И еще он умел нравиться детям. Хотя он, как и все агенты Стволов, был бесплоден, ему легко удавалось войти в контакт с этими маленькими незавершенными существами. Вскоре Роуз уже обожала его. Он забавлял ее, даром что преподавал из рук вон плохо.
Роуз не противилась, когда Кридмур забрал ее посреди ночи, пронес мимо охраны, от которой избавился, не пролив ни капли крови, чтобы уберечь невинные детские глаза, и вынес ее по крышам за ограду, в заросли дикого кустарника, в чащу леса. Она думала, что это приключение. Или даже какой-то сон. Она хохотала.
Решение похитить девочку Стволы приняли из-за ее отца, который, согласно перехваченной переписке, подумывал вложить свое состояние в Линию. Папаша Альфред, размышлявший лишь о долларах и центах, недальновидно решил, что раз уж Линия проникла на его территорию, он, по крайней мере, сможет арендовать места на Локомотивах, распрощаться с командами погонщиков и перепоручить транспортировку скота машинам, что было бы эффективно и экономично. Но это оказалось только началом, первым вторжением Линии на эту нетронутую территорию. То был лишь первый толчок землетрясения, призванного расплющить и проглотить мир папаши Альфреда, превратив магната в ничтожество...
По крайней мере, так рассказывали Кридмуру хозяева. Хотя, признаться, за те недели, что он потратил, стараясь с помощью поклонов и обаяния пробиться в круг семьи и завоевать любовь ребенка, Кридмур не заметил ни малейших признаков упомянутых намерений со стороны папаши Альфреда и задумался, а нет ли у Стволов каких-либо тайных планов, в которые его, Кридмура, не посвятили, ведь Стволы всегда предпочитают нападать, а не защищаться. Впрочем, на их грандиозные планы Кридмуру всегда было плевать.
Он забрал девочку ночью из постели. И смог бы уйти незамеченным, если бы с гор за домом не наблюдали в телескоп линейные, если бы весь лес не усеяли минами, растяжками и сигнализациями, если бы отряды Линии не поджидали его на мосту.
В итоге путь к мосту ему отрезали, и он двинулся не на юг, где его ждали, а на север, где линейные — жирные, медлительные твари с почерневшими легкими — завязли бы в снегах и отстали, и да, он был бы свободен, не наткнись он на пещеры, которые жители гор называли домом.
— Прогони их! Не дай им меня сцапать! — кричала Роуз, уткнувшись ему в грудь. Тогда у нее еще хватало сил разговаривать.
Он обещал, что убережет ее — и будет беречь всегда...
— Ты не сможешь выполнить это обещание, Кридмур.
— Могу и сдержу.
— Не забывай, кто ты, Кридмур. Ты — непорядочный человек.
Жители гор гнались за Кридмуром несколько суток. Они выли и били, барабанили длинными руками по льду от ярости и ненависти. Ночь сменяла день, день сменял ночь; иногда Роуз спала у него на руках. Он не был уверен, спит она или нет — дрожала она всегда одинаково, а спустя несколько дней перестала разговаривать. Он выбрался из тени камней на просторную ледяную равнину — море льда, блестевшее в лучах холодного белого солнца так ярко, что казалось, он бежит по воздуху. Жители гор шли за ним по пятам. От жуткого холода притупились все чувства, кроме самых чистых и возвышенных — любви, радости, жалости, изумления. Постепенно Кридмур разделся почти догола, чтобы как можно теплее укутать своей одеждой Роуз, и она превратилась в бесформенный комок из кожи, льняной и хлопчатобумажной ткани. Мороз и солнце изуродовали голое тело Кридмура, кожа воспалилась, и он стал таким же диким и странным на вид, как преследовавшие его жители гор. Лишь энергия Мармиона уберегала Кридмура от смерти. Он пересек равнину и двинулся вверх по склону квадратной крутой скалы, похожей на церковную башню. Все выше и выше... Сапог он снимать не стал, и на ногах держался уверенно. И потому сумел перепрыгнуть через расщелину — глубокую, черную и такую широкую, что для прыжка ему потребовалось воззвать ко всей оставшейся у Мармиона силе. Он завис в воздухе над пропастью так надолго, что казалось, падал или парил. Но в итоге оставил разъяренных жителей гор позади — и мог спокойно двигаться дальше по горному миру. Но вскоре, за несколько дней до возвращения в теплый мир внизу, девочка все-таки умерла От холода, голода или ужаса — кто знает? Возможно, виной тому разреженный воздух, почти не пригодный для дыхания, — в отличии от Кридмура, маленькая Роуз не могла не дышать. Просто в какой-то миг он почувствовал, как ее тельце потяжелело, точно камень, опустившийся ему на сердце.
Хотя так оно, конечно, и к лучшему. Ее душа воспарила к горному солнцу, и ему не пришлось тащить ее с собой вниз и передавать Хозяевам. Возможно, перед смертью она страдала, но, по крайней мере, осталась чиста.
От этой ужасной мысли Кридмуру стало не по себе: он вспомнил, кто он на самом деле.
Он разрыхлил снег, чтобы закопать в него тело — похоронить ее голыми руками в промерзлой земле у него не хватало сил, а Хозяин не стал помогать ему. Мармион лишь сказал:
— Ты подвел нас, Кридмур. Девочка была ценной.
Затем он лег в снег рядом с ней и принялся ждать своей смерти. Ждать, когда Мармион устанет от него, перестанет защищать, и холод прикончит его.
— Мы не бросим тебя, Кридмур.
— Отпустите меня.
— Ты не вправе расходовать зря свою жизнь.
Его конечности одеревенели, но обморожения не было. Кожа примерзла ко льду, и лишь когда воля вернулась к нему, он отодрал примерзшую руку, превозмогая дикую боль.
В конце концов его доконала скука. Он мог лежать в снегу и ждать смерти лишь до тех пор, пока скука не перевесила чувство вины. Пока он не почувствовать себя глупо.
— Жалкое зрелище, Кридмур.
— Да уж. Еще бы...
Смерть бедняжки Роуз — лишь еще один факт, с которым он вынужден будет смириться. Выпивка, наркотики или женщины заглушат душевную боль.
Он встал и спустился с гор в одних сапогах:
— Больше меня не зовите.
— Позовем, если захотим. И ты подчинишься.
Они не звали его еще целых шесть лет — до этого чертова задания с Генералом, Кукольным Домиком и бедняжкой Лив, которое он выполнял сейчас. До последнего погружения с головой в пучину позора и бесчестья.
С другой стороны, семь лет назад у Хребта Дьявола он одержал бесспорный успех, и даже когда он был там в последний раз, местные жители все еще пели баллады о его смелости и хитрости, разве что перепутали имя...
Очередной схрон трупов чудовище устроило в канаве между четырьмя острыми валунами. В основном там были кости, рога и немного протухшего красного мяса. Большинство костей принадлежало оленеподобным, но внимание Кридмура привлек относительно свежий труп мужчины, красный мундир которого был окровавлен, разодран, и залатан мехом в десяти местах, но все еще оставался формой офицера Республики Красной Долины.
— Ну-ну. И что же из этого следует?
По-прежнему никакого ответа.
39. ДОЛГ ЛАУРИ
Лаури бродил меж дубов. Где он сам, где враг — одному дьяволу известно. Все, что он видел, — тени и солнце, все, что слышал, — ненавистный и нескончаемый шелест палых листьев под ногами, да в последние полчаса нытье младшего офицера Кольера:
— Сэр. Исполняющий обязанности проводника Лаури! Сэр...
Лаури шел вперед, а Кольер следовал за ним и жаловался. Особенно подчеркивая слова «исполняющий обязанности». Сначала это показалось Лаури оскорбительным, но потом он перестал обращать внимание.
— Сэр. У нас нет цели, сэр... Это все без толку.
Лаури ничем не мог на это ответить, и поэтому просто промолчал. Это была правда. Они заблудились. Они больше не могли идти по следу врага. Провизии на обратный путь не хватит, да и если бы хватило — все равно: обратной дороги они не знали и кружили на одном месте.
— Сэр, — терпеливо сказал Кольер, — мы ходим кругами.
Что ж, это правда. Меж этих дубов невозможно определить, куда именно двигаешься. Солнце видно лишь изредка — оно не садилось, похоже, вот уже несколько суток, и доверять ему нельзя. Два или три «световых ночлега» назад младшего офицера Гауджа осенила идея оставлять зарубки на деревьях, дабы подтвердить то, что они ходят кругами; но зарубки исчезли, а следы их сапог в мягкой грязи — нет. Если это шутка, то очень глупая — каверза ради каверзы. И эти дубы хотят, чтобы Лаури оценил ее. Он знал, что деревья его ненавидят. А потому приказал установить на стволе древнего, замшелого дуба взрывчатку и взорвал эту мерзкую тварь, дав ужа-сающему грохоту и тяжести разнести чертово дерево в щепки и разметать его испуганные листья по земле. В чаще образовалась дыра, которая очень быстро зарастала. Чтобы прокладывать путь, взрывчатки у них недостаточно. У них ничего не достаточно.
