«Я и раньше рисковал, — подумал псевдо-Аарон, принимаясь за второй акт, — но никогда — так по-крупному и так дорого».
Сценарий обошелся студии в семизначную цифру, если верить колонке сплетен из «Варьете».
Пометками исписаны уже шестнадцать страниц — и это только начало. Он потер глаза и наконец снял трубку. До сих пор ему казалось, что это звенит у него в голове.
На другом конце раздался голос Аарона Мейсона. Подлинного Аарона Мейсона.
— Эй, привет! — Он был то ли пьян, то ли под кайфом, то ли все сразу. На заднем плане слышалось женское хихиканье. — Я тут… это… в городе. Развлекаюсь вовсю!
Псевдо-Аарон чуть не лишился сознания вместе с остатками рассудка.
— Что ты тут делаешь? Ты не должен быть здесь, мы же договорились.
— Ну, мне тоже охота повеселиться, старина, — заявил подлинный Аарон. — Да, и вот еще что… Найдешь нам какого-нибудь дерьма?.. Водила вроде как не врубается, что нужно джентльмену… — И подлинный Аарон звучно рыгнул.
Псевдо-Аарон потер виски, предчувствуя неминуемое наступление мигрени. Только этого ему сейчас не хватало! Как раз когда он начал погружаться в процесс съемок фильма (бесконечный, тяжелый и беспощадный), когда хотел наладить отношения с Клариссой…
Нужно подумать.
— Слушай, скажи ему, чтобы для начала отвез тебя… Ну, не знаю… хотя бы в «Пенинсулу»… Нет, не в «Пенинсулу», лучше в «Эрмитаж». (По словам Клариссы, «Эрмитаж» славился своей анонимностью и там привыкли иметь дело с «неоперабельными» клиентами.) Поезжай туда, шофер знает, где это… А потом можем вместе позавтракать.
— Завтрак? — переспросил подлинный Аарон. — Это еще что такое?
— Поезжай, — повторил псевдо-Аарон. — Я сам звякну. Как ты мог?! Испортишь ведь все!
Но подлинный Аарон уже повесил трубку, оставив псевдо-Аарона с паршивым сценарием, в пустой квартире, с горой новых проблем. Сейчас он был бы рад позвонить кому-нибудь и пожаловаться на жизнь, но с этим нельзя было обратиться ни к Макси Ризу, ни к кому-нибудь из агентов, с кем он подружился за последнее время. Стоит им узнать, что он не тот, за кого себя выдает… и его песенка в этом городе спета.
Больше всего ему хотелось позвонить тому единственному человеку, кто смог бы найти во всем этом бардаке хоть что-то забавное (после того, как она прибила бы его, разрубила на мелкие кусочки, сожгла и развеяла прах по ветру), — Клариссе. Но она не желала с ним разговаривать. И к тому же, напомнил он себе с оправданной горечью, вышла за него ради денег и, несмотря на все заверения Джен, носила чужого ребенка.
Все равно. Все равно ему ужасно хотелось с ней поговорить.
Выбившись из сил, псевдо-Аарон задремал на красном Клариссином диване, в окружении плюшевых игрушек, мечтая о том, чтобы сейчас его мог утешить кто-то теплый, нежный и живой.
Срочное совещание Звездной Палаты (меню: карамельные тянучки, «твиксы» и банка орехового масла) состоялось в доме Клариссиной матери. Кларисса перебирала варианты:
— Пристрелить его. — Это прозвучало отнюдь не как вопрос.
— Неучтиво и неопрятно, — возразила Джен.
— И у нас нет пистолета, — прогнусавила постгриппозная Поло с заложенным носом.
— У меня есть! — радостно сообщила Грэйви.
Остальные лишь молча посмотрели на нее.
— Сдать его копам? — продолжила Кларисса.
— За что? — спросила Грэйви. — За то, что он притворяется кем-то другим? Ха! Мы все кем-нибудь притворяемся.
— Мне плевать, даже если он полный психопат. Он милый, и у него красивые руки. — Это, разумеется, подала голос Джен.
— Я чувствую себя человеком-погремушкой, — простонала Кларисса.
— Он мог бы оказаться серийным убийцей, — предположила Поло.
— Никаких шансов. Харизмы не хватит, — отрезала Грэйви.
— Прошу прощения, — вмешалась Кларисса, — по-моему, у него харизмы — на десяток серийных убийц.
Подружки вылупились на нее, выразительно подняв брови.
— Он напугал Саймона, — привела пример Кларисса.
— Саймона могут напугать даже мопсы Джен, — резонно возразила Грэйви.
— Слушайте, может, я и желаю ему смерти, но это не значит, что он мне не нравится, — сказала Кларисса. — Кроме того, он отец ребенка.
— Так почему ты ему об этом не скажешь? — прощебетала Джен. — Он думает, что это Саймон.
— А ты откуда знаешь, что он думает? — изумилась Грэйви.
— Оттуда. Потому что Кларисса так ему сказала. А я чувствую такие вещи.
— Это все фтористые соединения, — объяснила Поло. — Фтористые соединения в лос-анджелесской воде плохо влияют на мужиков. Они все поголовно сходят с ума.
— Предлагаю залечь на дно и собрать максимум информации, прежде чем что-то предпринимать, — подвела черту Грэйви.
Кларисса согласилась — в основном потому, что чувствовала себя усталой, эмоционально изнуренной и бегала писать через каждые пару минут. Она как раз опять отправилась в туалет (читая заодно древний выпуск «Архитектурного дайджеста», где Майкл Джей Фокс с женой демонстрировали свой новый сельский дом), когда зазвонил телефон.
— Ты по мне скучаешь?
— Саймон! — откликнулась Кларисса. — Я скучаю по тебе так же, как скучаю по своим ногам выше колен, которых не видела уже тыщу лет. Я скучаю по тебе, как по способности нагнуться, при этом не портя воздух.
— Нам надо поговорить, Кларисса, — заявил он. — Я чувствую, что почти готов взять на себя обязательства.
— Какие обязательства?
— Ну, ты знаешь… Обязательства… Такие обязательства, что…
— Саймон, не нужно ничего на себя брать. Никто ничего от тебя не просит.
— Замечательно. Я могу приехать?
— У меня совещание.
— А зачем ты мне звонила вчера вечером? У тебя был расстроенный голос.
Кларисса уже успела позабыть, что звонила ему в своем безумном — беременном — непонятно-замужнем — состоянии.
— Пустяки, ничего особенного.
— Тогда я позвоню позже, любовь моя, — пообещал он. — Мне нужно прослушать пару записей в студии.
— Давай-давай, слушай свои записи, подавись своими записями, мистер Запискин! — рявкнула Кларисса и бросила трубку.
Какая прелесть: ей абсолютно начхать, перезвонит Саймон или нет.
Утром псевдо-Аарон на мотоцикле отправился в «Эрмиталс», по дороге размышляя о том, что его старательно выстроенная лос-анджелесская жизнь стремительно катится в тартарары. Он лишится работы, потеряет все связи, никто не станет отвечать на его звонки, не будет больше двухчасовых ланчей в «Гриле», его изваляют в перьях и выгонят из города, как неудачника, без гроша в кармане. Не хотелось даже думать, что люди станут говорить о нем… о том, как он обманул всех вокруг. Это будет кошмар. Его затаскают по судам.
