Я перегнулся через перила. Кроули плыл впереди шагах в тридцати, и я уже занес крюк, как вдруг мотор взревел и катер бросило вперед. Я пошатнулся и схватился за транец, обретя равновесие в ту самую секунду, когда что-то со стуком ударилось о борт. Мотор снова заработал на холостых оборотах, а я обратил внимание на Эстор, стоявшую на мостике. Она улыбнулась на сей раз неподдельной улыбкой и взглянула за корму.
— Попала, — сказала она.
Я тоже посмотрел. Кроули исчез с поверхности, а под водой было не видно из-за пены. Потом появился маленький медленный водоворот… как такое возможно? Он еще жив?
С невероятной силой и скоростью голова и плечи Кроули вырвались из-под воды. Рот у него был растянут в чудовищную гримасу нестерпимой боли и удивления. Верхняя половина его туловища целиком выскочила наверх, но поперек тела, выталкивая на поверхность, Кроули держало странное существо — огромная серая тварь, сплошные зубы, воплощение жестокости. Она тряхнула добычу с невероятной силой — раз и другой, и Кроули просто разломился пополам, перекушенный на две аккуратные части, и верхняя половина снова затонула. Гигантский серый хищник скрылся следом в глубине, оставив после себя лишь небольшой алый водоворот и воспоминание о невероятной свирепой силе.
Все произошло так быстро, что я усомнился — а было ли это на самом деле? Но образ огромного серого чудовища запечатлелся в моем мозгу, словно выжженный кислотой, и пена за кормой еще не утратила слабый розовый оттенок. Акула мне не приснилась, а Кроули не стало.
— Что это? — спросила Эстор.
— Морской Вепрь, — ответил я.
— Кру-у-уто, — пропела она. — Просто супер. Ого. Кру-у-у-уто!
Глава 35
В конце концов старик оказал нам большую услугу. Он, как выяснилось, сломал ключицу, когда рухнул с мостика, но главное — он был чертовски богатый и важный и отнюдь не возражал, когда вокруг него плясали. Он усердно твердил окружающим, какой он влиятельный, и требовал, чтобы все люди в пределах досягаемости немедленно бросили свои дела и окружили его всеобщей заботой и попечением.
Старик вопил от боли и твердил про какого-то сумасшедшего, который так жестоко обошелся с ним и украл катер. Он грозил подать в суд на управление парка, тыкал в мою сторону и говорил: «Если бы не этот прекрасный смелый человек!..» В общем, он был абсолютно прав, и толпа взирала на меня с восхищением. Но недолго, поскольку влиятельный старик не собирался замолкать. Он требовал морфия и вертолет, приказывал рейнджерам немедленно отвести катер в безопасное место и позвонить адвокату, сыпал туманными угрозами, в которых упоминались законодательное собрание и личная дружба с губернатором. Иными словами, он становился все неприятнее и в конце концов настолько завладел вниманием окружающих, что никто не заметил его спутницу, которая стояла, завернувшись в полотенце, чтобы скрыть досадный факт — на ней ничего не было, кроме верхней части бикини.
И никто не обратил внимания, как прекрасный смелый человек, Дерзкий Декстер, взял за руки двух своих заблудившихся чертенят и увез подальше от шумной толпы на относительно спокойный и безопасный Ки-Уэст.
Добравшись до отеля, мы узнали, что наш люкс все еще опечатан по требованию полиции. Я мог бы это предвидеть, поскольку сам, будучи исполнителем, опечатал достаточно много мест преступления. Но когда я уже оказался готов устало рухнуть на холодный мраморный пол и утопить свои горести в слезах, дежурная сообщила о предоставлении нам номера получше и даже с видом на море. Словно в подтверждение того, что жизнь наконец вернулась на круги своя и игра стоила свеч, она от имени менеджера принесла глубокие извинения за причиненные неудобства, вернула полностью залог, выбросила прежний счет и сочла возможным в качестве компенсации угостить нас ужином в ресторане (напитки не включены). Но тем не менее дирекция уведомила нас, что они не несут ответственности за несчастное стечение обстоятельств; менеджер выразил надежду, что мы согласимся на эти условия и будем наслаждаться пребыванием в отеле, которое, кстати говоря, бесплатно продлят еще на одну ночь, если я подпишу бумажку, где говорится об отсутствии каких-либо претензий с моей стороны.
Я вдруг ощутил сильнейшую усталость. И все же вместе с ней пришло иррациональное ощущение благополучия и бурлящее внутри смутное чувство, что худшее действительно позади и все теперь будет в порядке. Я так много пережил и по большей части плачевно запорол, но остался цел и невредим. Несмотря на мою ужасающую слабость и несомненные грехи, меня вознаградили ужином и бесплатным отдыхом в роскошном люксе. Жизнь — злая, ужасная, несправедливая штука, то есть случилось именно то, что и должно было произойти.
Поэтому я одарил служащую самой лучшей улыбкой и сказал:
— Добавьте банановые коктейли для детей, бутылку «Мерло» для моей жены — и по рукам.
Рита ждала нас в новом номере. Из него действительно открывался чудесный вид на гавань, и стало гораздо проще оценить открыточную красоту моря, чем несколько часов назад, когда я стоял на причале и наблюдал за отплывающим катамараном. Рита явно уже некоторое время наслаждалась видами с балкона и, более того, успела открыть мини-бар и сделать себе «Куба либре». Она вскочила, когда мы вошли, и бросилась навстречу, трепеща, как воплощенное Смятение.
— Господи, Декстер, где вы были? — спросила она и, прежде чем я успел ответить, продолжила: — Мы купили дом! Господи, я просто не могу… а ты так и не приехал! Тот самый, помнишь, я говорила? На Сто сорок второй, всего в полутора милях от нас! С бассейном, и всего за… На него был только один претендент, и он отказался, еще до того как… Он наш, Декстер! Новый дом! Большой прекрасный дом! — Она шмыгнула носом, всхлипнула и повторила: — О Господи…
— Чудесно, — похвалил я, хотя и слегка сомневался. Но я старался говорить как можно увереннее, так как Рита плакала.
— Поверить не могу, — сказала она и снова всхлипнула. — Он просто идеален… Я выкупила закладную за четыре с половиной… Эстор, ты обгорела на солнце?
— Да, слегка, — ответила Эстор, хотя это был вовсе не солнечный ожог. Щека, по которой ее ударил Кроули, покраснела, и я знал, что вскоре она станет лиловой, но все-таки не сомневался, что мы сумеем пережить расспросы Риты.
— Ты только посмотри на свое личико. — Рита коснулась ладонью щеки Эстор. — Оно распухло, и даже… Декстер, кстати, что случилось?
— Мы катались на катере, — ответил я.
— Но… вы же собирались кормить акул, — заметила Рита.
Я посмотрел на детей. Эстор взглянула на меня и хихикнула.
— И это тоже, — сказал я.
Ужин за счет отеля и вправду был неплохим. Я всегда считал, что бесплатная еда гораздо вкуснее, а после двух дней пребывания в атмосфере курортной алчности она показалась по-настоящему роскошной. И наслаждение еще возросло, когда почти одновременно с закусками в зале появилась моя сестра, сержант Дебора Морган. Она ворвалась, как ураган четвертой категории, — так быстро, что очутились за столом прежде, чем я успел сообразить. Готов поклясться, она опередила звук собственных шагов.
— Декстер, какого хре… эгм… какого черта ты творишь? — спросила она, виновато взглянув на Коди и Эстор.
— Привет, тетя сержант, — сказала Эстор с нескрываемым благоговением. Деб носила пушку и шпыняла здоровенных парней. Эстор обожала ее, и сестра это знала. Она взглянула на девочку и ответила:
— Привет, детка. Как дела?
— Отлично! — выпалила Эстор. — Это самые лучшие выходные в моей жизни!
Дебора подняла бровь, но ограничилась краткой репликой:
— Э… хорошо.
— Что привело тебя в Ки-Уэст, сестренка? — спросил я.
Она взглянула на меня и нахмурилась.
— Говорят, Худ поехал сюда за тобой и его нашли мертвым в твоем номере… Гос-с-споди Боже!
— Совершенно верно, — спокойно заметил я. — И сержант Доукс тоже где-то здесь.
Дебора выпятила челюсть и скрипнула зубами. Я подумал, не случилось ли с нами чего-либо в детстве, если мы оба превратились в ходячий ужас дантиста.
— Так, — произнесла она. — Лучше расскажи мне сам о произошед шем.
Я посмотрел на свою маленькую семью, сидящую за столом. Я радовался приезду моей сестры, которой можно пожаловаться на невзгоды, но некоторые детали случившегося были не для чувствительных ушей — Ритиных, разумеется.
— Выйдем на минуту, сестренка? — предложил я.
Мы вышли в вестибюль и сели на мягкую кожаную кушетку. Утопая в подушках, я рассказал Деб обо всем. Оказалось на удивление приятно признаться ей, а еще приятнее — услышать реакцию, когда я закончил.
— Тыуверен, что он мертв? — спросила Дебора.
— Дебора, ей-богу, я видел, как его перекусила пополам гигантская акула. Он мертв и переварен.
