Проводник ввел его в тесный закуток, где стояла только каменная скамья, знаком велел ему сесть и ушел, оставив Таула в одиночестве.
* * *
Около Тавалиска стоял большой таз с морской водой, где кишело множество живых креветок. Тавалиск подцепил серебряными щипчиками крупного юркого рачка и насадил его на серебряный вертел — хорошо заостренный конец без труда протыкал скорлупу. К удовлетворению Тавалиска, пронзенная креветка осталась жива и продолжала извиваться. Архиепископ сунул вертел со злополучной тварью в огонь — скорлупа почернела, затрещала, и креветка больше не шевелилась. Теперь ее следовало немного остудить, прежде чем облупить панцирь и съесть нежную плоть.
Раздался знакомый стук в дверь — вот так всегда, стоит архиепископу собраться немного закусить.
— Входи, Гамил, — вздохнул Тавалиск. Секретарь вошел, одетый в свое старое платье густо-зеленого цвета. — Ты должен простить меня, Гамил.
— Не понимаю, ваше преосвященство, — за что?
— За то, что я дал тебе плохой совет. — Тавалиск помолчал, наслаждаясь недоумением секретаря. — Разве ты не помнишь? При последней нашей встрече я сказал, что зеленое пошло бы тебе больше. Но теперь я вижу, что заблуждался. Оказывается, зеленое тебе еще менее к лицу, чем красное. Ты выглядишь так, словно у тебя желчь разлилась. — Тавалиск отвернулся к тазу с креветками, чтобы не выдать своего веселья. — Пожалуй, Гамил, тебе лучше совсем отказаться от ярких тонов. Попробуй коричневый цвет — красивее ты не станешь, зато и внимание к себе не будешь привлекать. — Тавалиск занялся выбором следующей жертвы. — Так что ты скажешь мне сегодня, Гамил? — Он выбрал мелкую, но шуструю креветку: шустрых куда интереснее насаживать на вертел. Те, что плавали в тазу, большей частью были какие-то сонные.
— Наш шпион сообщил мне имена врагов лорда Баралиса.
— Продолжай. — Тавалиск проткнул креветку вертелом.
— Ваше преосвященство оказались правы, предположив, что врагов у Баралиса много. Самый сильный и влиятельный из них носит имя Мейбор. Он владеет обширными землями и имеет прочные связи при дворе.
— Хм-м. Лорд Мейбор. Не знаю такого. Завяжи с ним переписку, Гамил. Прощупай осторожно, насколько он заинтересован в том, чтобы... поставить нашего приятеля Баралиса на место. — Тавалиск сунул вертел в огонь.
— Я пошлю ему письмо с фельдъегерем, ваше преосвященство.
— Нет. Это предоставь мне. Письмо доставит какая-нибудь из моих тварей. — Ради этого стоило прибегнуть к изнурительной ворожбе. Надо выяснить, что делается в Четырех Королевствах. Недавние действия Баралиса все больше беспокоили Тавалиска. Слишком крупную игру тот затеял. Герцог Брен — человек опасный: его алчность вкупе с союзом, который он заключил с рыцарями, у многих вызывает тревогу. Интриги Баралиса только подольют масла в огонь.
Архиепископ вытащил испекшуюся креветку из огня.
— Составь письмо в самых осторожных выражениях, Гамил. Меня не называй. Письма имеют свойство попадать не в те руки — надо сперва узнать, клюнет ли лорд Мейбор, не ставя под удар мою репутацию. — Тавалиск бросил горячую креветку на пол — собачка схватила ее, обожглась и взвыла. Тавалиск улыбнулся — страдания других неизменно доставляли ему удовольствие.
— Если это все, ваше преосвященство, я незамедлительно примусь за письмо.
— Еще одно, Гамил. Будь так добр, возьми Коми и помажь ему ротик маслом. Бедняжка обжегся. — Секретарь с трудом изловил собачку. — Да побереги пальцы — зубы у Коми как кинжалы. — Тавалиск с благосклонной улыбкой выпроводил обоих за дверь.
* * *
Таул начинал терять терпение. Он уже довольно долго сидел здесь, и никто к нему не шел. Точно его оставили ждать намеренно, чтобы вывести из равновесия. Он заметил, что рукава у него все еще закатаны и кольца выставлены напоказ. Опустив рукав, Таул спрятал их — лучше, если здешние обитатели будут знать о нем как можно меньше.
Наконец на порог упала тень, а следом вошел пожилой человек — в скрывающем лицо капюшоне, как и вожатый. Он провел Таула по каменному коридору в просторную, тускло освещенную комнату.
Почти всю ее занимал громадный низкий стол, вырубленный из единого гранитного монолита. Вокруг него сидели четверо — по одному с каждой стороны. У них, к облегчению Таула, капюшоны были откинуты. Трое были седовласые старцы, четвертый — гораздо моложе, с резкими, но красивыми чертами лица. Приведший Таула человек молча удалился.
Четверо за столом некоторое время разглядывали Таула, и наконец самый старший обратился к нему:
— Зачем ты прибыл на Ларн?
Столь прямой вопрос удивил Таула. Четверо с бесстрастными лицами ждали его ответа.
— Мне так посоветовали. — Собственный голос в этих гулких стенах показался Таулу тихим и бессильным.
— Это не ответ, — сказал младший из четырех. Таул решил не обращать внимания на резкость его тона.
— Я прибыл, потому что ищу некоего мальчика.
Четверо переглянулись.
— Что это за мальчик? — Младший говорил как человек, привыкший, чтобы ему отвечали немедленно. Таул намеренно выждал несколько минут.
— Сам не знаю. Буду знать, только когда найду его.
— И ты надеешься, что наши оракулы укажут тебе путь? — Старейший говорил мягко в отличие от своего молодого собрата — словно в нестрогий укор тому.
— Да, надеюсь.
Старейший кивнул.
— И ты согласен уплатить нам за это?
— Что уплатить? Назовите вашу цену.
— Не так это просто. Цену можно определить лишь после пророчества.
— А если пророчество окажется ложным? — Таул чувствовал, что его заманивают в ловушку.
— Это нас не касается. Платить все равно придется, — заявил молодой. — Это риск, на который ты идешь. Если не согласен, уезжай немедля.
Таул не опустил глаз под пристальными взорами четверых.
— Я согласен.
Старейший кивнул:
— Да будет так.
Молодой встал.
— Следуй за мной, — сказал он и повел Таула по длинным коридорам.
Они спускались вниз, в подземелье — Таул убедился в этом, увидев проступившую на стенах влагу. До него стал доноситься шум. Сначала ему показалось, что это летучие мыши или какие-то звери, но, подойдя поближе, он с ужасом понял, что это кричат люди. Кровь стыла в жилах от этого слитного отчаянного вопля. Он завернул за угол — и оказался в огромной естественной пещере.
Таул едва заметил величественные скальные стены и высокий купол потолка, блистающего кристаллами. Все его внимание было приковано к рядам массивных гранитных глыб.
К каждому из них был привязан человек.
Таул ужаснулся, увидев эти иссохшие тела и волосы, отросшие до немыслимой длины. Больше всего поражали руки и ноги: мускулы на них полностью отмерли, оставив лишь обтянутые кожей кости. Грубые толстые веревки держали оракулов в полной неподвижности. Почему их не развяжут? Ведь они больше не способны тронуться с места.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
