самым действуя им на нервы.
По слухам, около десятка выпускников Сеульского Национального университета и экономистов, не говоря уже обо всем секретариате компании, были мобилизованы и направлены туда. После тщательных расспросов должностных лиц университета они почти перед окончанием приема документов в шесть часов вечера определили факультет с наименьшей конкуренцией и подали туда заявление за несколько минут до закрытия стойки регистрации. Вот так удалось попасть на факультет то ли восточной философии, то ли истории Востока.
Конечно, нельзя отрицать, что поступление даже на факультет с самым низким проходным баллом в Сеульском Национальном университете означало, что оценки намного превышали обычный уровень.
Вот только обычными способами переступить порог лучшего вуза страны было бы невозможно, и единственными вариантами, куда ему удалось бы поступить, были университеты Y и K, где и училось большинство наследников.
Однако дедушка остается дедушкой, даже пусть он и занимает пост председателя чеболя, поэтому он не перестал хвалиться внуком даже через год. Всем надоел своим хвастовством.
Однако с юридическим факультетом Сеульского Национального университета все иначе. Трюки там не работают. Всем вокруг не останется другого выбора, кроме как признать меня.
— Ты это серьезно? Собираешься поступить на юридический факультет Сеульского Национального из-за меня?
— Конечно. А зачем еще, если я даже не собираюсь становиться ни прокурором, ни судьей?
Такого выражения на лице дедушки я никогда раньше не видел. Я и не думал, что человек, которого зовут Железной Маской, вообще на него способен.
— Людей, которые зарабатывали деньги, тем самым помогая мне увеличить богатства, было много, но никто не старался порадовать меня. А мой младший внук не просто радует, а даже трогает дедову душу.
Казалось даже, из его глаз вот-вот брызнут слезы.
— Хорошо. Главное, пройди на юридический факультет Сеульского Национального университета. А я в честь этого вручу тебе любой желаемый подарок. Ха-ха. Конечно, конечно. В престижный университет за границей можно поступить когда угодно. А учиться в зарубежные старшие школы уезжают вообще те, кто не может поступить в престижный университет у нас в стране.
Я хотел сказать, чтобы он непременно запомнил эти слова, но сдержался. Ведь я хотел получить не какую-то иномарку, а мощь председателя «Сунъян Групп». Вот какой подарок я желал в честь поступления.
— Я позвал тебя не по какой-то иной причине, а из-за моих денег. Хочу кое-что проверить.
Подавляя эмоции, дедушка понизил голос и заговорил на тему, которую я как раз ожидал. О Сэхён подробно рассказал мне о вчерашнем визите Ли Хакджэ и не забыл упомянуть, что, похоже, скоро они захотят поговорить и со мной.
Мои деньги определенно служили предлогом, чтобы убедиться, что с их смазочным фондом все в порядке.
— Да, продолжайте, дедушка.
— Насколько я знаю, сейчас все твои деньги лежат в инвестиционной компании «Миракл», или как ее там.
— Да, верно.
— А ее генеральный директор — это О Сэхён.
Решив, что лучше ударить первым, я спешно сказал:
— О, не поймите неправильно. Когда дядя Сэхён уходил из PowerShares, он рассказал мне об этом.
— В таком случае ты знаешь все тонкости управления в этой «Миракл»?
— Всех подробностей не знаю, но мне точно известно, куда и как вкладываются мои деньги.
— Вот как? И как идут дела? Ты смог немного заработать?
И в такой ситуации его одолевает любопытство. Удивительный старик.
— Думаю, это значительно выше банковских процентных ставок.
После инвестиции девяти миллионов долларов в Dell Computer компания выросла до 1,1 миллиарда. Даже если воспользоваться текущим обменным курсом в восемьсот вон за доллар, это составит восемьсот восемьдесят миллиардов вон. Акции Microsoft также выросли в четыре раза. Когда в следующем году Softbank выйдет на биржу, наши инвестиции в него тут же утроятся. А деньги, вложенные в кино, каждый год удваиваются. Думаю, к тому времени, когда я поступлю в университет, мой капитал с легкостью превысит два триллиона вон.
Но сейчас я не могу об этом рассказать. Информацию всегда следует раскрывать в подходящий для этого момент. Когда это наиболее эффективно и шокирующе.
— Хм… Значит, каждый год ты получаешь больше чем десять процентов прибыли.
— Да, в среднем получается около двадцати процентов. Но дедушка. Есть какая-то проблема? Почему вы спрашиваете?..
— А, совсем нет. Просто хотел убедиться, что вас с О Сэхёном связывают крепкие отношения. Ведь это важнее всего, когда речь идет о человеке, которому доверяешь большие деньги, не так ли?
— Он лучший друг отца и для меня тоже почти что родственник. А еще… Он говорил, что есть несколько десятков инвесторов, кроме меня, чьи вложения намного больше.
Если я намекну ему таким образом, он должен оказаться достаточно сообразительным, чтобы догадаться.
— Вот как? Еще кто-то есть? А ты знаешь, кто это?
— Нет. Но он сказал мне сумму инвестиций. Поступило около ста миллиардов вон за раз… Слышал, что именно из-за этого он решил сменить место работы.
— Сто миллиардов вон?
— Да.
— Вот как.
Убедившись, что его сто миллиардов благополучно лежат в нашей компании, он, кажется, почувствовал некоторое облегчение.
— Доджун. Не мог бы ты выслушать просьбу от деда?
— Конечно. Говорите.
— Если посчитаешь, что О Сэхён как-то подозрительно распоряжается инвестиционными деньгами, можешь сразу же сказать мне? Сумма все же немаленькая, так что я немного волнуюсь.
— Ну, вряд ли подобное возможно… Но, если что, я скажу. Если будет что-то подозрительное или непонятное, тут же сообщу.
— Вот и хорошо, хе-хе.
Только теперь дедушка наконец вздохнул с облегчением. Он понял, что деньги в безопасности до тех пор, пока ему не удастся найти способ вернуть их.
А мое лицо, конечно, начало светиться от радости.
Целых сто миллиардов вон. Пусть эти деньги привязаны к компании, но на ее уровне их можно использовать в любой момент.
Дедушка, спасибо! Я распоряжусь ими как следует.
* * *
— Какое-то время с деньгами все будет в порядке. Ты разузнал, что там в Америке?
— Да. Нет никакой возможности узнать состав акционеров «Миракл Инвестмент». Потому что этой компании нет на бирже, а находится она в США. Корейский филиал — это всего лишь оболочка.
— Оболочка?
— Да, это всего лишь формальный филиал, который выполняет функции агентства. Деньгами, которые инвестируют в Корее, тоже управляет непосредственно штаб-квартира в США.
— Выходит, мои деньги лежат в компании, о владельце которой мы ничего не знаем.
— Мне очень жаль, председатель.
Ли Хакджэ в отчаянии склонил голову.
Если сто миллиардов вон будут потеряны из-за ошибок руководства компании, это не составит особой проблемы. В конце концов, это деньги компании.
Однако эти сто миллиардов целиком находятся
