живому. Уже к осени 94-го российская армия, честно признаться, представляла собой далеко не образец для подражания. Нужна была и небольшая локальная война, позорно проигранная. Кроме того, поражение в Чечне предвещало «парад суверенитетов», а затем и полный распад России. Примеру Чечни последовали бы и другие субъекты Федерации. В первую очередь республики Северного Кавказа. Именно такие, на мой взгляд, вынашивали планы наши западные «партнёры».
Осенью 91-го в Грозном произошёл первый майдан. Советский Союз доживал последние месяцы. Власть в Чечне захватил генерал Дудаев. Три года, до начала первой военной кампании, Чечня фактически не признавала себя частью России. Хотя в республику по-прежнему исправно перечислялись деньги на социальные нужды населения: зарплаты, пенсии, пособия. Западные кукловоды прекрасно понимали, что чеченцы – смелые и мужественные воины. Им надо дать в руки оружие. И дали. До сих пор густой завесой таинственности считается передача целого арсенала оружия после вывода мотострелковой дивизии в 92-м году.
С военной точки зрения, в первой чеченской кампании не было поражений. Были неудачи и большие потери во время штурма Грозного. Но в итоге город был взят и очищен от боевиков. Через полгода боевиков основательно прижали в горах, но поступила команда из Москвы: «Отставить!» И подобные вещи случались за два года войны нередко.
Слив информации, откровенное предательство в высших эшелонах власти стали обычным явлением. Военные, участвовавшие в боевых операциях, понимали, что идёт какая-то заказная война: на них продолжали спускать, как собак, новоявленных правозащитников и политиканов всех мастей, а в спину стреляла российская «четвёртая власть».
Но даже в таких условиях армия смогла переломить хребет чеченским волкам. И если было поражение в той необъявленной войне – оно было только политическим. Военные свою задачу выполнили достойно, многие – ценой своей жизни. Выскажу, наверное, непопулярную мысль. Наша армия, которая на обломках могучего государства, коим был Советский Союз, разлагалась буквально на глазах, стала подниматься на ноги во многом благодаря чеченской войне. Что ни говори, но кровавые события на Северном Кавказе заставили большинство людей, и в первую очередь офицеров Российской армии заново оценить некоторые понятия, осознав глубину таких стержневых для военного человека истин, как долг и честь, в боевых условиях. Считаю, что во многом этому способствовала и та система подготовки в военных училищах советского периода, которая успела создать базу в умах молодых ребят, которым приходилось служить уже в новых реалиях.
И ещё. Кавказские войны сформировали целую плеяду настоящих, боевых, «непаркетных» генералов, которые в тяжелейший период новейшей российской истории проявили высокие качества защитника Отечества, не запятнав честь мундира: А. Квашнин, В. Казанцев, Г. Трошев, В. Шаманов, В. Герасимов, В. Булгаков. Список можно продолжить. Их имена заняли достойное место в истории нашей страны. Как и имена многих их подчинённых – офицеров, прапорщиков, солдат и сержантов.
К счастью, в Кремле хорошо усвоили горькие уроки первой чеченской и сделали правильные выводы. Через три года российские полки и бригады вновь пересекли административную границу Чеченской республики и добились мира и согласия на этой земле. Причём с помощью самих чеченцев.
С окончанием второй чеченской кампании удалось остановить распад страны, установить мир и спокойствие в Северо-Кавказском регионе, сохранить и укрепить вооружённые силы.
Часть III. Из фронтовых блокнотов
ПОМНИ ИХ, РОССИЯ!
На этой войне большинство средств массовой информации не были на стороне государства. Массмедиа освещали конфликт весьма однобоко – сочувственно по отношению к боевикам. Не секрет, что информационная кампания, направленная на создание негативного отношения к войне, спонсировалась заинтересованными лицами из Чечни и стран дальнего зарубежья. Покупались пиар-акции в прессе, направленные на дискредитацию российской армии и политиков, поддерживающих операции федеральных войск в Чечне, на создание в обществе панических настроений. Отечественные СМИ усиленно оплакивали судьбы беженцев из Чечни, десятками штамповались репортажи о «бедных солдатиках», которых подставили «мерзавцы-командиры», и одновременно о «зверях-контрактниках», уничтожающих мирное население. Последовательно формировались образы «генералов-идиотов». Российских слушателей, зрителей и читателей настойчиво убеждали в том, что «государственный бюджет не выдержит военных расходов». В либеральной среде и того хуже: муссировались мнения, что сопротивление бандитам и налётчикам – занятие не для порядочных людей и тем более не для настоящих христиан. К примеру, газеты «Московский комсомолец» и «Известия» приоритетной темой выбрали ужасы боевых действий, шокирующие данные потерь и жертв, нарушения прав человека со стороны федеральных сил. Безапелляционность в суждениях, передёргивание, искажение фактов и откровенная ложь стали фирменным стилем этих изданий.
Не хотелось бы бросать тень на всех журналистов, освещавших ход боевых действий. Среди пишущей и снимающей братии были и настоящие профессионалы своего дела. Они старались объективно писать об увиденном, соблюдать моральные и этические нормы в профессии. В полной мере это относится к военным журналистам, людям в погонах. В большинстве своём – они выпускники факультета журналистики Львовского высшего военно-политического училища. Их учили воевать. За плечами многих – не один год работы в армейских изданиях, Афганистан и другие горячие точки.
Со всеми военными журналистами, представленными в этом разделе, я хорошо знаком. Одни – мои однокурсники по училищу, другие – бывшие подчинённые по фронтовой и «окружной» газетам, с третьими познакомился и подружился на фронтовых дорогах Чечни. Авторы опубликованных здесь материалов не подвержены политическим и митинговым страстям. Вы не найдёте дутых сенсаций и чернухи, на которые были так падки некоторые репортёры чеченской войны. Нет здесь и привычного обвинения в бездарности российской армии. Здесь главное место занимают факты – реальные, жестокие. Вернёмся к событиям тех лет…
Глава 1. Последняя командировка Владимира Житаренко
Это была 21-я командировка в горячие точки для Владимира Михайловича Житаренко. «Очко, – шутил он. – Хорошее окончание моей воинской службы».
Дело в том, что уже были поданы документы на увольнение полковника Житаренко в запас и со дня на день должен был прийти соответствующий приказ министра обороны об этом. Владимиру Михайловичу было 52 года, то есть уже дважды мы продлевали ему срок службы на год. Пытались это сделать и в третий раз. Но у кадровиков к этому времени появились жёсткие указания свыше: в связи с сокращением армии любые продления максимально ограничить. В общем, не получилось…
Но, готовясь к увольнению из Вооружённых сил РФ, Житаренко ни в коем случае не собирался уходить из «Красной звезды». У меня, как у главного редактора, была идея – наделить его неким особым статусом: не замыкая ни на какой отдел, сделать «спецкором при главном редакторе». Иными словами: дать максимум свободы для творчества и командировок.
