Но кое-что было как в тумане. Алессио заметил? Он не остановился?
Подумав об этом, я забыла, как дышать. Вниз по щеке скатилась слезинка.
Помню только, что, уже засыпая, меня внезапно накрыло волной спокойствия. Оно окутывало меня плотным коконом.
Откинувшись на подушку, я позволила себе тихонько расплакаться, осознав почему так произошло.
Алессио…
Это всё он.
Он вчера успокоил меня. Вывел из тьмы.
Утонув в собственных мыслях, я услышала, как открылась дверь в ванную. Распахнув глаза, я испуганно села на кровати и увидела, как в спальню вошёл Алессио. На мужчине были чёрные брюки и расстёгнутая рубашка.
Встретившись с ним взглядом, я заметила, как Иваншов прошептал моё имя. И, стоило главе мафии шагнуть ближе я, подтянув одеяло, спряталась от него.
Алессио тяжело сглотнул. Опустив голову, он сжал переносицу. Сделав несколько глубоких вдохов, русский вновь поднял на меня глаза. Нервничая, я наклонила голову. Мне было стыдно, что вчера он увидел меня в таком состоянии.
Я чувствовала, как он подошёл ближе, а затем матрас прогнулся под его весом. Крепко зажмурившись, я сжала пальцами одеяло.
— Вот. Надень это, — сказал Иваншов.
Передо мной лежала моя ночная сорочка. С трудом сглотнув, я задрожала, когда Алессио опустился на колени и одной рукой стянул с меня одеяло. Каждое его движение было неторопливым и аккуратным — он внимательно следил за моей реакцией.
Я посмотрела ему в глаза, и Алессио быстро надел на меня сорочку, ожидая, пока я просуну руки в рукава. Он ни разу не отвёл взгляд от моего лица. Даже не взглянул на моё обнажённое тело.
Не сдвинувшись ни на дюйм, он просто показывал своё уважение ко мне.
Уважение… То, чего у меня никогда не было. И всё же Алессио был рядом — нежный, милый и такой внимательный. У меня защемило в сердце.
Глядя ему в глаза, я продела руки в рукава и Иваншов опустил ткань вниз.
Он медленно поднял ладонь и аккуратно убрал прядку волос от моего лица. Коснувшись моего подбородка, Алессио провёл большим пальцем по щеке, а после — по коже у моего глаза.
— Айла, — тихо проронил он. В его глазах тлели эмоции — и я больше не могла этого выдержать.
Я видела в голубых омутах боль. Злость. Отчаяние. Сожаление. Муку. И печаль.
Потому и отвернулась. Прежде чем успела бы разглядеть отвращение.
Оно ведь обязательно будет, верно?
Почему он вообще прикасается ко мне? Почему такой милый и нежный?
Разве ему не противно?
Слова Альберто пронеслись в моей голове, и я, прикрыв веки, попыталась абстрагироваться от нахлынувших воспоминаний.
Ни один мужчина не захочет тебя. Никогда.
Возможно, он был прав.
Кто захочет меня?
Не после того, что сделал Альберто. Не после того, как он разрушил меня.
— Айла, посмотри на меня. Не прячь глаза.
Покачав головой, я отодвинулась.
— Мне нужно в ванну.
Я должна уйти. Побыть вдали от него. От ласковых фраз и понимающего взгляда.
— Айла…
Я вновь покачала головой.
— Алессио, пожалуйста, — теперь я умоляла. Мой голос дрогнул от непролитых слёз. Вздохнув, мужчина отпустил меня. Быстро встав с кровати, я, на дрожащих ногах, вышла из комнаты.
Оказавшись у себя, я, не тратя время, направилась в ванную, вытирая по пути слёзы.
Не глядя на себя в зеркало, почистила зубы и умылась.
Переодевшись в форму, я на автомате расчесала волосы. Я чувствовала слабость. Давно у меня не было срывов. Я уже едва ли помнила, каково это.
Я настолько потерялась в ощущении счастья, что забыла о своей горькой реальности. Реальности, которую скрывала от Алессио и остальных.
Я всё ещё была дочерью их врага. Невестой Альберто.
Я — Абандонато.
Покачав головой в ответ на собственный глупый просчёт, я оперлась на раковину, сдерживая новую волну слёз. Я слишком увязла в этом, и теперь у меня нет ни единого шанса выбраться.
Даже попытайся я забыть всё то, что связывало нас с Алессио… у меня бы просто не вышло. Эти воспоминания — они так глубоко засели в моём сердце и душе.
Его прикосновения. Нежная забота. Несмелые, а затем и собственнические поцелуи. Завораживающие омуты серо-голубых глаз. Наши моменты близости… Я не смогу забыть. Потому что это внутри меня. Каждый день. Каждая минута. Каждая секунда. Глубоко в моей душе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я всё же сдалась. Слёзы вновь полились вниз по щекам. Накрыв ладонью губы, я пыталась не разрыдаться.
Вместо того, чтобы сбежать, я загнала себя в ловушку.
Я плакала из-за жутких воспоминаний, терзавших мой разум. А затем и из-за того, что моим мечтам о будущем, которые я так хотела сберечь… им не суждено сбыться.
Когда слёзы высохли я, выпрямившись, вновь умылась. Быстро заплетя французскую косу, я вышла из ванной.
Но, увидев Алессио, замерла.
Должно быть, мужчина услышал меня. Он быстро повернулся, и я увидела, как в облегчении опустились его плечи.
— Тебя так долго не было. Я волновался, — сказал Иваншов.
Он шагнул ко мне, но замер на месте, увидев, что я отступила назад.
— Айла? — нахмурился он. — Не делай этого, Айла.
— Пожалуйста, уходи, — сломлено прошептала я.
Алессио покачал головой и вновь шагнул ближе.
— Никуда я не уйду.
— Алессио, уходи. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты здесь был.
— Нет.
Расстроившись из-за его упрямства, я, вскинув голову, посмотрела ему в глаза.
— Почему ты не оставишь меня в покое? — закричала я.
— Я не оставлю тебя в таком состоянии. Я не оставил тебя вчера — не оставлю и сейчас.
— Алессио… Прошу… Не делай этого. Я не смогу этого вынести.
Вместо того, чтобы внять моей мольбе, Алессио, двинувшись вперёд, остановился прямо передо мной. Обняв, мужчина прижал меня к своей груди.
— Я не отпущу тебя.
Инстинктивно я подняла ладони и крепко ухватилась за его рубашку.
— Почему ты продолжаешь делать это? — всхлипнула я.
— Потому что не могу позволить тебе вернуться в ту тёмную яму. Мне нужно, чтобы ты оставалась рядом. Со мной, — нежно ответил русский.
Наклонившись, Иваншов подхватил меня на руки.
Я положила голову ему на плечо. Алессио отнёс меня на кровать и, сев на матрас, усадил боком к себе на колени, после чего заключил в свои тёплые и такие надёжные объятья.
— Айла, поговори со мной, — нарушил он повисшую на несколько минут тишину.
Я не ответила, и Алессио, вздохнув, крепче обнял меня.
— Пожалуйста.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — устало прошептала я, уткнувшись лицом ему в шею.
— Что угодно. Просто поговори со мной. Не закрывайся.
— Что ты хочешь услышать? Ты уже знаешь правду, но, если хочешь, чтобы я сказала — я скажу. Меня изнасиловали, Алессио. Вот. Я была изнасилована, — горько ответила я, резко отстранившись от мужчины. Я пыталась вырваться, но он крепко держал меня.
Обхватив щёки ладонями, Алессио наклонил голову к моему лицу.
— Айла, ты осознаёшь, насколько ты сильна? Ты — самая сильная женщина, которую я встречал в своей жизни. И твоя сила — она сияет ярче солнца.
— Алессио…
Я бы никогда и подумать не смела, что он скажет нечто подобное. Алессио Иваншов подарил мне надежду.
— Я не знаю, что именно произошло, и я не собираюсь давить, требуя, чтобы ты рассказала мне. Ты можешь сделать это, когда будешь готова. Я подожду, — продолжил глава мафии. — Но, пожалуйста, не отгораживайся от меня. Не убегай.
На несколько секунд между нами повисла тишина. Алессио прижался губами к моему лбу.
— Я не думал, что ты признаешься, но теперь, когда ты произнесла это, пожалуйста, расскажи мне, кто, блять, причинил тебе боль, чтобы я мог убить этого ублюдка.
Я посмотрела Алессио в глаза.
В них полыхала необузданная ярость. У меня перехватило дыхание. И боль. Я видела в его глазах боль и муку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но больше меня удивило другое — в них не было отвращения. Он смотрел на меня без ненависти.
Вспомнив вопрос Алессио, я покачала головой. Его глаза опустели. Мужчина вздохнул. Я не могу рассказать ему.
