Леверн неприязненно поморщилась.
– Послушайте, мне нужно лекарство от головной боли, а для этого раздеваться ни к чему.
– Приказ доктора, миссис Томас. Он хочет обследовать вас, чтобы выяснить причину частых головных болей. Это может быть симптомом любой болезни. Когда будете готовы, нажмите маленькую зеленую кнопку, – объяснила сестра и ушла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Не будь боль такой невыносимой, Леверн ушла бы и поискала более сговорчивого врача, который дал бы рецепт без всяких осмотров, но она так ослабела и измучилась, что послушно сняла платье.
Перед тем как накинуть бумажную сорочку, она случайно взглянула вниз и снова заметила опухоль на груди. Незачем больше притворяться перед собой. От правды не уйдешь. Глупыми утешениями не отделаешься. Придется принять все как есть.
Час спустя она уже была одета и сидела напротив доктора Кейблшо, который выписывал рецепты. Подняв голову, он задумчиво оглядел ее перед тем, как спросить:
– Почему, миссис Томас? Почему вы так долго ждали? Немного расслабившись оттого, что испытание наконец кончилось, Леверн отвела глаза.
– Честно говоря, не знаю. Наверное, не хотела себе признаваться.
– Но ведь вы все понимали, правда?
– Видимо, да.
– Слева очень большая опухоль, и на правой груди тоже, несколько поменьше. Обычно я предпочел бы сделать несколько анализов, но в этом случае необходимо сегодня же лечь в больницу на биопсию и лимфоэктомию, чтобы точно знать, что это и есть ли метастазы.
– Не могу, доктор Кейблшо. Если я так долго ждала, еще неделя-две разницы не составит. Банни должна закончить фильм Майка Стерна, она очень расстроится, если меня не будет рядом, чтобы позаботиться обо всем.
– Миссис Томас! – наставительно сказал доктор. – Вы поняли хоть слово из сказанного мной? Именно потому, что вы так долго ждали, нельзя терять ни минуты. Мы не о прыщике говорим, а, скорее всего, имеем дело с ужасной смертельной болезнью. Вполне возможно, эти опухоли и есть причина ваших головных болей.
– Я, наверное, умру? – тихо спросила Леверн. Недовольство упрямой пациенткой мгновенно растаяло.
– Все мы когда-нибудь умрем, миссис Томас. Самое главное – оттянуть это событие насколько возможно.
Обреченно вздохнув, Леверн сдалась:
– Хорошо, через два дня. К этому времени внучка вернется из Нью-Йорка, и Банни хоть будет на кого положиться.
Доктор по натуре был прагматистом. Ясно, что, если он будет настаивать, женщина может уйти и вообще отказаться от лечения.
– Ну что ж, если вы так считаете… Послезавтра я жду вас в больнице с самого утра. Мне самому договориться с хирургом или у вас есть свой?
– Нет-нет, пожалуйста, займитесь всем сами. Спасибо, доктор. Огромное спасибо за то, что сумели меня понять.
Леверн охватило какое-то странное чувство, словно она каким-то образом получила отсрочку смертного приговора.
– Внизу вам выдадут лекарство. Укол, который я сделал, должен снять головную боль, но не рекомендую самой вести машину. Не может кто-нибудь заехать за вами?
– У меня водитель.
– Прекрасно. Как только голова снова заболит, примите две таблетки, а потом по одной каждые три часа. Но не больше шести в день, понятно?
Леверн кивнула. Ей не терпелось уйти. Нужно успеть переделать кучу дел до того, как ложиться в больницу.
ГЛАВА 54
Челси молча сидела около мистера Корелла, глядя в иллюминатор на белые облака, стелющиеся далеко внизу. Она выпила два бокала шампанского, так щедро налитого стюардессой, съела весь завтрак до крошки и сейчас ощущала сонное довольство, которого так давно не доводилось испытывать. К счастью, ее попутчик углубился в «Уолл-стрит джорнел» и можно было закрыть глаза и подремать. Какое волнующее приключение!
Девушка чувствовала себя польщенной оттого, что Хилда была так внимательна и уделила ей столько времени. Несмотря на то, что Хилда была столько лет агентом матери, она почти всегда разговаривала с Челси в присутствии Банни или Леверн, и девушка с удивлением обнаружила, какой она благородный, прекрасный человек. Они замечательно провели время, перебирая содержимое шкафов Хилды. Строгий темно-синий костюм от Диора, бывший сейчас на Челси, принадлежал Хилде, как и голубой костюм с полуприлегающим жакетом от Энн Кляйн и простое черное платье для коктейлей от Адели Симпсон, которое Челси взяла по настоянию Хилды, на случай, если получит приглашение на обед. Все вещи были аккуратно сложены в дорогой кожаный чемодан матери, вместе с чистыми джинсами, хлопчатобумажной рубашкой, ее собственной юбкой в складку и единственной шелковой блузкой.
Челси взглянула на портфель, стоявший перед мистером Кореллом. В этом портфеле заключены сейчас все ее надежды и мечты… Нет, наверное, не все – ведь есть еще Уилс, и жизнь, которую они проживут вместе. Как здорово, должно быть, оказаться в Лондоне, родить детей, которые будут учиться верховой езде в Эшфорд-Холле по уик-эндам и летом… У них будет городской дом, достаточно большой, чтобы хватило места для ее студии, где Челси сможет создавать прекрасные вещи… И может, «Гаррар» – старейшая и лучшая ювелирная фирма – захочет выставить ее работы…
Впервые в жизни Челси увидела безмерные возможности, открывающиеся перед ней, вдохновляющие, наделяющие счастьем и надеждами.
Добравшись до Нью-Йорка, они сняли номер в отеле «Пьер», и мистер Корелл пожелал ей спокойной ночи.
– Я пригласил бы вас поужинать, дорогая, но, к сожалению, у меня деловое свидание. Здесь поблизости много приличных ресторанов, но, если вы устали, закажите ужин в номер.
Челси облегченно вздохнула.
– Ничего страшного, мистер Корелл. Я и вправду слишком измучена, чтобы бродить сегодня по Нью-Йорку, лучше уж пораньше лягу спать.
– Прекрасная идея! Машина заедет за нами в половине десятого. «Тенейджерс» отсюда кварталах в десяти, и, хотя я предпочитаю ходить пешком, думаю, все же неразумно носить с собой эти сокровища. Договорились?
– Я буду готова, – кивнула Челси и направилась за рассыльным в свой номер.
Выложив вещи и раздевшись, Челси включила телевизор, чтобы посмотреть новости. Сначала девушка хотела было позвонить бабушке и все объяснить, но какой-то внутренний голос подсказал, что лучше этого не делать. Леверн, несомненно, обозлена, что внучка уехала, ничего на сказав, а Челси сейчас менее всего нуждалась в отрицательных эмоциях. Лучше всего поужинать и хорошенько выспаться. Но сначала Челси еще раз хотела отрепетировать речь, которую произнесет завтра, написанную и выученную наизусть. Стоя перед зеркалом, Челси начала говорить, медленно и внятно.
