у тебя валом. Выбери любую другую, потом по приезду домой, раз Таня тебе надоела, а эти три дня отдохни в одиночку. На этот раз придётся изменить своим правилам. Я слишком хорошо тебя знаю и поэтому говорю нет, не лезь. Знаю какой ты, не лезь.
— И какой же я!?
— Такой же, как и я!
Шумно дыша, друзья обменивались свирепыми взглядами, окружающая реальность будто исчезла.
— Ты не думал, что она тоже этого хочет? Ей решать, не тебе, — а вот это уже был вызов со стороны Богдана.
ЭБудто застарелые противники, не моргая не могли оторваться друг от друга в немом поединке. Богдан уже и не помнил, когда он видел столько эмоций у друга в глазах. Нестеров давно все решения принимает взвешенно и хладнокровно, что ещё острее и больнее цепляло брюнета в ставшей между ними ситуации. Дима боролся сам с собой, и да, вот она истина, решать только Алексе и никому другому.
— Ты мне друг, но смотри, за неё я и тебе голову оторву, — сдавшись зарычал Нестеров.
— Ты мне брат и только по этому, я с тобой считаюсь и сейчас веду этот идиотский разговор спрашивая разрешения, как школьник. Все знают, такие, как она меня не интересуют. Прекрасно понимаешь, разговор далеко не о внешности, предпочитаю поспокойнее и по сговорчивее. Поэтому Дим, ты, как никто другой должен понимать, это непросто удобный вариант на отдых. Тем более, какой к чёрту с ней отдых?
— Ну смотри, дружба не пострадает, а вот морда твоя точно, ну и ещё парочка органов…
— Я тебя понял. Сам-то держись от неё… Ну ты понял, не перегибай с братской заботой, я не люблю, когда моё руками трогают.
Дима ещё что-то хотел сказать, но передумал, сдержался. Он никогда не думал, что вот так будет готов вцепиться в горло лучшего друга из-за девчонки. И совсем не из-за своей девчонки. Вот Никольская зараза, всё перевернула верх дном, где она там хаос и разруха, прямо бес разрушитель.
Расходясь оба выдохнули, от напряжения подрагивали пальцы, неприятный осадок от разговора оседал в душе тяжёлым камнем. Снова выдыхая Богдан взглянул на мирно спящую виновницу неприятного диалога, дал себе ещё несколько минут успокоиться и выехал на трассу вслед за остальными. Решение принято и назад пути нет, будь, что будет.
Долгожданная цель совсем рядом, каких-то десять километров, и для всех они будут разными, может слишком долгими и мучительными или же наоборот пролетят незаметно. Миша с Олесей держались за руки, обмениваясь вымученными уставшими улыбками, предвкушая совместный, да и вообще отдых, абсолютно не замечая сгущающихся тучек между Нестеровым и его спутницей.
Оля почувствовала своё шаткое положение в отношениях с Димой и поддержки ждать не от кого. Две подружки слили единственного человека, с которым она общалась в этой странной компании. Тяжело придётся три дня в одном доме с неприятными ей людьми.
Алёна грезила поскорее узнать подробности проведённого вместе времени Алексы с Богданом. А также, не мало её волновал вопрос кто и где будет спать. Четыре пары, четыре комнаты, теперь главное чтобы так и заселились. Илья ломал голову разгадывая ребусы, загаданные Алексой и Алёной и очень хотел есть, ну и поскорее остаться наедине с любимой. Его конечно же тоже мучил вопрос заселения в комнаты, спать с Богданом категорически не хотелось, он только и грезит до утра обнимать Алёну, а не делить одеяло под утра с другом.
Богдан, сам себя боялся, даже скорее своего решения, боялся своих неконтролируемых желаний, новых ощущений. Что-то неизведанное и острое поселилось у него внутри, хочется ещё и ещё и дать это может только она, спящая, как ангел и ругающаяся, как сапожник. За короткий период времени, белокурая бестия засела внутри, как вирус поражая программу и ломая изнутри. Не покидало желание развернуться прямо сейчас и увезти куда-нибудь подальше в неизвестном направлении, остаться наедине и не отпускать, спрятать ото всех, кто может помешать и без того непростому общению. С Таней история закончена и даже не обсуждается, вывод напросился сам собой ещё утром, и да, виновница снова спящая блондинка. Всюду и везде она, сложно бороться с самим собой, засыпать с одной, а думать засыпая о другой. Буквально совсем недавно, засыпая с девушкой он думал о делах, о работе, да о чём угодно, а то и просто без сил вырубался, с её же появлением, всё изменилось. Перед сном в мыслях манящие губы нахалки, просыпается, а перед глазами аппетитная фигурка все той же паразитки. Быстрый взгляд на девушку, о ком она думает перед сном…
Дима глубже уходил в воспоминания, давно так колко не чувствовал сожаления о неправильно принятых решениях. Что это? Зрелость? И смешно и больно, до сих пор царапается. С каждым днём всё чаще, перебирает в памяти картинки прошлого и думает о ней. О той, которой давно нет на его жизненном пути. Почему сейчас? Как сказал Богдан, он ошибся! Ошибки несут огромные последствия, им нет места в отношениях. Самому не понятно, чем Алекса так напоминает ему ту, которой уже не вернуть. Алекса ведь совсем другая. Снаружи иная, а внутри такая же нежная и ранимая девочка. А вот Богдан именно такой же, как и он, и промахи аналогичны. Совсем не хочет чтобы Алекса страдала, раненая первой любовью и ещё одна чья-то ошибка изменит навсегда, безвозвратно. Она будет другая. Такая же другая, как и та, что преследует его в мыслях ежедневно и всё чаще и чаще. И Богдан будет расплачиваться, как и он, долго и мучительно, за каждый промах. Сердце сжалось мешая дышать. Да что с ним такое?
Алекса крепко спала и ей наплевать на то кто, что думает и за, что переживает. Измученный организм взял требуемое, и сейчас активно восстанавливал силы, пополняя полностью опустошённые резервы для следующей битвы, для продолжения войны.
Расстояние сокращалось и вот уже показалась нужная им улица с одинаковыми строениями, по одну сторону шумевший листвой лес, по другую огибает не широкая речка, гранича с участками и предоставляя в пользование личный пляж. В ряд стояли пять больших загородных домов, в два этажа, выложенных из белого кирпича с зелёными профильными крышами. Огненное светило спряталось за горизонт, но ещё не стемнело, три иномарки вереницей плелись по засыпанной щебенью грунтовке.
Черный «Туарег» остановился у последнего дома с забором выложенным декоративным камнем. Дима нацепив фирменную нестеровскую улыбку, повернулся лицом к вышедшим из машин друзьям, вставая у ворот.
— Дим, ты хочешь нам
