Цифры, как видите, разные, суть приблизительно одна.
Чтобы стать единственной в империи головой и командовать русским телом — «народом», чтобы ставить свои эксперименты, большевикам было нужно уничтожить правящую династию. Решение об убийстве императора и всей его семьи принимали Ленин и Свердлов, а главными исполнителями стали Яков Юровский, Шая Голощекин, Александр Белобородов. 2 февраля 1934 года Юровский выступил на совещании старых большевиков в Свердловске. «Так как этот акт был актом политической важности, все это дело было поручено пользующимся особым доверием ЦК тов. Голощекину»29.
Национальность убийц называть нужно?
В комнате, где убивали царя и его семью, найдена надпись на идиш: «Месть!». Кто из этой троицы написал славное слово, не знаю. Или это кто-то менее «доверенный», но тоже причастный к преступлению? Для современной России характерно, что об этой находочке стараются не писать, и о ней известно из книг Н.А. Соколова30, первого следователя по делу об убийстве императора и его семьи, и П. Жильяра31.
Наверное, бывшие советские а ныне российско-федеративные люди не хотят будить национальных проблем... Но кто убил царя — уже известно, а за рубежом — всегда было известно. В зарубежной литературе, на английском языке, иногда тоже вот обижают евреев. В книге корреспондента «Таймc» Роберта Вилтона, который присутствовал при работе Соколова, есть слова: «кровавые деяния гнусных еврейских убийц». Ах он, гадкий антисемит! Не желает знать, этот Вилтон, что евреи не бывают убийцами! Это их убивают погромщики, а они только вершат великие исторические дела.
По свидетельству Гелия Рябова, такие слова очень обижают сына «того самого» Юровского, Александра Яковлевича. Так же обижают его предположения, что часть драгоценностей царской семьи он присвоил, а не отдал по назначению (например, золотые украшения с бриллиантами, которые прятали в лифчиках великие княжны и которые так и сняли с них, расплющенные пулями убийц). И вообще «трудно быть... Юровским»32.
Наверное, он прав — трудно быть сыном изобличенного подонка и палача. Так же трудно приходилось и детям Отто Скорцени, Гесса, даже честного фронтовика фон Браухича. Но это можно и нужно пережить; да в конце концов — их проблемы. Отцу Александра Яковлевича было плевать, тяжело ли приходится нам, а ведь пережить все, что сделала его шайка с Россией, куда труднее.
Чтобы стать единственной головой России, нужно было истребить целые общественные слои — отстранить от власти одно из двух сословий русских европейцев — дворянство. Уже зимой и весной 1918 года на Петроград обрушивается удар Петроградской ЧК, во главе которой стоит Моисей Соломонович Урицкий, сын богатого купца, окончивший юридический факультет Киевского университета. Не хочется раздувать объем книги, перечисляя его сотрудников... На одного русского, поверьте на слово, там приходится два латыша и пять евреев.
Такое же соотношение — и в Киевском ЧК! В.В. Шульгин приводит «личный состав командных должностей в киевской черезвычайке». Из 20 человек — трое русских, остальные евреи. Там же — список расстрелянных Киевcким ЧК из 132 имен33. Список неточен: под одним номером идут «Соколов, братья Сабанеевы и др». Список неполон, за три месяца красные убили в Киеве около четырех тысяч человек. Но даже из этого списка можно сделать кое-какие выводы: еврейских фамилий там всего четыре. Это при том, что жило в Киеве до 200 тысяч евреев из 500 тысяч жителей.
То есть, конечно же, и евреев большевики порою обижали — как же обойтись без перегибов в такое безумное время? В киевской «чрезвычайке» были убиты (кроме нескольких тысяч русских людей) финансисты Пенес и Рубинштейн, директор городского банка Цитович, присяжный поверенный Лурье34.
Это, по их терминологии, «буржуи». А вот даже в списке В.В. Шульгина есть «Павлович Иосиф Яковлевич, директор 8-й гимназии», и соседними номерами в списке Сабанеев Лазарь и Сабанеев Даниил, «ученики». Полагается указывать, что жертвы ЧК были невинны... Жаль, если так. Как ни мало зла могут причинить мальчики, а хоть бы что-то сделали сволочам, убивающим детей. Военный врач Турбин и то пристрелил, убегая, петлюровца. Дай-то бог, мальчики хоть что-то, да успели, были убиты не просто «как гимназисты». Я верю, что их душеньки в раю, а что были мальчики евреи — так я ведь не иудаист, у которого только своя болячка болит. Который рассуждает про «качество» жертв. Не становится же на одну доску с дикарями, висящими на пальме с помощью хвоста?
Кстати, о гимназистах. В Ярославле чекисты (на 90% евреи) убивали мальчиков в гимназических фуражках: «чтобы не вырос еще один русский интеллигент»35. Дети перестали носить фуражки, и тогда чекисты стали определять подлежащих смерти по характерному рубчику под волосами: натирает фуражка, и натирает в определенном вполне месте! Поймает коммунист русского ребенка, начинает щупать, и если нащупает — выстрел!
Как ни поносили зверей-погромщиков, а что-то я не слыхал, чтобы евреев убивали... ну, допустим, по принципу: есть на заду следы хедеровской розги — надо стрелять. Или что-нибудь в этом духе. Смеетесь? Но ведь детей-то убивали.
В крестьянском восстании в Меленковском уезде (Черноморье) были «замешаны» восемь реалистов, то есть учеников реального училища — подростки от 12 до 16 лет. Они были взяты в заложники и расстреляны. Крестьяне могли не очень разбираться в том, что такое реальное училище, но убийство детей — этого крестьянин, по своей скотской сущности, не понимает. Крестьяне растерзали двух комиссаров-убийц. Ответ — убийство еще 260 заложников36.
Одесская ЧК — то же соотношение русских и евреев как среди палачей, так и среди жертв. Для интересующихся подробностями рекомендую книжку В. Катаева «Уже написан Вертер»37.
Крым дольше всего оставался свободной русской землей — по крайней мере, в европейской части России. В Крыму, «заявляясь в хаты мужиков, комиссары первым делом требовали: «Убрать эту грязь вон!» и тыкали пальцами в сторону икон. Большинство комиссаров и чекистов были евреи»38.
Справедливости ради: в Севастополе, помимо остальных, убиты еврей-купец Окунев и его сын39 (двое на тысячи русских).
Но все же вошел Крым в историю Великого Русского Погрома не смертью Окунева и сына, а гибелью нескольких десятков тысяч русских «монархистов, патриотов и офицеров». Именно на этом основании зимой 1920/21 годов были истреблены все, кто не эвакуировался вместе с войсками Врангеля. Организаторами массовых убийств были председатель Крымской ВЧК венгерский еврей Бела Кун и секретарь Крымского обкома РСДПБ Розалия Семеновна Залкинд, еврейка из Киева, вошедшая в историю под одной из своих партийных кличек — Землячка. Любопытно, что в числе этих кличек была и такая, как Демон.
Сначала объявили регистрацию офицеров, и те в массе своей явились — ведь остались в Крыму те, кто не хотел уезжать с Родины и кто поверил обещаниям большевиков (ах, эта смешная и нелепая приверженность к своей земле! Она так типична для русских свиней!). Все эти люди были уничтожены. Уцелели только те, кто почувствовали что-то и убежали в горы, к партизанам.
Потом погнали на расстрел членов семей офицеров, а также вообще всех, кто имел хоть какое-то образование и хоть где-нибудь служил. Для этого на улицах арестовывали всех, кто прилично одет, кто говорит, как образованный человек. Потом устраивали облавы, население целых кварталов сгоняли в концлагеря и потом «сортировали», истребляя всех «классово неполноценных». И тоже, разумеется, целыми семьями. Людей истребляли по спискам «за дворянское происхождение», за «работу в белом кооперативе», «за польское происхождение». Как видите, мотивы убийств — происхождение. Чистой воды геноцид, как его ни отмывай и ни оправдывай.
Офицеров вешали в форме, штатских — в белье, женщин — голыми. Часто повешенным забивали в задний проход разбитые бутылки. Ни для чего — просто ев... просто «строители светлого будущего» так шутили.
«Окраины города Симферополя были полны зловония от разлагающихся трупов расстрелянных, которые даже не закапывали в землю. Ямы за воронцовским садом и оранжереи в имении Крымтаева были полны трупами расстрелянных, слегка присыпанных землей, а курсанты кавалерийской школы (будущие красные командиры) ездили за полторы версты от своих казарм выбивать золотые зубы изо рта казненных, причем эта охота давала всегда большую добычу»40.
Одна из самых страшных в мировой литературе книг — «Солнце мертвых» — написана про Крым того времени Николаем Шмелевым.
Я рекомендую эту книгу читателю, но предупреждаю — это еще страшнее, чем истории про киевскую ЧК. Кстати, один из десяти тысяч убитых «патриотов, монархистов и офицеров» — сын Н. Шмелева. Это он валялся, еле присыпанный землей. Это за золотыми зубами из его рта охотились красные курсанты.
