На национальное самосознание в некоторых районах страны оказывали влияние и национальные процессы, происходящие за пределами СССР, например, рост исламского влияния в странах Ближнего и Среднего Востока и части Азии.
Я перечислил лишь ряд факторов, которые породили в нашей стране различные виды и формы национальных движений, условия и требования которых были далеко не одинаковыми в разных районах страны. Добавлю лишь, что заметным фактором в политической жизни страны стало украинское национальное движение, которое само дробилось на несколько течений и групп.
Относительно сильное национальное движение возникло в Литве, где история установления Советской власти и в 1940 году, и в 1944–1950 годах оставила наиболее болезненный след в национальном сознании. Формы национального движения в Литве были различны, здесь начали возникать группы, которые ставили своей задачей главным образом защиту национальной культуры, языка, борьбу против русификации, экологические проблемы. Но здесь также существовали и явно антисоветские группы, которые были связаны с эмигрантскими центрами и вели подпольную работу. Основным же направлением литовского национального движения стало религиозное движение в защиту прав литовской католической Церкви.
В нашей стране именно в Литве, а также в Западной Украине имелись влиятельные центры католичества, и не случайно именно в этих районах образовались наиболее значительные очаги национального движения. Национальное религиозное движение в Литве оказалось гораздо более сильным и массовым, чем религиозное движение в России, где православная церковь, ослабленная жесточайшими репрессиями 1918–1922 и 1929–1932 годов, а также террором 1937–1938 годов и мощной антирелигиозной кампанией 1961–1964 годов, уже не имела ни энергии, ни сил противостоять незаконным ограничениям своих прав и своей деятельности. Многие корни русского православия были уже подорваны, чего нельзя было сказать о литовской католической церкви. В Литве не было или почти не было условий для появления различного рода «партийно-демократических» или «анархо-коммунистических» групп и течений. Литовское общество, как и общество в Эстонии и Латвии, оказалось более восприимчивым к влиянию буржуазно-демократических идей или «западничества». Однако тяжелые поражения крайних форм национальной оппозиции в Прибалтике и сложная история литовского народа в XX веке делали именно религиозную форму наиболее удобной и эффективной формой национальной оппозиции.
Из всех прибалтийских республик национальные движения были наиболее слабыми в Латвии, что объясняется как историческими причинами, так и слабым влиянием в этой республике католичества.
В Эстонии национальное движение в 60-е годы было более сильным и заметным, но оно носило главным образом культурно-национальный характер. Надо отметить при этом, что эстонская печать и литература в эти годы пользовались гораздо большей свободой дискуссий, чем это было возможно в московской печати.
Национальное движение усилилось во второй половине 60-х годов и на Кавказе, особенно в Армении и Грузии. И здесь главным поводом к протесту и оппозиции являлись проблемы национальной жизни, пренебрежение московского руководства многими важными элементами и ценностями национального самосознания. Так, например, армянская молодежь была возмущена отказом официальных властей широко отметить и в Армении, и за ее пределами 50-летие национальной катастрофы – уничтожения в 1915 году в Турции 1,5 миллиона армян; это был первый в XX веке акт геноцида. Совершенный в годы первой мировой войны, он не был должным образом замечен в Европе. Но эта трагедия не могла изгладиться из памяти самого армянского народа. В конце апреля 1965 года в противовес малозначительным официальным мероприятиям в Ереване состоялась 100-тысячная траурная демонстрация молодежи. Вечером того же дня в городе были зарегистрированы беспорядки. Хотя большинство даже националистически настроенных армян не выдвигали лозунга отделения Армении от России, тем не менее здесь появились небольшие экстремистские группы, которые требовали полной независимости Армении.
Кроме перечисленных националистических движений, в нашей стране в конце 60-х годов стали появляться и разного рода русские националистические движения, которые выступали как оппозиция, выходя далеко за рамки того умеренного русского национализма, о котором мы говорили в разделе о культурной жизни страны и который находил свое отражение на страницах некоторых легальных газет и журналов. Русский национализм в неофициальном, или, как теперь говорят, неформальном, движении принимал различные формы. Иногда речь шла об откровенном расизме. Одна из небольших групп во главе с работником МГК ВЛКСМ В. Скурлатовым составила, например, документ, который распространился по Москве вопреки желанию автора. В этом документе была изложена программа «культа расы», «голоса крови» (русской, конечно), «космической роли русского народа», «долга перед предками», требование о «стерилизации женщин, отдающихся иностранцам» и т. п.
В 1970–1971 годах в нашей стране появилось оппозиционное, но более умеренное течение русского национализма, группирующееся вокруг журнала «Вече», редактором которого был В. Осипов.
Таким образом, размах националистических движений в эпоху Брежнева привел уже в наше время к массовому проявлению национального самосознания, к «параду суверенитетов» в союзных и автономных республиках. Корни этого явления, как мы видим, уходят в 60-е годы.
Глава 3
Л. И. Брежнев как человек и государственный деятель. 1964–1974 годы
В своем большинстве советские люди помнят Брежнева в первую очередь таким, каким он появлялся перед нами на телевизионных экранах в последние восемь лет своей жизни – больным, немощным, с трудом произносящим свои все более краткие речи и даже с усилием несущим на слабеющих ногах свое все более тучное тело. Он уже не слишком хорошо понимал, что происходит вокруг – в стране и за рубежом, хотя и продолжал цепко держаться за власть. Именно в эти годы во всей неприглядной красе оформилось все то, что мы обозначаем понятием «брежневщина» и о чем нам придется подробно говорить во второй части этой книги. В данной главе я хотел бы обрисовать облик Брежнева в 1964–1974 годах как государственного деятеля и как человека.
В какой-то мере это были лучшие годы его жизни. Он пришел к власти в возрасте 58 лет, и хотя у него уже были некоторые проблемы со здоровьем, они не казались сколько-нибудь серьезными. Он уже мог не отказывать себе ни в каких жизненных удовольствиях: у него была хорошая еда, лучшие вина и коньяки, красивые женщины, охота, коллекция западных автомобилей, американские вестерны, футбол и хоккей, дружеские пирушки на даче и дома, лучшие сигареты, которые он прикуривал одну от другой. Конечно, Брежнев не забывал и государственные дела, но очень не любил работать в своих кабинетах – в Кремле и на Старой площади.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
