— Мужики какие-то затащили в джип, хотели увезти…
— Что ты говоришь! Слушай, а ты уверена, что они хотели увезти именно тебя, а не просто… Ну, ты понимаешь…
— Может, и так… — Катя задумалась, вспоминая, потом покачала головой. — Нет, точно меня. Они в машине говорили между собой, что, мол, глупо целую команду… Нет, целую бригаду, их четверо было, засылать на малолетку, на меня то есть. А главный их сказал: заплатили вам достаточно, так что нечего ворчать.
— Но они тебя по имени не называли? — допытывалась Лейка. — Может, им просто заплатили за девушку, все равно какую?
— Да не знаю я! — вдруг вспылила Катя. — Что ты ко мне пристала!
— Я не пристала, а просто спросила! — Лейка тоже повысила голос. — Не хочешь — не говори! На вот! — Она сунула Кате бокал с коньяком. — Давай! Чтоб земля ему пухом!
— Угу, — Катя потянулась — чокнуться, но Лейка отдернула руку, едва не расплескав коньяк.
— Ты что! За покойников не чокаются!
— Я не знала… — Катя едва пригубила и поставила бокал на стол. Пить ей не хотелось. Хотелось уйти куда-нибудь… Побыть одной…
Лейка посмотрела на нее и тоже поставила бокал.
— Ты извини, Катюха, что я на тебя кричу, — проговорила она грустно. — Просто такое говно на душе…
Она села поближе к Кате обняла ее, шмыгнула носом… Потом вдруг спохватилась:
— Кать, ты бы глянула, то я тебе принесла или нет?
— Пакет с деньгами и документами нашла?
— И кошелек. Всё есть. Ты посмотри вещи.
— Потом, — сказала Катя. — Лейка, можно я прилягу? Что-то меня знобит…
— Конечно! — Лейка вскочила. — Сейчас я тебе постелю. На родительской тахте, ладно?
— Да мне все равно.
— …А ночнушку я тебе свою дам… Ты в ней утонешь, конечно…
Примерно через час (сон к Кате всё не шел: перед глазами вставали то стрельба на крыше, то распластанный на асфальте Карлссон) Лейка, тоже в ночной рубашке, скользнула к Кате под одеяло, прижалась, теплая, мягкая… Живая…
— Мне там одной страшно, Катька…
Катя молча обняла ее.
— Кать, — через некоторое время проговорила Лейка. — А как ты тогда выпуталась? От тех, в джипе?
— Как?
Сказать о тролле? Так Лейка еще решит, что у Кати с головой не в порядке.
— Я убежала.
— Да ты что! Просто так убежала? От четверых бандитов?
— Не совсем просто… Там тоже стрельба началась… Я выскочила из машины и спряталась.
Теперь можно было не врать, и Катя в подробностях рассказала, как она отсиживалась между гаражами и как ее потом чуть в милицию не забрали. И про подполковника, что ее выручил. И про мороженое.
— Никогда бы не подумала, что ты такая… ловкая, — с уважением сказала Лейка. — Слушай, а как они узнали, что ты в этот день в офис придешь?
— Я не знаю.
— Может, они телефон твой прослушивали? — предположила Лейка. — Или человек у них был — за тобой наблюдать? Ты в офисе долго просидела?
— Долго. Часа два.
— Ну вот! Пока ты там была, они и подготовились! А может… — Тут Лейка понизила голос, словно ее могли подслушать: — А может, это Сережкин папаша их нанял?
— Да зачем ему? — удивилась Катя.
— Ну, я не знаю… Слушай, а этот… С которым ты пришла. Он кто?
— Это по работе, — сказала Катя. Ей вообще не хотелось говорить.
— Работает у Сережкиного отца?
— Не совсем. Он вообще-то хозяин. Сережин отец у него директор.
— Ух ты! Я так и подумала, что он — крутой! Он за тобой ухаживает, да? То-то ты Димку все время отшиваешь! Теперь мне понятно!
— Лейка! — не выдержала Катя. — Может, ты заткнешься, а? И так ведь тошно!
— Тошно… — согласилась Лейка. — Мне тоже, Катька. Я потому и болтаю, ты не обижайся, ладно?
— Ладно.
Лейка некоторое время молчала, но потом не выдержала:
— Ты знаешь что, ты этому своему… хозяину про похищение расскажи. Мало ли…
— Расскажу, — пообещала Катя. — Давай, Лейка, спать. День завтра будет тяжелый.
Но уснула она не скоро. И Лейка тоже. Обе лежали молча и тихонько: каждая старалась не разбудить «спящую» подругу.
Если бы девушки знали, что ждет каждую из них завтра, они бы вообще не смогли уснуть.
Глава тридцать шестая
В морге
Тролленок спрашивает мать:
— Мама, а с мертвецами можно разговаривать?
— Можно. Только они не отвечают.
— Здоровый буйвол, — сказал патологоанатом.
— Не то слово, — сказал ассистент-практикант, выпил спирт, поморщился. — В него дюжину пуль всадили, а он еще брыкался. И этого, второго, тоже он наверняка с крыши спихнул… С фунтом свинца в организме. Не слабо, да?
— Да, — согласился патологоанатом, налил из мензурки себе и коллеге. — Только не дюжину, а шестнадцать. Я входные отверстия посчитал. И что характерно: выходных — ни одного.
— А-а-а… Я не обратил внимания, — пробормотал практикант. — Это, наверное, потому что киллер из спецоружия стрелял, с глушителем. Ослабленный пороховой заряд…
— Допустим, — кивнул патологоанатом. — Для одиннадцати пуль это верно, а для четырех?
— Что — для четырех?
— Четыре пули — винтовочные, — с удовольствием сообщил патологоанатом. — Неужели не заметил? Ведь входные отверстия принципиально другие!
Приятно чувствовать себя профессионалом.
Практикант промолчал.
— Сомневаешься? — неправильно понял его патологоанатом. — Давай поспорим? На «американку»?
— Да нет, я верю, — пробормотал практикант. Он не знал, как это — «на американку». Подозревал нехорошее…
— Нет, давай поспорим! — настаивал патологоанатом. — Ну хотя бы на интерес! Ну-ка пойдем! — Он решительно встал. Выпитый спирт приятно подогревал организм, но никак не отражался на координации. И руки не дрожали. Вот что значит опыт!
— Сейчас посмотрим, посмотрим… — бормотал патологоанатом, натягивая перчатки. — Посмотрим… — Он повернулся к практиканту. Лицо у практиканта было розовое и растерянное…
— Его нет, — слегка заплетающимся языком сообщил он.
— Кого — его?
— Тела.
— Ну да… Встало на ножки и убежало! — фыркнул патологоанатом, отодвинул коллегу…
Тела не было. На одном столе лежало уже вскрытое тело киллера. Соседний стол был пуст. Второе тело, более интересное, то, которое патологоанатом приберег на десерт, таинственным образом исчезло.
Такого не могло быть. Просто не могло. Патологоанатом зачем-то заглянул под стол… Нет, это невозможно. Покойник весил больше центнера. Вынести такую тушу… Вынести незаметно…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
