Ох, неделя, проведенная в больнице в конец, вымотала меня. Конечно, я не жалуюсь, да и мне не привыкать к диким условиям существования, но что-то в этот раз я сдала. Взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Оттуда на меня смотрела исхудавшее нечто с темными синяками под глазами. Да уж пора высыпаться и больше есть, иначе я скоро перестану отражаться в зеркале, и придется приниматься таблетки от материализации во времени и пространстве.
И вот начался второй семестр. Конечно же, все до одури обсуждают травму главной танцевальной дивы. Люди, как же они любят вредничать, когда кому-то плохо. Многие тыкают в инвалидное кресло девушки пальцем и делают ехидные замечания не тему того, что ее звезда в балете закатилась. Так и хочется треснуть таких по голове. Люди разучились сочувствовать, теперь они умеют только язвить и льстит. И все это не из-за большого ума, а из-за его отсутствия.
Но Белла молодец ездит на коляске с высоко поднятой головой, ей сейчас не до этих слабоумных граждан. Что же, новый семестр начался, мне даже интересно, что же он принесет всем нам? Неужели еще остались события, которые не приключились с моей тощей задницей? Время покажет…»
В любом учебном заведении всегда бродят слухи о личной жизни преподавателей. А, что если у преподавателя роман с одной из студенток? Конечно же, даже липовая новость взорвет умы молодого поколения и заставит их придумывать все новые более и более безумные слухи об этом. Арсений ногой открыл дверь в кафетерий и прямиком отправился к столику своих друзей.
— Вы слышали? — Сеня привел на край стол, а рядом положил свою сумку.
— Ты про что? — спросил Марк, не поднимая глаз на друга.
Алиса сидела на другой стороне и мешала чай, до прихода Исаева эта парочка упорно молчала, изображая бурную деятельность по поеданию снеков и питью чая.
— Про роман Весты и профессора. Это правда? — посмотрел он на Карамель. — Ты ведь в курсе всех событий, скажи мне, правда, это?
— Откуда мне знать? — фыркнула она и поднесла кружку к губам.
— А ты знаешь? — Исаев перевел взгляд на друга, который уткнулся в свою кружку с напитком.
— Нет.
— Спроси у нее лично, зачем нам устраивать допрос — кинула Алиса и поднялась из-за стола. — Мне пора.
— Она права. И почему тебя это вообще волнует? Романина четко тебе дала понять, что для тебя включен вечно красный свет — ставя пустую кружку на стол, протянул Вальтер.
— Это бред- махнул Арсений, делая недовольное выражение лица. — Она может встречаться с кем угодно, но только не с ним.
— Это не тебе решать. Оставь ее в покое — сказал Марк и встал из-за стола.
— Еще посмотрим — пробурчал себе под нос Исаев, провожая друга взглядом до двери.
Он все сам разузнает на этот счет и если это правда, то всем будет плохо. Он не отдаст ее никому, а тем более какому-то средненькому профессору.
ГЛАВА 32
ОЧЕРЕДНАЯ ОШИБКА. У ОШИБОК ЕСТЬ ЛИМИТ?
Все мы в какой-то степени любопытны и любознательны. И в этом нет ничего дурного до того момента, когда ты начинаешь переходить все мыслимые черты разумного. И вот тогда-то ты и делаешь самые серьезные ошибки, которые непременно отразятся на твоем будущем.
Нужно уметь останавливать себя, конечно же, трудно устоять перед чертой, но все-таки стоит это сделать. Иногда мы перестаем осознавать то, что сделали слишком много шагов вперед. А иногда переступаем черту назло. Кому? В какой-то степени, наверное, даже самим себе, чтобы доказать, что мы чего-то стоим и можем добиться. Но разве это стоит того?
Сеня потерял уже всякую связь с реальностью. Он перестал ощущать мир вокруг себя и желания людей. Конечно же, он никогда не был особо чутким и внимательным, но все-таки он не был и таким безумным, как сейчас. Парень надеялся, что новогодние каникулы приведут его мозг в порядок, и он даже начала забывать о Весте. Ему всегда помогала работа и музыка, каждый раз, когда что-то его тревожило, он брал гитару или садился за рояль и все, как рукой снимало.
Но в этот раз все было куда серьезнее. Хоть все дни он и проводил в студии, но даже звуки музыки не смогли заглушить ту безумную симфонию, что творилась в его голове. Каждый божий день он думал о ней, от заката до рассвета, с того момента, как открывал глаза и засыпал. Каждую минуту. Парень и сам был не рад такому и не мог до конца понять, что же с ним такое твориться? Что она сделала с ним? В ней нет ничего необычного, даже наоборот она забита клеше и стандартами. Некрасивая умная девочка, которая всегда может ответить на любую колкость. Веста совершенно не ухоженная барышня с дурными манерами и остра на язычок. однозначно, это совершенно не тип Сени. Он всегда любил женственных кротких барышень, которые могли покраснеть от непристойной шутки. А что в этот раз? Да, черт побери при первой встрече, он вообще подумал, что она парень. Но, почему тогда она не выходит из его головы? Может потому, что сработал принцип «наоборот»? Она ему отказала, а в Сени это пробудило чувства. Да, видимо все именно так. По возращению в академию парень решил во, чтобы то ни стало завоевать ее, но его уверенность пошатнулась, когда он услышал слух, что она встречается с профессором. Парень пришел в бешенство и, кажется это не пойдет на пользу никому. Сможет ли он совладать с собой или все пойдет прахом?
Что же, друзья советовали все узнать их первых уст, стоит воспользоваться этим простым, но весьма неплохим советом. И вправду, кто лучше сможет всего посвятить в ситуацию? Конечно же, человек, который каким-то образом связан с ситуацией. Идти к Суворову не имело никакого смысла, да и вряд ли он, что-то ему скажет, а вот из Весты можно попытаться добиться истины. Хотя, это же Романина, разве она что-то скажет?
Утро. У первокурсников первыми двумя парами шло занятие по актерскому мастерству. Отдохнувшие и бодрые они весело стекались в кабинет Суворова. В самом конце потока шли три девушки- Белла, Веста и Эмма. Романина везла коляску с травмированной балериной, а Ланькова шла рядом и веселила обеих девушек. Альтман впервые за долгое время искреннее хохотала, да так, что из глаз у нее полились слезы.
— А еще был случай, когда Веста забрела в мужскую душевую- продолжала парировать Эмма, идя чуть впереди инвалидного кресла.
— Как так? — удивленно, произнесла Белла, вытирая лиц ладошками, и подняла голову на Романину.
— Я зачиталась и не заметила, что вошла не в ту дверь- пожав плечами, протянула девушка.
— Ну-ну, верь ей больше! Она не просто зачиталась, она зашла вначале в мужскую раздевалку, прошла мимо обалдевших парней, которые, что-то начали ей орать, а потом просто зашла в мужскую душевую. Говорят, у всех парней после этого появилась боязнь общественных душевых — хихикая, закончила свое повествование Ланькова, легонько ударила подругу по плечу.
— О, что же ты им такое сказала или показала? — хохоча в голос, спросила травмированная девушка.
— Я? Да ничего, просто начала истошно хохотать, увидев их обалдевшие лица.
— После этого поднялся такой скандал, ее чуть бы не отчислили за аморальное поведение — открывая дверь кабинета, произнесла Эмма и держала дверь, чтобы Веста могла закатить инвалидное кресло девушки.
— Но не отчислили же. Просто я объяснила им, что следует вешать опознавательные знаки и вести доступ по картам в подобные места. И они таки сделали это в итоге, ох глупые людишки — улыбаясь и закатывая глаза к небу, сказала Романина чуть наклоняя кресло балерины назад, чтобы оно въехало на порожек.
Веста толкнула кресло вперед, но почему-то ее потянуло назад. Она повернула голову и увидела справа от себя Исаева с безумным взглядом, который был направлен в ее сторону. Белла и Эмма повернули синхронно головы в сторону этой парочки и замерли. Романина попыталась вырвать свой локоть из его рук, но парень крепко в него вцепился.
— Чего тебе? — спросила Веста, корча недовольную мину.
— Нам надо поговорить- ответил Сеня и крепче сжал ее локоть.
