Что касается лорда Рочестера, то все его эмоции были понятны и ясны: он любил и любил искренне, не преследуя никакой иной цели. Его сердце начинало бешено колотиться, когда вождь с угрюмым видом выходил из вигвама. Каждый раз милорд думал, что это конец.
На исходе третьего дня из вигвама вместе с вождем вышла бледная, словно привидение, девушка. Она осунулась и сильно похудела, но улыбка на ее изможденном лице послужила немым ответом на вопрос о ее самочувствии: все позади!
Пробыв у гостеприимных индейцев еще четыре дня, Морин и команда засобирались в путь. Оставались еще кое-какие вопросы, которые необходимо было безотлагательно решить. Накануне отъезда, после ужина, девушка сидела около кресла вождя, который в задумчивости курил трубку. Морин отрешенно смотрела на костер, в котором весело играли языки пламени.
– Ты все-таки хочешь уехать, дочь моя? – попыхивая трубкой, спросил вождь.
– Да, о мудрый Наганигабо, я хочу уехать. Более того, я хочу отплатить за твою доброту, и предлагаю тебе и твоему народу переехать на Большую землю. Это всего неделя плавания. Условия будут, конечно, не королевские, но тебе обещаю полный комфорт… Вождь! Вам нужно уехать! У вас здесь нет будущего: мало пищи и пресной воды, постоянные набеги англичан… Не отказывайся от моей помощи, о мудрый Наганигабо. Мне так хочется сделать для тебя и твоего племени что-нибудь нужное и полезное, чтобы хоть как-то отблагодарить вас за доброе расположение!
– Дочь моя, твои слова согревают мое сердце. Но я не могу принять твое предложение, не проси. Я тебе уже когда-то говорил, что я тут родился, и тут лежат кости наших предков. Спасаясь от испанцев, они покинули родные места и обрели на этой земле то, о чем мечтали – свободу. Мы не можем предать их мечту!
– Очень жаль, о вождь, – грустно проговорила девушка, которая привязалась душой к этим суровым, но отзывчивым людям. – Но я уважаю твое решение и от всего сердца желаю мира, спокойствия и процветания этим землям!
– Ты так же умна, как и мужественна, дочь моя! Абери рассказал мне о твоей силе, ловкости и мудрости. Единственное, о чем я хочу спросить тебя, дочь моя, это о том, как ты намереваешься поступить с теми пленниками, что остались на корабле?
– Капитана Уолкинсона и его помощника я собираюсь высадить на один из пустынных островов. Это было их желание. А лорда Кондрингтона?… За все его злодеяния его ждет смерть! – Морин сверкнула глазами, и ее лицо в мгновение ока словно окаменело.
– Дочь моя, я правлю этим племенем со дня смерти моего отца и, не солгав, скажу тебе: трудно убивать людей не на поле битвы, даже если они и совершили чудовищное преступление. Не каждому это дано.
– Знаю, о мудрый Наганигабо, но этот человек лишил меня всего: семьи, родины, будущего, счастья! – в сердцах воскликнула Морин. – Я не могу его простить!
– Ты должна его простить, – мягко произнес вождь, – если хочешь, чтобы твоя душа, наконец-то, обрела покой.
– Что? Никогда! – гордо подняв голову, ответила девушка.
– Мой отец говорил мне, а моему отцу рассказывал его отец, что у вас есть некий Бог, которому вы поклоняетесь так же, как мы нашему Курикавери. Вы ходите в каменные дома и просите у Бога защиты и мудрости. Мы тоже так поступаем, за исключением того, что мы молимся прямо здесь, а не в каменном мешке. Но это все неважно: как и где молится человек, как неважно и то, что каждый по-своему называет свое божество: Бог един! Мы зовем его Курикавери, вы…
– Иисус, – подсказала Морин.
– Да, все правильно. Бог вокруг нас: он дает нам жизнь, он ведет, направляет нас, а в конце нашего пути забирает нас к себе. Предоставь Богу решать: достоин этот человек жизни или нет? Пусть свершится Божий суд!
– Я не знаю: душа моя неспокойна, и мне надо подумать над твоими словами, о мудрый Наганигабо, – угрюмо произнесла девушка. – Но в любом случае, спасибо, вождь, за совет!
Глава 33
С первыми лучами солнца Морин покинула гостеприимную индейскую деревню. Несмотря на протесты со стороны вождя, девушка оставила на берегу тех десятерых индейцев, которые все эти долгие месяцы плавания служили ей надежной опорой. Больше всех сокрушался Абери, который искренне привязался к Морин. Попрощавшись с вождем и остальными жителями деревни, вышедшими, как один, провожать корабль, Морин села в ожидавший ее вельбот, и лодка поплыла в сторону корабля, на котором сократившаяся команда с нетерпением ждала ее возвращения. Вельбот был уже в полукабельтове от берега, как с пляжа послышался крик Абери:
– Капитан! Капитан! Возьмите меня с собой! – Затем он обернулся к Наганигабо, с улыбкой смотревшему на молодого воина, и проговорил: – Прости, о великий вождь, но я должен быть там. Кто защитит ее от Найтака?
– Это сделает Черный Ворон, храбрый Абери… Но думаю, и твоя помощь не будет лишней… Ты поступаешь так, как должен поступать настоящий воин, давший клятву несколько лет назад. Но будь до конца верен ей! Иди!
Приободренный этими словами, Абери бросился в море и поплыл следом за удалявшимся вельботом.
Тем временем Морин, услышав раздавшийся со стороны берега крик, приказала гребцам остановить вельбот.
– Что там происходит? – спросила она у сидевшего рядом Эдварда.
– По-моему, к нам кто-то плывет, капитан, – ответил лорд Рочестер, приподнявшись.
– Что ж, подождем, – встревоженно сказала девушка и, тоже встав, стала напряженно всматриваться в лицо подплывавшего человека, пытаясь определить, кто же это. Когда между ним и лодкой осталось всего с десяток ярдов, Морин с облегчением вздохнула – это был Абери, ее верный телохранитель.
– Помогите ему забраться в вельбот! – приказала она матросам, когда индеец подплыл вплотную.
– Абери, милый, – по-дружески обняв его за плечи, сказала Морин, – почему ты покинул свое племя? Там твои друзья, твоя семья.
– Да, капитан, это правда, – грустно ответил он, – но здесь моя жизнь. Не гоните меня, капитан. Я поклялся Наганигабо верно служить вам и никогда не откажусь от своей клятвы!
– Понятно… Обещаю, ты не будешь долго связан этой клятвой, – печально обронила девушка. Помолчав, она добавила: – Вперед! Нас уже ждут на фрегате!
«Что бы это могло значить?» – задумался лорд Рочестер, когда услышал загадочные слова девушки. Он хотел было попросить ее объяснить их тайный смысл, но, подумав, решил отложить этот, скорее всего нелегкий, разговор до более подходящего момента.
Возвращение на фрегат ознаменовалось прочувствованной речью мистера Лоу и радостными, радушными приветствиями всей команды, которая тепло встретила своего капитана. Когда крики смолкли, Морин сердечно поблагодарила всех собравшихся за добрые слова и искренне пожелала всем попутного ветра и сухого пороха. Закончив речь, она уже собиралась уйти в свою каюту, но тут к ней подошел квартирмейстер и спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
