Будь он разумнее, он бы предусмотрел какую-нибудь маску, прикрывающую рот и нос. Он глянул назад на Ресча и увидел, как его грудь тяжело вздымается.
- Контролируйте себя, прошипел он через стиснутые зубы. – Будет лучше, если они будут думать, что мы уже обессилели. Пусть не видят в нас угрозы. Что скажешь, жрец? Может твой бог освежить для нас воздух или он покровительствует только вонючим травам?
- Справедливое наказание за то, что мы их бросаем, - сказал Геронд. Голос жреца был сдавленным из-за ноши. Его лицо было ярко красным, а его щёки раздувались с каждым выдохом. Каждые несколько футов он останавливался, оглядываясь по сторонам.
- Шевелись! – рявкнул Дев. – Я же сказал, что эти люди для нас бесполезны.
- Что ты несёшь? Ты чёртов недоумок, если думаешь, что я не могу им помочь!
Лежащий на носилках Ресч в знак предостережения дважды щёлкнул зубами.
- Ты раненный, вот и играй свою роль, - огрызнулся Дев, но понизив голос.
Он оглянулся на Геронда, чтобы отвлечь его внимание от поля:
- Эй, святоша, знаешь, почему рука Морлы трясётся?
- Нет, - честно признался Геронд. – У меня не было возможности заняться командиром. Хотя я подозреваю, что это какой-то недуг, происходящий от чего-то вроде паралича. Наверное, возрастное. А к чему этот разговор?
Ресч ещё раз стукнул зубами. Быстрый и низко звучащий щелчок удивительно точно передавал интерес.
- Это была её первая заварушка. Морлу ткнули в брюхо копьём, - сказал Дев. – Не одним из тех тоненьких, как у часовых. Нет, говорю я, это был зазубренный наконечник гоблинского копья и его вогнали со звериной силой. – Дев отбросил в сторону очередное тело. Потревоженный рой мух лениво завис перед его лицом. Дев плюнул в воздух, но насекомые нисколько не потревоженные этим актом, беззаботно жужжали у его носа и ушей. – Так вот, тогда поблизости не было Халлиса и что же ей нужно было делать? От таких ранений быстро не умирают и Морла, скорее перерезала бы себе горло, чем стала бы спокойненько ждать на солнышке, пока смерть придёт за ней. Так что же она сделала? Как думаешь? Никаких перевязок, да и времени их делать тоже, так что она просто сжала левый кулак и засунула в рану, чтобы остановить кровь.
- Боги милосердные, - прошептал Геронд.
- Не такие уж и милосердные, как оказалось, - радостно откликнулся Дев. – Солдаты потеряли её из виду. Когда они наконец-то увидели старушку Морлу, она брела по полю битвы. Она была полу-мертва из-за жара и инфекции, но у Халлиса больше времени ушло на то, чтобы заставить её сесть и вынуть руку из своих кишок. Оказалось, она так глубоко затолкала в рану свой кулак, что сделала себе в два раза больнее. – Эта боль была чем-то, в размышления о чём Деву не хотелось углубляться. – Но Халлис смог во время оказать ей помощь. Молитвами и причитаниями своему богу он смог заткнуть эту рану. На её милом морщинистом животике не осталось даже шрама. Но вот её левая рука… такое нельзя забыть. Она всё время дрожит, пока она не прикладывает всю силу воли, чтобы остановить это. Ни один жрец и ни одна молитва во всём мире не сможет ничегошеньки с этим поделать. Единственный путь к исцелению находится в разуме Морлы, но она его ещё не нащупала.
Дев отвернулся, его глаза снова устремились на горизонт, но он чувствовал на себе глаза Геронда.
- Не все люди одинаковы, - сказал жрец, через какое-то время. – Большинство выбрало бы жизнь, а не смерть. И большинство бы предпочло уйти с поля боя живыми, даже если не полностью здоровыми.
- Лучше бы они выбрали смерть.
- Тогда почему ты служишь Морле? – требовательно спросил Геронд. – Разве тебе не светит похожая судьба?
Дев пожал плечами:
- Я, святоша, прежде всего, служу Амну. Как могу, разумеется, и как мне позволяют. Да и не бескорыстно.
- Сколько бы золота тебе не обещали, - сказал жрец, - этого будет недостаточно, если ты умрёшь.
- Правда? – голос Дева сочился презрением. – А я сказал, что работаю за золото?
- Тогда за что?
Дев остановился и сделал Геронду жест ставить носилки.
- Стой, мы пришли.
- Откуда ты знаешь?
- Потому, что я набил синяк на лодыжке, пытаясь отодвинуть это тело, - сказал Дев.
Он указал на землю. Поперёк их дороги лежала большая каменная статуя. Безмятежное, словно у спящей девушки, лицо Чивы, было устремлено к звёздам и озарено лунным светом. Её полные, воздетые в мольбе к богине руки, покрывала влага и оплетали завивающиеся злаки.
Дев дал Ресчу знак оставаться на носилках. Он и жрец укрылись за постаментом статуи. Прислонившись к камню, Дев достал пергамент с инструкциями Морлы и сломал восковую печать. Он раскрыл письмена и начал читать.
После этого, на поле очень долго было тихо.
Дев не знал, сколько времени прошло, но внезапно он почувствовал, как кто-то интенсивно трясёт его за плечо. Он поднял взгляд и увидел широкое, укрытое тенью лицо Ресча. Он и не заметил, как он подошёл.
- Что это с ним? – услышал он шёпот Геронда. Ресч жестом попросил жреца соблюдать тишину. Взгляд Ресча блуждал между пергаментом и лицом Дева. Он был явно озадачен и Дев вдруг осознал, что Тихий Ресч, возможно, не умеет читать.
Дев вручил пергамент жрецу:
- Скажи ему…
Геронд взял пергамент и вслух прочитал:
«Разведчик Девлен, если ты читаешь это, значит, ты достиг статуи Леди Чивы и здесь начинается твоё истинное задание. Этой ночью ты не будешь играть роль приманки. Вместо этого ты доставишь жизненно важные сообщения в наши лагеря, разбросанные по всем холмам Малых Зубов. Мои люди отвлекают патрули гоблинов и кобольдов, чтобы вы могли передвигаться свободнее. Твои навыки выживания, как и тактика обмана, будут подвергнуты серьёзному испытанию. Удачи тебе, мошенник и я верю, что ты простишь мне мой собственный обман…»
Когда Дев согнулся и его стошнило на статую, Геронд прервал чтение.
С горящим ртом, Дев опорожнял содержимое своего желудка. Поле вокруг него дрожало и, казалось, приобретало сверхъестественные черты. Ресч и жрец были где-то далеко. Он дрейфовал в этом море покойников совсем один, за исключением, быть может, компании Чивы. Руки статуи давили на его грудь. Дев думал, что эмиссар Чонтии сочувственно поддерживала его. Ему даже
