Наталья почувствовала жжение дракона, и стала неистово оглядываться, осматривая деревья, кусты, все вокруг Викирноффа. В дюймах от его ноги прокатился небольшой камень, и у нее перехватило дыхание. Она выскочила из своего убежища, когда за спиной Викирноффа возник Джин, и с выражением триумфа на лице замахнулся ножом.
Наталья совершила прыжок с переворотом, покрывая дистанцию между ними, и, пролетая мимо, махнула мечом, отсекая ноги вампира. Он завалился назад, издавая крики полные агонии, снова и снова. Викирнофф уже поворачивался и одновременно наносил удар. Он двигался так быстро, что вырвал сердце, прежде чем Джин упал на землю. Сверкнула молния, и с почерневших сердец пламя перебежало к двум телам. Викирнофф поднял голову и посмотрел на нее.
Глава 14
— О чем, черт возьми, ты думала, Наталья, когда пошла за мной? Ты могла погибнуть! — И едва он произнес эту тираду, как осознал, насколько смешно это прозвучало.
Наталья с легкостью справилась бы с вампирами и даже с кем-то посильней. Викирнофф не мог понять причину своего беспокойства. Возможно, она скрывалась в каплях крови на плече и синяке на лице, оставшихся после недавней схватки. Неслышно выругавшись, мужчина провел рукой по лицу.
Наталья ухмыльнулась:
— Просто скажи — спасибо, и мы в расчете.
Викирнофф поглядел на свои руки, а потом поднес их к ней, чтобы она тоже могла увидеть.
— Посмотри на это! У меня чешутся руки, просто жаждут хорошенько встряхнуть тебя! — Ладонь скользнула по ее голове, нырнув под ее волосы и обхватив затылок. Он наклонил голову, притянув ближе свою возлюбленную, и поцеловал. Быстро, напряженно, что не принесло им обоим должного удовольствия, — Ты напугала меня. Заставила ощутить то, что я не желаю чувствовать. Ты настолько смелая, что это ужасает меня, — Карпатец снова впился в ее губы поцелуем. Крепко. Властно. Немного жестко.
Наталья ощутила его страх, неутолимый голод и решимость. Викирнофф мог быть нежным, но не хотел признать себя таковым. Она испугала его, и с ее стороны это было не совсем хорошо.
— Давай выберемся отсюда, Викирнофф. Это место вызывает у меня мурашки. Мы не можем куда-то пойти и поговорить?
— Я сейчас совсем не расположен к разговорам.
Она сделала глубокий вздох, затем медленно выдохнула и посмотрела ему прямо в глаза.
— Я тоже…
Его тело все напряглось от ее ответа, а сердце словно перевернулось. Без предупреждения Викирнофф притянул ее к себе и взлетел в небо. Наталья обхватила его бедра одной ногой, желая ощущать жар тела, поддразнивая, пока он нес их через ночное небо.
— Ты не боишься?
— Нет, — она покусывала мочку его уха, — Не знаю…. Может быть, немного.
— Ты понимаешь, что делаешь? — рука Викирноффа с широко растопыренными пальцами на ее пояснице опаляла жаром даже через одежду. Его голос был резким от желания. От такой невообразимой жажды лоно Натальи сжалось от спазма, а соски затвердели.
— Ты спрашиваешь, хочу ли я быть твоей? — Ее тело изнывало, ощущая дикий голод. Она повернула к нему лицо, руками обхватив шею, лизнула языком губы, а одна рука скользнула вниз по его груди, чтобы обхватить твердую плоть, так тесно прижатую к ней.
— Ты должна быть полностью уверена. Потому что если это твое окончательное решение, я не позволю тебе уйти, Наталья. Даже если ты каким-то образом сумеешь уничтожить древний ритуал связывания, сам по себе старый как мир, я не отпущу, потому что ты моя, — его зверь с ревом взывал к своей половинке: «Спаси меня! Выбери меня! Будь всегда связана с моим сердцем! Оно принадлежит тебе. Только тебе».
Ей нравилось, что Викирнофф не закрывал от неё свой разум. Наталья хотела услышать его собственные мысли. Ей хотелось покончить с этим, отшвырнуть те ничтожные страхи и просто взять то, что она жаждала сильнее всего. Делать то, что хотела. Получить кого-то только для себя. С кем можно поговорить, разделить веселье, злость и страхи. Она желала именно этого. И Викирнофф предлагал все это.
— Я не очень покладистый мужчина, по…
Она поцеловала его, оборвав на полуслове. Страстный. Чувственный. Сладчайший вкус, отдающий любовью.
— Я тоже не из самых кротких, — Наталья замолчала и в третий раз поцеловала своего возлюбленного, пальцы скользнули под рубашку, лаская торс. Она изо всех сил старалась не задеть ран, которые не успели затянуться от недавней драки, — Кажется, без вариантов я подсяду на твои поцелуи.
Девушка обвила руками его шею и прикрыла глаза, спрятав лицо на его плече, когда Викирнофф с головокружительной скоростью опустился в небольшую расселину в горе. Вход был узким и длинным. И неожиданно они очутились в широкой пещере с высокими, будто в соборе, потолками. Он опустил ее на ноги, поддерживая, пока не удостоверился, что она сможет стоять ровно и не упадет после их полета.
Наталья бросила в угол сумку, и стала разглядывать пещеру, пока Викирнофф взмахом руки разжег свечи. Мгновенно воздух наполнился успокаивающими ароматами лаванды.
— Ух, ты! Это потрясающе. Наше личное джакузи, — девушка кивнула в сторону природного бассейна, окруженного плоскими камнями.
— Я приходил сюда еще зеленым юнцом. Провел много времени здесь, обучаясь. И перед уходом закрыл вход, но не ожидал, что все останется прежним.
Она толкнула его плечом.
— Итак, ты сказал, что хочешь видеть меня счастливой? И я с этим должна согласиться, учитывая, как грубо ты поженил нас без моего согласия?!
Он тихо застонал.
— Я так понимаю, это будет одним из тех тяжелых деньков.
Наталья вскинула голову, и рыжие локоны волнами заструились вокруг лица, вызвав в его сердце эмоции, которые он не хотел подробно разбирать. Даже ее грубые шутки становились милыми, и это пугало его до чертиков.
— Кажется, у нас будет таких много.
— Тяжелых деньков? Думаю, ты права.
— Так ответь на вопрос…. Ты хочешь сделать меня счастливой, я права?
— Никто иной, только я, — согласился он.
На ее губах медленно заиграла злая усмешка, а в глазах заплясали чертики.
— Чтобы меня осчастливить, понадобится много вещей. Сделай меня счастливой, но я такаааая девочка!
— Какая? — В голосе послышалась настороженность.
— Излишне требовательная. И для меня потребуется очень много внимания.
— Я ни на минуту в этом не сомневаюсь, — его взгляд вернулся к лицу любимой, и казалось, в нем что-то переменилось. Успокоилось, — Иди сюда.
Наталья отступила. Хотела стоять на своем, но его глаза стали дымчато-серыми и потемнели от необузданной страсти и желания. По ее позвоночнику пробежала дрожь предвкушения. Она облизнула губы, не вполне уверенная, была ли в этом необходимость или намеренная провокация.
