— Кое-что имеется, — брат призадумался ненадолго. — Я понимаю, что ты задумал, но не время сейчас обличать Кьяру. Порождённые ею слухи, помощь со стороны Хармана и вновь открытое дело, забытое годами. Сам оцени последствия, если информация выйдет за пределы семьи. Холдингу придёт конец. Шакалы, вроде Хармана не упустят возможности нажиться на скандале.
- Предлагаешь заняться «святым» змеиным дуэтом?
— Да. Ты займёшься опровержением слухов и Харманом. Я беру на себя биржу. Надеюсь, что резерва холдинга хватит, чтобы скупить наши акции обратно, — отчеканил Саймон.
— Тебе нужен отдых, не гробь здоровье. Я сам всем займусь.
— Нет. Если ты хоть что-то упустишь, то рванёт. Легенды журналисты будут слагать годами, а бизнесу придёт конец.
Саймон в определённой степени был прав. Выносить мусор не стоило, по крайней пока не выведем из игры Хармана.
— Хорошо, — согласился я. — В резерве достаточно средств, но если не хватит «B&N Indastris» ссудит недостающую сумму.
Заняться Харманом — дело чести для меня. Он всем известный «поглотитель» компаний, с плохой репутацией в деловом мире. Приобретая акции крупных концернов, Харман входил в советы управления, расшатывал систему изнутри, подводя нужные ему фирмы к мнимому банкротству, а затем скупал выгодные, ему, по дешёвке. Остальные продавал третьим лицам. Наш холдинг Харман планировал разорить по тому же пути, но не учёл одного. «Золотая Венеция» не входит в состав холдинга и приносит крупный годовой доход. «B&N Indastris» организованная мной и братом в Сан-Франциско является самостоятельной компанией и приносит сверхприбыли в последние годы. Денежная поддержка холдингу обеспечена и теперь на фондовой бирже мы точно повоюем.
Что ж Харман. Твоя любовь создавать диверсии, сыграет против тебя. Пришло время выдавить тебя из нашего бизнеса.
Я больше не видела Алекса, после его дня рождения. Проблемы начавшиеся в бизнесе требовали постоянного присутствия в офисе, как руководителя, так и моего мужа. С Саймоном мы не виделась в течение дня, иногда он поздно возвращался домой, но я дожидалась его и оставшееся время мы проводили вместе. В знак внимания я получала букеты цветов и редкие сообщения от мужа, а иногда и от Алекса. Я переживала за них, но братская ревность из-за навалившихся проблем куда-то пропала.
Шумиха искусственно созданная Кьярой и её исчезновение похоже сплотило мужчин. Саймон утаивал от меня цель своей недавней поездки и откладывал наш разговор. Я не настаивала. Положение вещей итак было не радужным, а три дня назад, в довесок ко всему, возле моей студии появились репортёры.
Работать и знать, что за дверью тебя ожидают журналисты, то ещё испытание. Я выходила из офиса под объективы камер и молча проходила мимо папарацци. Мне наперебой задавались провокационные вопросы, но я сохраняла хладнокровие. Я даже обрадовалась телефонному звонку раздавшемуся в час дня. Он заставил меня остаться обедать в офисе:
— Алло!
— Привет, Лорен, — убийственный голос Кьяры слышался из динамика.
— Здравствуй, Кьяра. Что случилось?
— Ты уже слышала, что мы разводимся? — с переменой в голосе спросила она.
— Да. Мне очень жаль, Кьяра.
— Неужели тебе правда жаль? — злобно переспросила она и у меня разом похолодела спина. — Знаешь, Лорен, а ты не так проста, как кажешься, — теперь уже задумчиво произнесла она. Естественно я не в восторге от сплетен, витающих благодаря жёлтой прессе, но показывать Кьяре своё негодование я не собиралась.
— Ты на что-то намекаешь? — спокойно поинтересовалась у неё.
— Просто ты мне не нравишься. Я не могу понять, зачем Саймон женился на тебе. Ты нам не ровня. Так, что за секрет вы скрываете?
— Ты расстроена, Кьяра. Давай, когда ты вернёшься в город и отойдёшь от происходящего, мы поговорим. Пока.
Я сбросила звонок и задумалась о её словах. Меня больше обеспокоил тон, которым она говорила. В нём была скрытая угроза. Не хорошее предчувствие зарождалось, которое подтвердилось несколько часов спустя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Звонил адвокат Вонг и своим известием он застал меня врасплох. Алекс и Саймон ожидали момента, когда акции Кьяры появятся на бирже, но в течение двух недель продаж не было. Китаец же оповестил, что торги начались пятнадцать минут назад. Холдинг — открытое общество и Кьяре не требовалось согласие других участников на продажу доли. Также она не обязана была уведомлять о дне торгов. Хоть доля Кьяры и поубавилась, но всё равно она оставалась не маленькой. Ясно, как день божий, что брокер Серра не продаст ни одной акции представителям семьи ди Борго. Взвесив все за и против я перезвонила Вонгу.
— Мистер Вонг, нужно срочно выйти на брокера Кьяры. Нужно отсрочить продажу. Я хочу приобрести все её акции. Сделку придётся оформить на моё девичье имя.
— Речь идёт об очень большой сумме денег. Вы уверенны, что хотите этого, Лорен?
— Да. Я знаю, что цена за акцию завышена, но можно попробовать снизить её.
— Я подумаю, что можно сделать, но ничего не обещаю вам.
Три часа ожидания, Вонг снова позвонил.
— Наш брокер вышел на нужного человека. Представитель Кьяры просит день на раздумье.
— Это много. Он нас за нос водит. Вонг, мне плевать сколько он хочет поиметь с продажи. Пусть назовёт свою сумму. Я оплачу его услуги вдвойне от ожидаемого куша.
— Лорен, но ведь это большие риски. Вы понимаете? Учитывая слухи о банкротстве холдинга.
— Знаю. А ещё знаю, что слухи ложно созданы и вы в них не верите, как и я. Договоритесь с брокером, Вонг. У вас редкий талант убеждения. В этом мире всё продаётся и покупается. Он не исключение. У меня есть средства.
— А, если их не хватит? Где вы так быстро найдёте недостающую сумму?
— Это моя головная боль. Договаривайтесь, Вонг. И свою оплату тоже назовите.
Если удачно сбить цену, то моих личных сбережений хватит. Правда почти ничего не останется, но не это волновало меня. Впереди ожидали два самых тяжёлых дня. Затяжные переговоры с брокером Кьяры, наконец он озвучил свой гонорар. Необходимость иметь в запасе деньги снова привела меня на ипподром.
Ставки на спорт делали успехи. Несколько выигрышей и два проигрыша, в первый день. Я не расстраивалась. По крайней мере брокер получит свои деньги.
Второй день на ипподроме выдался тяжёлым. Конец года, разыгрывались кубки, делались бешеные ставки на фаворитов. Мне нельзя было ошибиться. Было всего два заезда с крупными ставками. Я нервничала. Очень. В таком состоянии я могла сделать ошибку. Поэтому выбрала ставки на двух возможных победителей в первом заезде.
Я не выиграла того, что ожидала. Оставался только один заезд. Самый большой коэффициент на победителя. Да и чёрт с ним! Была не была, я сделала свой выбор, поставила на номер два. Стоя на трибуне я смотрела в бинокль, когда появилась чета Ламберов. Конечно, такое событие они вряд ли могли пропустить. Искренние приветствия, Ламберы рады были встрече. Джон на этот раз не сомневался и поставил на ту же лошадь, что и я. Заезд начался.
Я выбирала лошадь номер два, анализируя на этот раз. Конечно, лошадь уступала номеру четыре, но был один значимый плюс. Вес наездника. Если жокей не будет сдерживать кобылу, она несомненно придёт первой к финишу. Упорно наблюдая за гонкой, я никого и ничего не замечала вокруг. Сердце ёкало каждый раз, когда второй номер отставал. Я поставила неприлично много, один к восьми и просто не имела права проиграть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Жокей подгонял кобылу, она была не самая молодая из шести лошадей и взяла забег на длинную дистанцию своим опытом, а не скоростью. На последней минуте красавица разошлась и вырвалась вперёд. Ей оставалось чуть-чуть до финиша, когда номер четыре сравнялся. Такого колоссального выброса адреналина у меня не было за всю историю моих игр! Я даже кричала вместе с толпой болельщиков подбадривая жокея. И на какой-то момент наступила полная тишина, как в космосе. Все следили за схваткой двух наездников. Шёл обратный отсчёт финальных секунд: пять, четыре, три… О, БОГИ! ДА! «Моя» кобыла рванула вперёд и на две секунды раньше пришла к финишу!
