– Должно быть, боги рассержены на нас, – предположил один из индейцев. – Они не только не хотят с нами говорить, но и отказываются утолить нашу жажду.
Не произнося ни слова, Пророк Совы долго смотрел в узкую расщелину между камнями. С его губ сорвался возглас удивления, когда на берег внезапно хлынул поток воды. На гребне волны неслись тела Уэйда Бердетта и еще одного человека. Несколько секунд спустя вода заполнила все русло ручья.
Когда тела оказались на берегу, Маманти кинулся к Уэйду. Он с силой надавил ему на грудную клетку. Один из воинов проделал то же самое с другим человеком. Маманти снова и снова нажимал на грудь Уэйда, пытаясь освободить его легкие от воды. Через какое-то время грудь Уэйда наконец-то поднялась – он возвращался к жизни. Маманти же приподнял голову и криком совы вознес хвалу Великому Духу ручья.
И теперь стало ясно: эти двое бледнолицых, конечно же, заслуживали уважения, потому что отправились в бездну говорить с Великим Духом. Для Пророка Совы это было сродни благословению. Если бы боги не улыбнулись им, их бы сейчас здесь не было.
Пророк Совы по-прежнему сидел рядом с бледнолицыми смельчаками. Но теперь, когда эти люди находились в безопасности, мысли Маманти обрели другое направление. Если перед ним был мужчина Шианны и он не мог помешать ей отозваться на крик совы, то почему же она не отвечала?
Жуткие предчувствия терзали Маманти. Что-то было не так, и он это чувствовал. Еще никогда Шианна не отказывалась от встречи с ним – ни разу с того дня, когда они встретились впервые.
Глухой стон Уэйда отвлек Маманти от тяжких раздумий. Схватив Бердетта за ворот рубашки, он встряхнул его, чтобы привести в чувство.
– Где твоя женщина? – спросил Пророк Совы.
Уэйд слышал слова Маманти, но, похоже, не понимал их. Ему казалось, что его кто-то зовет из длинного гулкого туннеля. В памяти всплыли ощущения: он куда-то прорывался, пытаясь выбраться из узкого лабиринта, заполненного водой и камнями. Он вдруг с силой ударил индейца кулаком в грудь. Тот, пораженный, повалился на песок. Уэйд же боролся с ужасающими воспоминаниями; он все еще не понимал, что с ним сейчас происходит.
В изумлении глядя на Уэйда, Маманти поднялся на ноги и повернулся к своим воинам.
– В этого бледнолицего вселился Великий Дух, – сказал Пророк Совы. – Наши боги ведут нас.
Воины в страхе переглядывались. И все в ужасе вскрикнули, когда Уэйд и его спутник начали биться о песок, точно рыбы. Через несколько минут оба погрузились в сон. Маманти осторожно обошел вокруг Уэйда, чтобы убедиться, что тот все еще дышит.
– Духи покинули их тела, чтобы вернуться в Говорящий ручей, – сказал Маманти. – Давайте же восславим духов и попросим их, чтобы эти люди вернулись в этот мир после общения с нашими предками.
Уэйда и Чада прикрыли одеялами, а перед великим шаманом кругом расположились вожди. Церемония была величественной. Суеверные индейцы внимали словам, которые начали срываться с губ Пророка Совы, когда тот впал в транс. Все слушали и клялись в верности богам и предкам.
Первым проснулся Чад. Когда он услышал жуткие вопли индейцев, его глаза открылись. Он вздрогнул, увидев, что находится в незнакомом месте. Покосившись на брата, крикнул:
– Уэйд, да очнись же!
Брат не ответил, и Чад снова окликнул его.
Придя в себя, Уэйд почувствовал, что дрожит от холода. Веки же его словно налились свинцом. В сознание вторглись силуэты, танцующие вокруг костра, и громкие выкрики. Покачав головой, Уэйд попытался сосредоточиться на пятне, которое, как он предполагал, бьио его братом. Приподнявшись на локте, он понял, что лежит у ручья, а рядом совершают свой обряд индейцы.
– Нам следует уйти отсюда, пока они не решили снять с нас скальпы, – сказал Чад.
Но Уэйд не был уверен, что у него хватит сил даже на то, чтобы подняться. Увидев Пророка Совы, он немного успокоился. Указав на высокого широкоплечего шамана, он сообщил брату:
– Это Пророк Совы, преданный друг Шианны. Так что нам нечего бояться.
– Я чувствовал бы себя намного лучше, если бы здесь была и сама Шианна, – проворчал Чад.
Тут церемония закончилась, и воцарилась тишина. Индейцы почтительно расступились, пропуская Маманти к бледнолицым, лежавшим чуть в стороне от костра.
– А вы невероятно удачливы, Уэйд Бердетт, – заметил Маманти, приблизившись к ним. – Вы посетили Великого Духа и выжили, чтобы поведать нам об этом.
Чад украдкой покосился на брата, ожидая, когда тот заговорит. По мнению Чада, оказаться у индейцев было столь же неприятно, как застрять среди валунов подземной реки.
– Мы много пережили и обрели уважение к вам и вашим людям, – заверил Уэйд Пророка Совы. С трудом поднявшись на ноги, он продолжал: – Мы с братом искали совета и помощи ваших могущественных богов.
Маманти сел, скрестив ноги. С некоторой опаской взглянув на Уэйда, спросил:
– Что тревожит вас, Уэйд Бердетт?
– Хеден Риме, скот которого вы угнали во время набега… Этот человек поклялся отомстить, и он силой удерживает Шианну, – объяснил Уэйд. – Я спрашивал у ваших богов, как нанести поражение этому человеку, в которого вселился злой дух.
Уэйд понимал, что грубо льстит, но он был в отчаянии и не знал, что предпринять – одно лишь знал наверняка: в борьбе с Хеденом без помощи индейцев ему не обойтись.
Распахнув рубашку Чада, Уэйд сказал:
– Посмотрите сами, насколько безжалостным может быть Риме, когда захочет кому-то отомстить.
Маманти уставился на шрамы, покрывавшие всю грудь незнакомца. А Уэйд тем временем продолжал:
– Я не могу даже представить, что этот злой белый человек сделает с моей женщиной.
Маманти почувствовал, как его переполняет гнев. Мысль о Шианне, измученной и обезображенной, приводила его в бешенство.
– Если Риме прикоснется к ней своим ножом, я вырежу его сердце, – заявил шаман.
Это было именно то, что хотел услышать Уэйд.
– Мы доберемся до этого бледнолицего и прирежем его вместе с его стадом, – добавил Маманти.
– Со стадом? – Уэйд недоверчиво взглянул на индейца. Тот утвердительно кивнул.
– Да, со стадом. Мои люди видели, как в воздух поднималась пыль. Ковбои собирали скот Римса. И еще тех быков, что находились в загонах на вашем ранчо.
Новость очень не понравилась Уэйду, и он был полон решимости вернуть свое стадо. Но для этого требовалось собрать все необходимое и оборудовать фургон. Увы, у Уэйда не было ни времени, ни денег. Часть денег он отдал Римсу, а остальное осталось под тоннами камней.
Размышляя, Уэйд все больше мрачнел. Как же теперь ему убедиться, что Шианна с Хеденом? И как узнать, жива ли она еще? Ведь этот мерзавец в припадке ярости был способен на все.
