Группу из четырех американцев доверили мне, так как с «местными» нырять они наотрез отказались, а немецкие и английские инструкторы были «очень заняты» своими делами, типа: «Да пошли бы эти янки… нам понтов своих хватает». А я по неопытности согласился, тем более что денег за них платили достаточно. Мои клиенты на поверку оказались тремя обычными молодыми парнями в шортах и одной милированной девицы вполне сносного вида. Они поздоровались со мной, представились, предъявив свои дайверовские сертификаты PADI, и по-военному строго поинтересовались, что и как им предстоит делать. Я в двух словах обрисовал, как это все у нас обычно происходит. Они кивнули.
— А во сколько это начнется, и до скольки будет продолжаться? — уточнила девушка.
— Уже началось и закончится, как со всем управимся, — конкретизировал я. — А теперь расслабьтесь и получайте удовольствие. Вы же на отдыхе.
Отсутствие даже тени радости на их лицах меня, правда, немного смутило, но тогда я не придал этому особого значения.
День прошел спокойно и обычно, мои подопечные без проблем сделали свои два погружения, но что-то все равно было с ними не так. Американцы держались от всех в сторонке, при этом парни явно избегали своей спутницы. Они были как будто чем-то расстроены и недовольны, но на мои вопросы отвечали дежурным «океем» и прилагаемой к этому формальной улыбкой. «Это не мои проблемы», — решил я и просто не обращал на это внимания.
Действие, называемое обычно у летчиков «разбор полетов», началось вечером, после того как мы вернулись из порта в дайвинг-центр. Ко мне подошла американка Эрика и начала высказывать претензии. Из ее слов следовало, что ничего, что окружало их во время дайвинга, даже приблизительно не соответствовало их американским стандартам. Они ждали чего-то больше положенного времени, не могли есть пищу, так как она была «несъедобной», отсутствовала диетическая кока-кола… и так далее и тому подобное. Короче, на этом основании Эрика требовала вернуть им деньги.
— Здесь не может быть американских стандартов, — попытался объяснить ей я. — Это Нубия, Африка. Стандарты здесь нубийские, а у нас в клубах даже лучше, почти европейские, так как мы работаем с иностранцами.
— Если вы беретесь обслуживать американцев, то вы должны обеспечить нам те условия, к которым привыкли мы, — не унималась она.
— Если вы приезжаете в чужую страну, то вы должны быть готовы к тому, что условия жизни в ней могут быть не такие, как в Америке, — сдержался я. — Конкретно ко мне, как к дайвмастеру, претензии есть?
— Нет.
— Тогда расскажите все это хозяину дайвинг-центра. До свидания.
На этом дело не закончилось. Часом позже, приняв душ и переодевшись, я собирался уже идти ужинать, как на выходе из гостиницы снова встретил «своих» американцев. Они ждали меня на крыльце.
— Мухаммед сказал, что в качестве компенсации завтра ты будешь нырять с нами еще раз, — сообщила мне Эрика.
— Я бесплатно не работаю, а с американцев теперь беру двойную таксу и расписку, что они готовы смириться с «нечеловеческими» условиями неамериканского быта, — ответил я. — И завтра у меня, кстати, выходной. На пляж пойду загорать и купаться буду.
— Только попробуй, — заверещала она, — я подам на тебя в суд.
— Давай! — согласился я. — Отличная идея! Суд, если ты не знаешь, находится сразу за мечетью, только туда без паранджи баб не пускают. Совершенно не признают, понимаешь, сволочи судьи, американских стандартов. Просто дискриминируют женщин, я бы сказал.
И тут Эрика, громко завизжав, кинулась на меня с кулаками. Я поймал ее за шиворот, развернул и пинком под зад отправил «гулять» на улицу. Визг мгновенно прекратился, я посмотрел на свиту скандалистки. Парни застыли оцепенев, глядя на меня с восторгом и ужасом. По их глазам было видно, что я только что подписал себе приговор как минимум о пожизненном заключении в тюрьме самого строгого режима. О таком «свойском» отношении к женщине они даже мечтать, судя по всему, не могли в своей Америке. Стандарты, видать, не позволяли. Эрика, похоже, тоже не была готова к такому повороту событий, она растерянно сидела прямо посреди дороги с широко раскрытыми от удивления ртом и глазами. Я, не прощаясь, направился ужинать.
Эрика догнала меня уже на набережной.
— Эб, извини меня, — запыхавшись, пробормотала она. — Прости, пожалуйста. Я была не права. Просто Мухаммед сказал, чтобы мы тебе передали… но ты же не виноват, что у него все плохо организовано в дайвинг-центре, и, конечно, отдуваться за него ты не обязан.
— Да я и не собираюсь, — хмыкнул я. — Я же у него даже не работаю. Я вообще фрилендер.
— То есть, если ты откажешься, тебя не уволят? — спросила она.
— Нет, поэтому вы со своими претензиями пролетаете.
— Это хорошо. Ты пойми, мы же не хотели навредить тебе, просто у нас в Америке принято везде высказывать открыто свое недовольство, потому что это приводит в итоге к улучшению качества обслуживания клиентов.
— Буду у вас в Америке — учту.
— Не обижайся, пожалуйста… Ну хочешь, я угощу тебя ужином? — вдруг предложила Эрика.
— …А потом потребуешь вернуть деньги, потому что продукты и технология приготовления блюд не соответствуют четыреста двадцать шестому параграфу Госстандарта США?
— Не буду. Обещаю! Пускай в Африке все будет так, как принято в Африке. Правильно?
— Ого! А тебя с такими изменениями в сознании обратно домой-то в Америку пустят?
— У нас в Америке, между прочим, настоящая свобода, и каждый может иметь любое собственное мнение по любому вопросу…
— Вижу, что пустят, — успокоился я, — это поверхностное, ствол не задет. Ну, давай, приглашай меня на ужин.
— Тогда выбор ресторана за тобой, — она взяла меня за руку, — ты же здесь местный.
Сначала я хотел отвести ее в какое-нибудь любимое «Юлино» место, но сжалился и остановил свой выбор на одном вполне респектабельном ресторанчике «для туристов». Мы сели в уголке с видом на море.
— Будешь пить водку? — спросила Эрика.
— Виски «Балантайн», — ответил я.
— Ты, русский, пьешь виски, а не водку?
— А ты, как истинная американка, сейчас закажешь себе гамбургер?
— Нет, пожалуй, хот-дог и кока-колу, — улыбнувшись, подыграла она.
— Ну, тогда мне икры и балалайку.
Найдя, таким образом, общий язык, мы принялись весело болтать, подкалывая друг друга. Удивительно, но Эрика оказалась «своей», такой классной девчонкой, и не прошло и получаса, как я уже звал ее просто Эриша, а она меня Эби. Это была любовь с полпинка в самом прямом смысле этого слова. Мы доужинали, и она тут же поселилась у меня, бросив свой пятизвездный отель.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
