На войне как на войне
1995 год. Чечня. Александр Рябушев, специальный корреспондент газеты «Российские вести», был ранен возле госпиталя в районе грозненского аэропорта. Весь день они вместе с корреспондентом «Красной звезды», майором Виталием Струговцом были «за речкой» (за Сунжей), как говорили в Грозном во время февральских боёв, буквально на передовой. Вечером расстались: Струговец остался в родной 74-й мотострелковой бригаде Сибирского военного округа (до «Красной звезды» Виталий много лет прослужил в газете «Советский воин» Сибирского военного округа), а Рябушев поехал в тыл к знакомым, в госпиталь. Там его и достала мина.
«Слепое осколочное ранение мягких тканей теменной области», – так записали в эвакуационном листе. В те дни, кстати, это был единственный документ, оставшийся у Саши. Неделей раньше он попал под обстрел, и полевая сумка, где лежали паспорт и редакционное удостоверение, сгорела.
После этого Рябушев и Струговец встретились уже в вертолёте, перевозившем раненых из Грозного в Моздок. И все 40 минут полёта Саша твердил только одно: «Всё равно до конца командировки я отсюда не уеду. Я же могу писать. А приедет другой? Да пока он вникнет в обстановку…» Командировка у Александра заканчивалась 11 февраля. В день его рождения…
Большинство материалов о первой чеченской кампании 1994–1996 годов журналисты писали не в кабинетах. Они видели эту войну изнутри, были там: среди разрывов на переправе через реку Сунжу, под пулями снайперов, в госпиталях и вертолётах. Военный корреспондент ИТАР-ТАСС Александр Харченко, Сергей Милянчиков и Олег Куликов с Российского телевидения, военные журналисты полковник Игорь Кашин, подполковники Андрей Антонов и Виктор Бельцов, Жан Раффаэлли из агентства «Франс Пресс»…
Но если для гражданских журналистов, пишущих о войне, быть в центре событий желательно, но, скажем так, не обязательно (а порой и невозможно!), то для корреспондентов центрального органа Министерства обороны РФ газеты «Красная звезда» – это непременное правило.
Тот же майор Виталий Струговец – первым из российских журналистов – вслед за передовыми частями федеральных войск переправился на правый берег Сунжи и передавал свои репортажи из 74-й мотострелковой бригады СибВО, после чего был награждён медалью «За отличие в воинской службе» II степени.
Вообще, как только в конце 1994 года стало известно о выдвижении федеральных войск для усмирения мятежной Чечни, в редакции центральной военной газеты было принято решение о необходимости постоянного пребывания корреспондентов «Красной звезды» в войсках. Первыми из Москвы убыли в командировку капитан 3-го ранга Владимир Марюха и капитан 2-го ранга Александр Пельц. Их репортажи о выдвигающихся к Грозному войсках были полны тревоги и ощущения надвигающейся беды.
В канун нового, 1995 года они вернулись в редакцию. Взамен в войска засобирался один из самых опытных краснозвёздовских журналистов, прошедший не одну горячую точку, кавалер двух боевых орденов, выпускник ЛВВПУ 1968 года 52-летний полковник Владимир Житаренко.
Его отговаривали: он уже ожидал приказа министра обороны об увольнении в запас. Но Владимир Михайлович никого не стал слушать – долг офицера и журналиста был для него превыше. Начальник отдела очерка и публицистики побывал в двух десятках горячих точек, начиная с освещения ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, произошедшей в апреле 1986 года. В общей сложности в его послужном списке набрался целый год чистого времени, проведённого в зонах боевых действий, в экстремальных обстоятельствах. Десятки публикаций, материалы для которых собирались под пулями, с постоянным риском для жизни. «Солдаты горячих точек» – так называлась его постоянная рубрика, где ему удалось создать целую галерею героических и драматических судеб российских офицеров и солдат.
Владимир Михайлович вылетел в Моздок в канун нового, 1995 года – 29 декабря 1994 года. Он сразу же попросил, чтобы его перебросили поближе к Грозному, на передовую. Новый год он встречал в одном из полков 104-й гвардейской воздушно-десантной дивизии из Ульяновска, который находился в двух километрах от столицы Чечни, на северо-восточной её окраине. Как рассказывали очевидцы, в полночь Владимир Михайлович решил навестить экипаж боевой машины десанта, с которым познакомился накануне, поздравить ребят с праздником. БМД находилась на передовой, в боевом охранении.
В час тридцать ночи 1 января на подходе к передовой Житаренко был убит пулей снайпера.
Для редакции «Красной звезды» это был шок. Из Москвы на смену погибшему Житаренко в войска, штурмовавшие Грозный, выехали полковник Олег Фаличев и фотокорреспондент полковник Виктор Хабаров. Главным редактором «Красной звезды» капитаном 1-го ранга Владимиром Чупахиным было принято решение, что до окончания активной фазы боёв в войсках должны непрерывно находиться по два корреспондента «Красной звезды»: пишущий и фотографирующий.
Олег Фаличев привёз в Москву окровавленные документы коллеги. Редакция вышла с ходатайством о представлении Владимира Михайловича к званию Героя Российской Федерации, однако оно было отклонено. Нашего боевого товарища посмертно наградили третьим орденом – орденом Мужества. Похоронили его на Митинском кладбище Москвы, сразу за мемориалом чернобыльцев.
Жаль только, что родные нашего сослуживца на памятнике не упомянули даже, что он был военным журналистом, офицером. Указаны лишь его имя и фамилия да даты жизни: 1942–1995. Для постороннего человека они ничего не говорят…
…Так уж получилось, что первыми в опасные командировки в Чечню отправлялись корреспонденты отдела боевой подготовки и группы военно-политической информации «Красной звезды»: подполковник Анатолий Стасовский, капитан 1-го ранга Олег Одноколенко, автор этого очерка (тогда ещё подполковник), подполковники Юрий Гаврилов и Александр Гусев, майор Юрий Пирогов и другие.
Подполковник Сергей Прокопенко и майор Борис Солдатенко на поисково-спасательном вертолёте сопровождали вертолёты огневой поддержки, когда те наносили ракетные удары по опорным пунктам боевиков. Были рядом с омоновцами при зачистке кварталов Грозного от дудаевских снайперов.
Капитан 2-го ранга Владимир Ермолин и подполковник Пётр Карапетян были среди воинов 506-го гвардейского мотострелкового полка Приволжского военного округа во время атаки на Шали. Головную боевую машину пехоты боевики подбили, её экипаж погиб. Следом за ней шла БМП, в которой сидели корреспонденты «Красной звезды».
Хотелось бы обратить внимание читателя на то, что, несмотря на свои воинские звания, журналисты «Красной звезды» выполняли в Чечне только журналистский долг. Это объединяло их с репортёрами из гражданской прессы. Однако позиция гражданских и военных журналистов на первой чеченской войне не всегда совпадала. В отличие от своих коллег корреспонденты «Красной звезды», исходя из статуса газеты, больше внимания обращали на героизм военнослужащих федеральных войск, от генералов до рядовых. Специфика газеты отражалась и на табу для журналистов.
«Мы не можем посылать в окопы газету с фотографиями трупов солдат, – объяснял главный редактор газеты капитан 1-го ранга Владимир Чупахин. – Мы публикуем лица, а не трупы! Это ограничение, которое никто не навязывал, но
