— Люблю тебя, Лорена, — прошептал он низким, до невозможности сексуальным голосом, — родная.
Я приложила палец к его губам и провела им по ним. Мы смотрели друг на друга непрерывно и нас накрыло. Он по-хозяйски сжимал в объятиях… мы страстно целовались на танцполе. И плевать было на всех… на всех. Пьянящий дурман напрочь лишал последнего рассудка… Раненая отравленными стрелами любовь возродилась и вновь текла по венам. В эти драгоценные минуты, уходящие в вечность жизни, не существовало никого, корме нас двоих… Больная любовь… для нас двоих… В каком-то диком порыве он целовал уже не только не в губы.
Песня заканчивалась и магия улетучивалась. Оторвавшись, мы стояли на танцполе и пожирали взглядами друг друга, как одичалые.
— Пошли. Я отвезу тебя домой.
Я не противилась, доверительно вложила ладонь в его. Когда мы сдвинулись с места в глаза бросилось знакомое бордовое платье. Мари. Она понимающе закивала и я поняла, что Мари абсолютно всё видела.
В машину я не просто садилась, а стремительно в неё запрыгивала. Алеск прыгнул следом, а потом за руль сел шофёр. Благо, что была машина оборудована по последнему слову техники и подъёмное чёрное стекло разделяющее салон пришлось кстати.
Шторм эмоций бушевал во мне: радость, страсть, любовь, гнев, страх. Меня конкретно крыло, Алекса тоже, стоило только взглянуть на него.
— Ко мне иди, — попросил он и я потянулась к нему…
Губы накрывали губы, языки сладостно соприкасались, ладони касались щёк. Алекс зарылся пальцами в мои волосы, удерживая голову. Мы прильнули друг к другу настолько близко, что моё сердце готово было выскочить из груди от тесного соприкосновения. Я слышала сильное биение его сердца. Тонула в его руках и не заметила, как оказалась у него на коленях. Бешеная страсть накрывала с головой… прямо в машине. Мы совершенно не могли оторваться друг от друга. Вечная страсть в наказание, за грехи наши тяжкие. Но всё это минутная слабость, остальное нельзя.
Тяжело дыша я оторвалась от губ Алекса и уткнулась ему в шею. Его нетерпеливый стон, когда он запустил ладони под лямки платья, а затем провёл пальцами по спине вниз и вверх. Горячо. До дрожи во всём теле. Упругая эрекция касалась бедра. Да, какой там упругая! Там колом всё стояло! Он притянул мою ладонь к паху.
— Алекс, остановись.
— Хочу тебя до безумия, — от его соблазнительного откровения между ног мокро стало, а низ живота болезненно заныл. Пришлось сдержаться, чтобы не застонать в голос.
— Я не могу. Не могу.
Алекс с полурыком тихо ругнулся и отодвинул меня с колен. От накала возбуждения голова кружилась. Я сидела закрыв глаза, а он гладил мои волосы. Так и ехали остаток пути до моего дома. Алекс помог мне выйти из машины, бережно надел пальто и снова прильнул недолгим поцелуем.
— Я подожду, — шепнул он на прощание.
Вернувшись домой я долго стояла, прислонившись спиной к входной двери, пытаясь прийти в нормальное состояние.
Глава 37. Подковёрные игры большого бизнеса
Лорен
Ощущение, что я нахожусь в вакууме, не покидало. Бессонная ночь, долгий день, моя рассеянность и смятение. Алекс принялся за старое, прислал утром сообщение: «Доброе утро. Ночь прошла ужасно и тоскливо, без тебя». Он получил лишь улыбчивый смайлик в ответ. Возможно не стоило его отправлять, но я уже не знала, что правильно в этой жизни. И есть ли это правильно? Я не выбирала и призналась себе, что испытывала глубокие чувства к ним обоим. Нормально ли любить двоих? Я любила.
Стоя на террасе я любовалась видом вечернего парка и закатом. Эхо голоса Саймона и его объятия вернули меня в реальность. Слабо улыбнувшись я прижалась к его груди.
— Неважно чувствовала себя? — обеспокоенно спросил Саймон. — Ты не позвонила вчера.
— Саймон, я практически сорвалась, — признание давалось мне тяжело. — Я… с Алексом… чуть не сорвалась… Давай уедем из Нью-Йорка, вернёмся домой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Отстранившись от мужа я с сильным волнением посмотрела ему в глаза. Я не намеревалась лгать о проявленной слабости. Саймон не изменился в лице, он лишь один раз кивнул. Потом обнял меня и успокаивающе погладил по спине.
— Это просто жизнь, Лорен, и безусловно есть то, что сильнее нас. Всё будет хорошо. Сейчас не время уезжать. До нового года придётся нам остаться.
Алекс.
— Ну, что скажешь, Роберт? — я смотрел в окно и думал о Лорен, когда шеф безопасности вошёл в гостиную квартиры. — Чем порадуешь? Как продвигается твоё наблюдение за Лорен?
— Ничего особенного я не заметил. У неё дом, работа в студии и ещё раз работа. Твой брат засёк меня и ты сам понимаешь, что я не могу больше присматривать за миссис Торн.
— Да, Роберт, — рассмеялся я. — С твоим многолетним опытом нарваться на Саймона. Как он воспринял?
— В своей обычной манере. Моя голова чудом уцелела.
— Выдам тебе премию, чтобы компенсировать ущерб.
Хотел бы я посмотреть на пойманного Роберта, но мне не до этого. Я переключился на мысли о Кьяре. Утро понедельника началось с бомбических новостей от «Таймс». По обыкновению я собирался прочесть утреннюю газету и от увиденного, на первой полосе заголовка, волосы на голове зашевелись. Пресса вовсю гудела извращёнными сведениями о разводе четы ди Борго. Пронырливая жена, после нашей недомолвки на дне рождения, слила ложную информацию журналистам, слезливо рассказав об измене с моей стороны с известной многим женщиной, недавно появившейся в Нью-Йорке. И это был её первый ход. В колонке бизнес-новостей я прочёл, про намерение Кьяры выставить на биржевые торги оставшуюся часть акций. Моя «жена» внесла шумиху в деловые круги, заявив, что холдинг находится на грани банкротства и лизоблюд Харман, вошедший в совет директоров, её заявление поддержал. Я безошибочно слагал два плюс два. Сплетни и поддержка Хармана ударят по семейному бизнесу, а завтра курс акций компании начнёт стремительно падать. Диверсия начавшаяся внезапно ударила по нескольким фронтам.
— Что слышно о моей жене? — осведомился у Роберта.
— Её нигде нет. Она исчезла из города.
Что ж — ожидаемо. Кьяра не станет находится в эпицентре событий, пока первая шумиха не уляжется. С одной стороны мне это на руку, с другой, дело с разводом затянется. Последнее слушание состоится на днях, без её присутствия судья не огласит решение.
Звонок в дверь прервал разговор с Робертом и я отпустил его. В квартире появился Саймон с газетой в руках.
— Как это понимать, Алекс? — он швырнул скрученную прессу на стол.
— И тебе здравствуй, брат. Присаживайся. Видимо наш разговор будет долгим.
— Зачем ходить вокруг да около? Похоже мы не дооценили твою жену. Газета полбеды, ты лучше прослушай эту запись, — обескуражил Саймон положив диктофон рядом с «Таймс».
Я нажал на кнопку воспроизведения и через несколько минут моя шевелюра медленно поехала назад. Записанный рассказ заключённого — атомная бомба замедленного действия. Столько лет мучений и бесполезных вопросов, а главная змея оказывается всегда была под носом. Жила в моём доме, ела со мной за одним столом и порой спала в моей постели. Сказать, что я охренел — ничего не сказать. Сложились пазлы головоломки, начало которой положила Кьяра восемь лет назад. Ей настолько не хотелось терять статус невесты ди Борго, что она решилась на отчаянный шаг, прикрывшись праведным гневом отца, заказала убийство.
— Ты Лорен рассказал? — спросил я у брата.
— Нет. Думаю, она нормально это не воспримет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Саймон задумчиво смотрел на меня, он плохо выглядел после поездки в Иллинойс. Ему срочно надо отправляться на отдых. Брат хотел что-то сказать, но передумал и лишь постукивал пальцами по подлокотнику кресла.
Лорен не стала скрывать от него наш спонтанный полузаезд и я видел, что его обуревает негодование. Все мы оказались не в простой ситуации.
— Помимо записи с признанием у тебя есть ещё доказательства?
