Когда она вскинула голову, аметистовые глаза горели холодным огнем.
Не потрудившись одеться, Жанетта вышла на кухню и согрела себе воды. Вид наливающихся синяков нимало ее не обеспокоил, она переступила через ту черту, за которой женщину уже не интересует ее внешний вид. Погружаясь в лохань с горячей водой, она улыбалась, выбросив из головы недавние события.
Чистая и освеженная, Жанетта вернулась в спальню. Без малейшего колебания она достала из гардероба простое, наглухо закрытое платье, которое сшила сама, готовясь к материнству. Вид его напомнил ей о трагедии с ребенком, но Жанетта прогнала воспоминания. Любовь, счастье, надежды – со всем этим покончено, нужно как-то жить дальше.
В шкафу лежал тот самый саквояж, с которым она когда-то покинула дом Гретхен и который позже забрали с собой ее похитители. То немногое, что они наспех побросали в него, так и оставалось там. Посмотрев на роскошные платья, предоставленные в ее распоряжение Жан-Клодом, Жанетта холодно усмехнулась. Это был гардероб дорогой шлюхи. К тому же они все равно ей не принадлежали.
С некоторым сожалением Жанетта подумала о том, что у нее нет ни одного приличного платья, ни одной драгоценности – ничего, что можно продать. Золото – подарок тетки – давно перекочевало в карманы Жан-Клода. Бедная тетя Гретхен! Должно быть, она оплакивает ее. Когда-то, покидая ее дом, Жанетта была готова, если потребуется, остаться совсем одна, без родных и друзей. Теперь это время настало.
Закутанная в поношенный плащ, с саквояжем в руке, Жанетта оглядела себя в зеркале. Никто не принял бы эту неприметную женщину за аристократку. Впрочем, она тут же вспомнила, что Франция теперь далеко, а в Новом Орлеане никому нет дела до того, какая кровь течет в жилах прохожего. На этой земле ей нечего было опасаться. Все самое худшее уже случилось.
Толкнув наружную дверь и обнаружив, что она заперта, Жанетта ничуть не удивилась. Жан-Клод не доверял ей, и правильно делал. Жанетта сдвинула как можно плотнее дешевые занавески на окне, принесла с кухни стул и со всего размаху ударила по стеклу. Оно разбилось с оглушительным грохотом. Отдернув занавеску, она отшатнулась: под фонарем на противоположной стороне улицы стоял и смотрел в ее сторону какой-то мужчина.
С минуту Жанетта была в нерешительности, сердце ее бешено колотилось. Неужели Жан-Клод нанял человека следить за ней? Однако выбора не было, как не было и другой дороги к свободе. Она решила, что как-нибудь отобьется от неизвестного, если он станет ей докучать. Она подошла к окну, расположенному невысоко над землей. Сначала она выбросила саквояж, и он, с мягким стуком приземлился на газон. Жанетта спрыгнула следом, придерживая полы плаща. Подобрав саквояж, она бросилась прочь от дома, не обращая внимания на незнакомца и не интересуясь тем, следует ли он за ней. На карту было поставлено так много, что одна лишняя проблема не имела большого значения. Предстояло найти себе жилье, нужно было как-то прокормиться на первых порах. Жанетта все ускоряла шаг, словно бежала вслед за бешено проносящимися в голове мыслями. Неужели можно заработать на жизнь, только продавая себя? Если так, Жан-Клод прав. Нет, невозможно! Должен быть какой-то иной путь! Из нее выйдет хорошая белошвейка, гувернантка или – или карточный игрок! Разве Жан-Клод не хвалил ее мастерство, ловкость ее рук, ее умение предугадать ходы партнера? Если даже ему время от времени случалось выигрывать по-крупному, она тем более сумеет прожить карточной игрой! А если предложить свои услуги в качестве крупье? Конечно, на женщину посмотрят косо, но когда поймут, до чего ей везет в картах, ее наймут! Лучше жить на процент с выигрыша, чем время от времени терять все в проигрыше, как Жан-Клод!
По мере того как взбудораженные мысли успокаивались, Жанетта начала воспринимать окружающее и вскоре расслышала осторожные шаги. Выходит, это и в самом деле соглядатай! В первый момент она не слишком испугалась, уверенная, что сумеет выкрутиться. Однако, когда она ускорила шаг, преследователь тоже пошел быстрее. Жанетта встревожилась. Ей вовсе не хотелось начинать жизнь на свободе с уличного скандала.
Перебирая то, что ей было известно о Новом Орлеане, она поразилась обилию информации, собранной из обрывков разговоров. Жан-Клод и Лоретта, обсуждая события дня, сыпали названиями, которые сами собой оседали в сознании. По вывескам Жанетта без труда нашла дорогу в квартал игорных домов, решив затеряться в толпе. Стараясь казаться спокойной, она невольно все ускоряла шаг, пока не перешла почти на бег. Шаги не отставали. Поворачивая из переулка в переулок, с улицы на улицу, она достигла более людных мест. Здесь и фонари попадались чаще. Несколько успокоившись, она приостановилась, пережидая экипаж, – и ощутила присутствие за спиной. Обернуться ей не дала рука, накрывшая рот. Жанетта вывернулась, готовая защищаться до последнего, и нанесла удар. Незнакомец ловко уклонился и снова схватил ее, на этот раз полностью лишив возможности шевелить руками. Напрасно она пыталась лягаться, напрасно извивалась в железных тисках. Как назло в этот момент они находились в плохо освещенном месте, поэтому невозможно было разглядеть лицо незнакомца в тени широких полей шляпы. Телосложения он был крепкого и больше всего походил на подручного для темных делишек, несмотря на приличную одежду.
– Вы меня с кем-то перепутали! – с трудом выговорила Жанетта сквозь зажимавшую рот ладонь. – Отпустите сейчас же, или я…
– Говорите по-английски, – перебил он ее, и она сообразила, что обратилась к нему на родном языке. – Я еще никогда и никого не путал. Лучше будет, если вы пойдете со мной по доброй воле, потому что мне ничего не нужно от вас, только поговорить.
– Так я и поверила! – хмыкнула Жанетта, озираясь в поисках помощи.
– Я боялся, что придется прибегнуть к силе, – бесстрастно заметил незнакомец, с легкостью пресекая очередную попытку вырваться. – В любом случае вам придется пойти со мной.
Он свистнул коротко и так пронзительно, что у нее заложило уши. Подъехала закрытая карета. При виде ее Жанетта снова забилась, но позвать на помощь не сумела из-за ладони, по-прежнему зажимавшей рот. Это было профессиональное движение, не позволявшее даже кусаться. Незнакомец подтолкнул ее к экипажу, она уперлась, и тогда ее просто схватили за талию и втолкнули внутрь. Впрочем, кто бы это ни был, он обращался с ней довольно мягко. Оказавшись в карете, Жанетта тотчас бросилась к противоположной дверце. Без единого слова незнакомец схватил ее и толкнул на сиденье.
– Негодяй! – прошипела она, когда карета тронулась.
– Ведите себя благоразумно. У меня нет желания причинять вам боль, но придется это сделать, если вы не перестанете делать глупости. И помолчите. Позже вам все станет ясно.
