Кроме того, если бы святые и мученики тотчас после смерти получали совершенный венец Царства Небесного, то как Судия скажет им в День Судный: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира»? (Мф. 25, 34). Если они уже вполне насладились Царством, то как насладятся им вновь? Следовательно, полное и совершенное райское блаженство будет им дано, когда наступит скончание нынешнего века и начнется будущее, Вечное и {стр. 403} нескончаемое Царство. Тогда вместе со всеми благочестивыми соработниками и боголюбивыми братьями и сестрами они получат заслуженный венец, полноту славы и воздаяния. И они пребудут в радости во веки веков в лоне вечного Бога.
Как живут там души?
Но если душа обладает всеми своими чувствами и сохраняет память о своей земной жизни, то как она там живет до того часа, когда произойдет Последний Суд? Подробностей о неопределенном состоянии душ мы не знаем. Но исходя из того, что открыло нам Святое Писание и чему учат богомудрые отцы, достоверно и со страхом Божиим толкующие Господне и Апостольское слово, мы можем сказать следующее.
Прежде всего, в этом временном состоянии праведники и грешники живут в различных условиях. Согласно святителю Григорию Богослову, душа «добрая и боголюбивая», едва отделившись от тела, чувствует чудесную внутреннюю радость в предвкушении всех тех благ, которые ожидают ее в бесконечной вечности. Поэтому она веселится и радостно шествует, помилованная, прощенная и очищенная, к своему Владыке, освободившаяся из этой жизни, словно из «некоего несносного узилища», избавленная от тяготивших ее уз и крыльев ума, которые тянули ее долу [[893]]. Напротив, души грешников «влекутся карающими ангелами насильно, как узники, влево, пока не приблизятся к аду». И там, наблюдая «страшное зрелище адского огня», они трепещут в ожидании «будущего Суда» и потенциально уже пребывают в аду [[894]]. Даже отделенные от тела, они не освободились от страстей, владевших ими на земле, и несут в себе склон{стр. 404}ность ко греху. От этого страдание их становится еще сильнее [[895]].
В то время как души нераскаявшихся людей находятся вдали от Царя Христа, души праведных пребывают там, где были и здесь, — «с Царем». Вернее, теперь они гораздо ближе ко Спасителю; они не живут лишь верою, не лицезрея Господа лицом к лицу (2 Кор. 5, 7); там видят ясно и открыто, прямо, лицем к лицу, а не сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор. 13, 12) [[896]]. Пребывая там, они живут иной, несравненно более возвышенной жизнью, чем в настоящем мире, жизнью «небесной», а не «земной». Они «с Богом и в Боге», уравновешенные, спокойные, полные духовной радости, живут, как «небесные духи» [[897]]. В том неописуемом блаженстве души праведных — в руке Божией (Прем. 3, 1), под покровительством Всевышнего. Этому мы научаемся и из слов Господа, которые Он произнес на кресте перед тем как испустил дух: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23, 46). Эти слова держал в уме святой первомученик Стефан, когда перед смертью, побиваемый камнями от рук иудеев, повторял: «Господи Иисусе! приими дух мой» (Деян. 7, 59). Как Бог Отец принял дух Иисуса, так и Иисус как «первенец из мертвых» принимает дух Своих верных учеников [[898]].
Божественный Кирилл Александрийский, толкуя последние слова Господа, заключает: «Отсюда мы научаемся, что души святых, разлучившиеся с телами на земле, предаются на милость и человеколюбие Бога, нашего любвеобильнейшего Отца. Следовательно, все, кто верует в Иисуса Христа и живет добродетельной и боголюби{стр. 405}вой жизнью, должны иметь светлые упования, что после физической смерти они поистине пребудут в руках Божиих, причем гораздо вернее и надежнее, чем были, живя на земле во плоти» [[899]]. Действительно, там они уверены, что находятся, наконец, в безопасности, и глубоко убеждены, что обрели милость у человеколюбивого Господа. Поэтому благочестивая душа в том временном, неопределенном состоянии «геенны не боится, о Суде не беспокоится, но пребывает, не ведая страха и ужаса». Поскольку совесть чиста и не угрызается никаким злом, то душа не боится ада [[900]].
Все, что говорилось о душах, побуждает нас повторить слова Спасителя, сказанные раскаявшемуся разбойнику: «Ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23, 43). (Ныне, с того мгновения, когда умрешь, ты будешь со Мною в раю. Ты будешь со Мною в состоянии невыразимой радости и блаженства.)
Но где то место, «в котором Господь с прославляемым Своим телом пребывает в общении со Своими чадами, отошедшими из этого мира»? Этого Троичный Бог нам не открыл. В конце концов, какое имеет значение, «где Он пребывает»? Важно то, что душа верного христианина сразу после смерти переносится туда, где пребывает и Христос. Существенно, что «в этом общении и в присутствии Христа души будут наслаждаться миром, радостью и упокоением» до тех пор, пока не придет светлый День всеобщего Воскресения. Тогда и тела их воскреснут нетленными и соединятся с душой, жившей на земле, чтобы оба они, то есть тело и душа, сообща могли насладиться вечными благами нескончаемого Царства Небесного [[901]].
{стр. 406}
Усопшие знают и молятся о нас
Какова же связь между нами и нашими умершими братьями и сестрами? Помнят ли они нас? Интересуются ли вообще нами, все еще продолжающими трудную битву жизни? Несомненно! Святитель Афанасий Великий, однако, отмечает, что души, отошедшие без покаяния, не думают о нас, поскольку они поглощены ожидающим их наказанием [[902]]. Но кому дано знать, кто остался нераскаянным до последнего мгновения своей жизни? Одному лишь Богу. Во всяком случае, богоносные отцы, «эти давние и святые ревнители Древней Церкви, ее окормители, движимые Богом», в согласии учили следующему («ибо без Божией помощи ничто не делается избранными в согласии»): Церковь торжествующая на небесах «небезралична и небезучастна к нуждам и бедам Церкви воинствующей на земле» [[903]].
И так как любовь к ближнему — «главнейшая из добродетелей», то естественно, что эта любовь к «продолжающим борение жизни» гораздо более развита у тех, кто уже отошел ко Господу. Теперь эта их любовь, несомненно, сильнее, чем у христиан, которые еще борются вместе с нами на земле доброй, но трудной бранью ради добродетели [[904]]. Мы могли бы даже сказать, что узы любви между нашими усопшими братьями и нами, живущими, становятся теперь теснее, крепче и чище.
В Ветхом Завете есть свидетельства о прежде усопших праведниках, молящихся Богу об Израиле. Иуда Маккавей рассказал, что в достойном вероятия сновидении он видел бывшего первосвященника Онию, который, простирая руки, молится за весь народ Иудейский, и пророка Божия Иеремию — братолюбца, который много {стр. 407} молится о народе и святом городе. Эти великие мужи, умершие задолго до того, незримо предводительствовали народом Божиим в его борьбе против врагов–идолопоклонников (2 Мак. 15, 11–16).
Новый Завет также подтверждает, что все мы, живущие еще на земле, окружены большим и плотным облаком свидетелей веры. Они смиренно ожидают Второго Пришествия Господня, чтобы быть увенчанными вместе с нами, с терпением проходящими предлежащее нам поприще веры (Евр. 11, 39–12, 1). Если же мы примем во внимание, что среди имен, перечисляемых Апостолом Павлом в 11–й главе Послания к Евреям, названы не только имена претерпевших мученическую кончину, но и других святых, умерших естественной смертью, то можно заключить, что слово «свидетели» [[905]] подразумевает вообще всех праведников Ветхого Завета. Таким образом, за нас молит Бога Отца не только Глава Церкви, Господь наш Иисус Христос, Который является единственным посредником между Богом и человеками (1 Тим. 2, 5), не только Богородица Мария, Обрадованная и Царица Небесная, Которая как Матерь вочеловечившегося Бога имеет многое дерзновение пред престолом благодати, молят не только святые Ангелы, которые об одном грешнике кающемся радуются больше, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15, 7). Горячо и усердно молятся Живому Богу о нас и души прежде усопших верных [[906]]. Все они с любовью, живым интересом и святым трепетом следят, если так можно сказать, за нашим духовным поспешением: они радуются нашей добродетельной жизни, скорбят из–за наших падений, празднуют наши победы. Они готовы приветствовать нас и принять нас с почестями в иную жизнь, в «Отчий дом».
{стр. 408}
Нет, брат мой, находящиеся на небе небезразличны к нам, живущим еще в нынешней жизни. «Земная смерть, отделение души от тела, не нарушает связи верующего с Церковью, не отделяет его от родимого места и родимого устроения, не отделяет его от других его «сочленов во Христе» [[907]]. К тому же, любовь вечна, как и души, как и Бог, Который есть сама любовь и источник любви. Вот почему, в то время как всякая иная связь между живыми и умершими прервана, любовь пребывает и длится вовеки.
