подпись отправителя. Знаки числительные или цифры вместе поставленные, ежели не превышают пяти цифр, считаются за одно слово. Например, 1854 года или 315 кип или 3 бочки составляют по два слова, а 115.860 аршин или 195.760 рублей – по три слова. Слова, заключающие в себе более семи слогов, считаются за два слова, так, например, неудобоисполнительный или благоприятствующая считать по два слова. Точки и запятые и подобные знаки вовсе не считаются.
9. В плате за депешу заключается весь расход за передачу депеши с доставлением таковой до места жительства получателя, и сей последний ничего уже не платит.
11. В принятии депеши подателю выдается ерлык (так в документе. – Л. А.) с обозначением года, месяца и часа, минуты подачи, имя отправителя и кому адресована, наконец количества взысканных за передачу денег по форме <…>.
12. В случае долгого не получения ожидаемого отправителем депеши ответа ему предоставляется право предъявить ерлык в подаче депеши, осведомляться в конторе телеграфа, в какое именно время депеша его передана.
13. Отправителю депеши предоставляется право для удостоверения в правильности передачи оной, просить об обратной передаче своей депеши за половинную плату со станции, куда она адресована.
14. Ежели переданную депешу одинакового содержания назначено сообщить из конторы телеграфа кроме первого адреса еще другим лицам, то за каждую писанную копию депеши взимается по 50 коп серебром»[305].
При обсуждении этого Проекта «начальник 1-го округа Путей сообщения инженер-полковник Гергард изъявил желание, чтобы в п. 9 убрать передачу депеш до места жительства, т. к. Правление телеграфа встречает неудобство в принятии на себя разсылку депеш по городу. Биржевой комитет предлагает перенести это на биржевое купечество».
В итоге «Положение об электромагнитном телеграфе между Санкт-Петербургом и Кронштадтом» было Высочайше утверждено 26 марта 1854 г. Этот документ, который подписал «Главноуправляющий Кляйнмихель», содержит очень важную информацию:
«1. Электромагнитный телеграф между Санкт-Петербургом и Кронштадтом имеет два проводника: один от Императорского Зимнего дворца чрез Александрию в Кронштадт. Другой от Главного Адмиралтейства в Санкт-Петербурге прямо в Кронштадт.
2. Телеграф от Зимнего Дворца чрез Александрию в Кронштадт назначаются собственно для Высочайших Государственных Императорских повелений и для всеподданейших Его Императорскому Величеству донесений.
3. Телеграф от Главного Адмиралтейства в Санкт-Петербург прямо в Кронштадт назначается для сношений всех департаментов и Канцелярий Морского ведомства с Главным командиром в Кронштадте; и для сношений Санкт-Петербургского Биржевого комитета с Кронштадтскою торговлей.
4. Депеши передаются посредством телеграфических станций. Станции находятся 1. В императорском Зимнем Дворце. 2. В Главном Адмиралтействе в Санкт-Петербурге. 3. В Александрии. 4. В Кронштадте.
5. Офицер, получив депешу Морского Ведомства, записывает ее в особую книгу и немедленно отправляет.
6. Получив депешу Морского Ведомства, офицер немедленно запечатывает оную и отправляет по принадлежности.
7. Депеши биржевого купечества в Санкт-Петербурге и Кронштадте принимаются к передаче по телеграфу – единственно коммерческого содержания, по предметам до торговли относящимся.
8. Депеши политического содержания ни в каком случае не допускаются»[306].
Штат телеграфной станции в Кронштадте состоял из следующих лиц:
начальник станции (в чине штабс-капитана или поручика) – один. Жалованье по чину, столовых 214 руб.;
помощник начальника (подпоручик или прапорщик) – один – 142 руб.;
унтер-офицер – один – 69 руб. 86 коп. (без столовых);
сигналистов старших – четыре – по 50 руб. 48 коп.;
младших – три – по 43 руб. 33 коп.;
сторожей – два – по 43 руб. 33 коп.
Кроме того, выделялись деньги на обмундирование унтер-офицеров, сигналистов и сторожей, на провиант всем, канцелярские расходы, отопление и освещение.
Кронштадтские купцы, судя по всему, своего добились, так как в одном из документов отмечалось, что «телеграфное действие в Главном Адмиралтействе для сношения с Кронштадтом будет открыто для биржевого купечества с воскресенья 16 сего мая 1854 г.»[307].
Однако аппараты Шиллинга были весьма сложны и неудобны в работе. На смену им пришли пишущие электрические телеграфы системы С. Морзе и Д. Юза, и в 1876 г. в Кронштадте открылось отделение международного телеграфного агентства. Теперь деловые круги острова Котлин могли оперативно получать самую свежую информацию о политических, военных и биржевых событиях. И, конечно, это было одно из важнейших дел, совершенных в годы правления Александра II.
Телефонная связь в Кронштадте появилась в 1879 г., когда офицеры Минного класса в виде опыта соединили телефонной линией штаб Главного командира порта и Минный офицерский класс. В 1881-м здесь разместили центральную телефонную станцию, а телефоны начали устанавливать в казармах крепостной артиллерии и на некоторых фортах. Центральная телефонная станция военного порта в 1893 г. разместилась в доме Миниха. Она обеспечивала телефонную связь штаба с квартирами начальников и главными службами. В то же время оборудовали связь штаба крепости со всеми важнейшими фортами, батареями и казармами.
Телефонная связь с Петербургом появилась 7 декабря 1887 г. и обеспечивалась станцией, располагавшейся в почтово-телеграфной конторе № 2 на Красной улице, в доме № 10[308]. На станции работали четыре телефониста, трое из которых были женского пола. Эта же станция обеспечивала общегородскую связь, которой могли пользоваться и гражданские лица. Поначалу было всего 35 абонентов.
Важнейшее деяние Александра II – отмена крепостного права – острова Котлин почти не коснулось. Все-таки основной контингент здесь составляли военные. Для самого же императора, по воспоминаниям князя В.П. Мещерского, это был лучший день в его жизни. «Слова Его, что он считает этот день лучшим днем его жизни, – сбылись в полном смысле этого слова. Никогда лучшего дня уже не было в его жизни» [309].
Вскоре началась настоящая охота на императора, закончившаяся 1 марта 1881 г. К этому были причастны и некоторые кронштадтские личности.
«У нас в Кронштадте нелегальная литература среди молодого офицерства циркулировала довольно свободно. Кое-где во флоте, армии и артиллерии начали образовываться кружки, но революционеры еще не входили в серьезные сношения с офицерством. Революционно настроенные офицеры тоже не очень доверчиво относились к способу и плану действий тогдашних революционеров. Да к тому же еще неясно понимали различие программ существовавших тогда партий»[310].
В Кронштадте первый партийный революционный кружок в 1880 г. создали чернопередельцы[311] мичмана Вырубов, Дружинин, Буланов, Скворцов, Лавров и др. «Это был кружок молодых мичманов, который занимался пропагандой среди матросов с целью приготовить из них будущих пропагандистов в деревню. По-видимому, пропаганда шла довольно успешно, – так, по рассказам одного из участников этого кружка, они сорганизовали на передельческой программе от 80 до 100 человек матросов. Но так как чернопередельческая программа не ставила своей задачей непосредственную политическую
