга по имени-отчеству, делая вид, что ничего не изменилось. Как ни странно, но им удавалось ввести в заблуждение большую часть коллег. Может быть, потому, что сотрудников куда больше занимал детектив с участием бывшего вице-президента компании.
В общих чертах все знали, что произошло, но предпочитали не упоминать фамилию Осокина ни при каких обстоятельствах. О том, что было, не расспрашивали ни Анну, ни Галину, ни Ларису. На историю с Осокиным наложили негласное табу. И только каждый ждал, когда же появится весть о том, что его уже поймали. Что теперь благополучию компании и ее президента ничто не угрожает.
Но проблемы были. Олег в свое время сосредоточил в руках множество невидимых нитей управления аппаратом, как бы стараясь освободить Павла от повседневной рутины. Он замкнул на себе и работу охраны, и подбор кадров, и хозяйственную документацию. А также многие другие «мелочи», без которых не может существовать ни одна крупная фирма. Павел схватился за голову, когда в конце месяца на его стол легла груда платежных документов, десятки резюме кандидатур на малозавидную должность пожарного, толстенная папка с договорами на разработку фирменных пепельниц, доставку офисной мебели для комнаты охраны, а также поставку плиток для санузлов в офисе. А ведь ее, плитку, нужно было еще выбрать среди ста с лишним образцов!
Анна пыталась ему помочь, чем могла.
О том, каким образом Павел собрался «решить проблему», Анна узнала несколько дней спустя, когда они с Лариской вместо обеда решили попить кофе и поболтать.
Лариска выглядела свежей и счастливой. Сделала новую прическу, купила кучу тряпок и меняла их каждый день.
Сегодня она пришла в модном ярко-красном платье с внушительным разрезом на юбке, чем привлекала к себе взгляды всех мужчин на фирме.
— Этот урод звонит мне каждый день, — тараторила Лариса, двигая на пальце колечко с рубином. — Я, наверное, сменю номер телефона, как ты думаешь?
— Рано или поздно Алексей все-таки поймет, что все бесполезно, и исчезнет из твоей жизни.
— Жду не дождусь. Я знаешь что решила?
— Что?
— Больше никаких мужиков. Все! Я теперь их к себе на километр не подпущу.
— Поэтому и надела такое платье?
— Именно поэтому. Пусть облизываются, как лиса перед виноградом. Ненавижу этих сволочей.
— Ну не все же они сволочи.
— Все. Правда, за редкими исключениями. Павел, например. Но это очень редкий экземпляр. Мне точно такой не попадется.
— Почему, Ларис? Ты же красивая, молодая женщина. У тебя все впереди.
— Нет, все. Я завязала. Мне не везет. А ты знаешь, мне сейчас хорошо. Честно. Не надо ни под кого подстраиваться, ревновать, выслушивать все эти мужские сопли. Стану старой и дряхлой совсем скоро, заведу себе какого-нибудь мопса и буду с ним гулять в шесть часов утра. По-моему, неплохо.
Анна засмеялась. В кабинет вошла Галина с бумагами в руках. Вот она действительно выглядела неважно. Потухшие глаза, заостренные скулы.
— Привет, девчонки, — сказала она и положила на стол перед Анной несколько папок. — Я собрала все, что проходило через меня. Немного обобщила, словом, все, как ты просила. Ты легко разберешься.
Она повернулась, собираясь уйти.
— Погоди, — остановила ее Анна, — я думала, мы поговорим.
Галина опустила голову и промолчала.
— Я, кажется, лишняя, — сказала Лариса, поднимаясь со стула, — служебные дела меня мало интересуют. Тем более и обед кончился. Пока, девочки!
Анна подождала, пока Лариса скрылась за дверью.
— Галь, — нерешительно произнесла Анна, — у тебя все нормально?
— Да, все хорошо.
— Галя, что случилось?
Та подняла на подругу испытующий взгляд:
— А ты не знаешь?
Анна пожала плечами.
— Ты не знаешь, что Павел собирается предложить на совете директоров кандидатуру на вице-президента?
— Нет. С чего ты взяла?
Галина отвела глаза, устало потерла лоб.
— Интуиция, основанная на опыте. — Она села, взяла не допитый Лариской кофе, глотнула. — Твой Нестеров позвонил мне и спросил, как я отношусь к Матвею Головину.
— А это еще кто? — искренне удивилась Анна. Галина хмыкнула:
— Сын одного крупного держателя акций. Он на собраниях акционеров представляет отца. Ну знаешь, как это делается. Маленькая дочерняя компания с уставным фондом в миллион владеет акциями, которые на фондовой бирже оцениваются в миллионы долларов. Полное ничтожество, хотя и окончил кучу западных элитных заведений. Это была идея Осокина ввести Головина в руководство. Тогда Нестеров отказался.
— А сейчас, выходит, передумал?
— Ему просто нужен человек.
— Ну и при чем тут ты?
— Как ты не понимаешь, Аня! Твой Павел решил посадить его на место Осокина. А я работать с этим Митрофанушкой ни за что не буду! Да и он меня не потерпит. Притащит какую-нибудь модель. Ну и все такое.
— Погоди… — Анна быстро заходила по кабинету. — Ты сказала Павлу… Андреевичу?
Галя покачала головой.
— Что? Во-первых, это бесполезно. Если Павел Андреевич… — улыбнувшись уголками рта, она особо выделила отчество, — что решил — танком не сдвинешь. А во-вторых, мне здесь все равно не работать. Тот ли «вице», другой ли, все равно свою команду приведет.
— Ты сделала то, о чем я просила?
— Да. — Галина подвинула к ней папку. — Только это все равно бесполезно.
— Посмотрим!
Глава 35
Олег уже освоился в квартире Алины и чувствовал себя, как дома. Эта девушка была просто находкой. Как хорошо, что он вспомнил о ней. Да, раньше ему не нравилась ее наивность и безропотность, он любил женщин с характером, таких, как Галина, но теперь это было только ему на руку. Алина бесконечно любила Олега, он читал это в ее глазах, в ее жестах, в ее покорности. Она верила всему, что он говорил. Сочувствовала. Переживала. Она ни на секунду не сомневалась, что и Олег любит ее. Она могла не отрываясь наблюдать, как он ест, как смотрит телевизор, как спит. Готовила ему еду, стирала, смотрела вместе с ним ненавистный ей футбол, прижавшись к плечу Олега. И считала, что это ее счастье.
Олег совсем не выходил из квартиры. И бедная Алина начала вздрагивать от каждого телефонного звонка, от каждого стука в дверь, ожидая, что они обязательно придут и убьют ее Олега.
Олег после вынужденного бездействия теперь знал, что нужно делать. Пусть осуществление его идеи немного затянулось, но это временные трудности. Теперь все пойдет так, как должно.
