Вивис Лан-Лорен всегда ненавидела срочные поручения. Как правило, на самом деле они не требуют вскакивать и бежать сломя голову, однако вышестоящему начальству почему-то всегда кажется наиболее подходящим именно такой порядок действий. Но гораздо хуже, когда только ты сам торопишь себя, а не кто-то другой.
Представление к новому рангу, прошедшее мимо той, которая и должна готовить все необходимые подтверждения, где это видано? Пусть воля лорда-смотрителя не может быть оспорена никем, кроме императора, да никто другой в здравом уме на подобное и не решится, но нарушение официального регламента — не шутка, а событие из ряда вон. Последний раз нечто похожее случалось накануне событий, упоминать о которых в приличном обществе до сих пор зазорно, а предпоследний послужил началом гражданской войны. Короткой и практически бескровной, но отбросившей Империю в сфере межгалактической политики по меньшей мере на десяток лет и сотню меморандумов назад. О том же, что творилось тогда внутри государства, вспоминали редко, неохотно и только в проверенной компании.
Что могло принести новое отступление от правил? Многое. А учитывая непосредственное участие лорда Кер-Кален во всем происходящем, Вивис опасалась строить даже самые приблизительные модели развития ситуации. Ясным для Ледяной Леди было только одно: если заварушка и впрямь намечается, нужно занимать место в первом ряду. Весь вопрос в том, по какую сторону от линии фронта.
Нарушить размеренный ход кабинетной службы, сорваться с места, прыгать из одного канала в другой, чтобы не терять ни минуты времени, ломать голову, пытаясь подготовить себя к неизвестности… Разве это великая плата за возможность заглянуть в будущее? Люди жертвовали и куда большим. Но лишь когда лорд-претендент четырнадцатого ранга переступил порог каюты, Вивис Лан-Лорен смогла вздохнуть спокойно и перейти от волнения к терпеливому ожиданию. Потому что Айден выглядел на редкость многообещающе.
Во-первых, он не улыбался, что само по себе было если не странным, то редким явлением, особенно при встрече с дамой. А во-вторых, воротник его кителя был расстегнут. На целых три пуговицы. Пренебречь хорошими манерами лорд Кер-Кален мог, но столь вольно отнестись к форменной одежде…
— Вы поистине молниеносны, леди-советница.
И начало беседы — в том же духе. Бунтарском. Подтверждающим: что-то случилось. А главное, что-то случится снова и неоднократно.
— Но мне все равно не угнаться за вами, лорд-претендент.
Коснулся рукой спинки кресла, сделал шаг, замер, словно наткнувшись на невидимую преграду. Передумал присаживаться? Еще один верный признак того, что мир перевернулся с ног на голову.
— Я не буду говорить долго, Вив.
Обращение по имени? Вот так сразу? Без увертюры из подшучиваний и уверток? Да, будущее ближе, чем можно было подумать. Оно уже здесь.
— Мы знаем друг друга с детства. И знаем, кто мы сейчас. То, что я хочу предложить, я предложил бы только тебе.
— Руку и сердце?
Возможно, шутить было вовсе не время и не место, но серьезный Айден почти пугал, а улыбка, пусть кривоватая и невеселая, заметно разрядила напряжение, повисшее между ними в каюте.
— Я предлагаю тебе быть рядом. Рядом со мной.
Что это? Вросшая в кожу привычка сбивать с толку подслушивающих? Или все-таки…
— Здесь много места, Вив. Слишком много для меня одного.
Ледяная Леди невольно задержала дыхание. Наверное, даже объяснение в любви не смогло бы заставить ее сердце так трепетать в клетке ребер. Даже известие о смерти самого дорогого человека.
Это больше, чем все, что мужчина обычно способен предложить женщине. Это союз равных друг другу. Союз, который заключается однажды и навсегда, но не повисает цепью на каждом из его участников, а наоборот, делает их настолько свободными, насколько это возможно. Потому что открывает весь мир перед твоими глазами и непробиваемой броней встает у тебя за спиной.
— Ты… ты же не собирался оставаться один?
Айден смотрел мимо. Но не потому, что боялся допустить кого-то к своим мыслям и чувствам. И не потому, что знал за своим взглядом неприятное качество смущать собеседника. Вивис догадывалась, что именно видят сейчас глаза лорда-претендента. И чувствовала, как внутри нее нарастает желание хоть немного побыть такой же дальнозоркой.
— Если потребуется.
Все это немного походило на сцену из старинного романа, в которой кавалер отрекается от любви к даме земной ради любви к даме вечной. Девчонки обычно смеялись либо хмурили брови над подобным поворотом сюжета, девушки вздыхали и втайне надеялись на счастливый финал, но Ледяная Леди давно переросла и первых, и вторых.
Она не смогла бы представить подходящую для Айдена пару, как бы ни пыталась. Что же касается идеи, которой друг детства был сейчас одержим…
А впрочем, какая разница? Они и впрямь знают друг друга. Знают достаточно, чтобы без колебаний либо пожать протянутую руку, либо оттолкнуть.
— Что ж… тогда подвинься!
После курьерской яхты коридоры тактического модуля кажутся слишком просторными, почти безразмерными. Эти громады вполне оправданны, и в обычном режиме работы здесь наверняка едва удается найти местечко, чтобы протиснуться между кейсами с аппаратурой и снаряжением, медицинскими капсулами, членами экипажа и вынужденными пассажирами, но когда в театре военных действий антракт…
Из всех возможных звуков только эхо собственных шагов нагоняло Вивис, пролетало мимо, отражаясь от стен, и умирало где-то вдалеке. Обычно тишину считают лучшей спутницей размышлений, однако сейчас Ледяная Леди предпочла бы лязганье металла, гомон толпы, гул сходящей лавины — хоть что-нибудь, способное оказаться громче мыслей.
Она должна была заранее догадаться, что поручение не будет простым. Даже самое первое, полученное ею в качестве союзника и соратника. Утешало лишь то, что перед лордом-претендентом тоже выстраивались в очередь отнюдь не легкие дела и решения. И все-таки…
Почему — он?
Идеальный кандидат — так сказал Айден и закрыл тему. Остальное Вивис предлагалось додумать самой, и она старалась. Каждую минуту, потраченную на путь от шлюзовой камеры до командного отсека модуля.
Объяснения лежали на поверхности, простые и естественные, и хотя опыт предлагал не обманываться видимостью, а копнуть глубже, делать это без анализа того, что только мерещится, было бы слишком беспечно.
Отсутствие прошлого? Не личного, но местного, навязывающего окружение, идеи и привычки? Это несомненный плюс. Влияние минимально, практически несущественно. Единственный недостаток — очевидная полярность мира, нового для субнормала. Фокус, установленный на лорде Кер-Кален. С одной стороны, он позволяет жестко контролировать действия, с другой — заведомо отсекает ряд решений, существенно обогащающих стратегию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
