Некоторые думают, что это как-то связано с нано, что они выбирают идеального спутника жизни и гарантируют, что они не смогут читать друг друга, что имеет смысл, поскольку, хотя мы не можем читать друг друга, наши разумы сливаются другими способами», — задумчиво добавил Валериан, но потом пожал плечами. — «В любом случае, бессмертный может быть рядом со своим спутником жизни без стресса, связанного с охраной мыслей и тому подобным. Это значит, что они не должны быть такими одинокими, а большинство бессмертных, не состоящих в браке, одиноки», — заверил он ее. — «Мы избегаем других, когда можем, смертных или бессмертных, потому что они утомительны. Но это ведет к одиночеству, а иногда и к сумашествию. Спутник жизни предотвращает это.»
— А я для тебя возможная спутница жизни? — медленно спросила она.
«Да.» — Вот оно. Простое слово без завитушек и прикрас.
— Как узнать, такая ли я? — спросила она с любопытством.
Валериан выглядел сбитым с толку. — Такая ты?
— Твоя спутница жизни, — объяснила Натали. — Эйлин сказала, что я буду для тебя возможной спутницей жизни.
«Ах». — Валериан кивнул. — «Ты моя спутница жизни, Натали. С тобой у меня был бы мир, и радость, и все другие преимущества, которые приходят, когда спутники жизни находят друг друга. Слово «возможная/ый» было включено только потому, что у тебя есть свобода воли. Ты можешь выбрать не быть моей спутницей жизни. Так что, хотя ты моя спутница жизни, у тебя есть выбор, так что ты только возможная спутница жизни.»
Натали смотрела на зеленую траву и деревья, разбросанные вокруг, в голове что-то вроде возмущения. — Спутница жизни. Этого мужчины, — подумала она, потом вздохнула и покачала головой. Это был только сон. Очевидно, ее разум пытался справиться с ее влечением к Валериану, вампиру, и выдавал ей все эти вещи. Возможно, чтобы оправдать интрижку с ним, вампиром, что было бы невероятно опасно для ее мышления.
— И, конечно же, у спутников жизни есть и другие преимущества, — внезапно сказал Валериан.
Натали с опаской взглянула на него, теперь видя в нем движимую удовольствиями сторону своего разума, пытающуюся убедить ее снова переспать с ним. Не то чтобы она знала, хочет ли этого настоящий Валериан. Та ночь могла быть просто случайностью. Возможно, она была просто удобным добровольным телом, болтающимся поблизости. Если она вообще хотела. Контролировал ли он ее, чтобы заставить ее хотеть его? Страсть и потребность, которые она испытала, были не похожи ни на что, с чем она когда-либо сталкивалась. Это точно не было нормальным.
— Ты…? — Натали сердито начала, а затем замялась, вспомнив, что он только что сказал, что спутники жизни не могут читать или контролировать друг друга. Поэтому вместо этого она спросила: «Ты действительно не можешь читать или контролировать меня?»
«Нет. Я не могу, — заверил он ее, а затем криво усмехнулся и добавил: — И поверь мне, пару раз мне хотелось, чтобы я мог.»
Она снова посмотрела на местность, ее мозг взорвался от этой новости. — Значит, неспособность читать и контролировать меня — единственный способ узнать, что мы спутники жизни?
«Нет. Есть и другие признаки», — признался он и, когда она вопросительно взглянула на него, объяснил, — Бессмертные рано или поздно устают от еды. Все просто начинает иметь одинаковый вкус, а приготовление пищи и сам процесс еды становится проблемой».
Натали с трудом в это верила. Она любила поесть, любила готовить. Она и представить не могла, что устанет от этого.
«Интерес к сексу тоже пропадает в то же время. Обычно где-то около ста пятидесяти или около того», — пояснил он. — «Для меня это было позже. В последний раз я беспокоился об этом летом 1950 года».
Натали посчитала в уме и выяснила, что он перестал есть и заниматься сексом в сто шестьдесят лет. Ну, до той ночи, предположила она. О Боже! Был ли это первый раз, когда он занимался сексом за семьдесят с лишним лет?
«Нахождение наших спутников жизни пробуждает эти страсти», — продолжил Валериан. — «Мы снова начинаем есть и получать сексуальное удовольствие, и это нечто другое. Страсть между спутниками жизни зашкаливает. Это отчаянно и ошеломляюще, потому что, хотя спутники жизни не могут читать или контролировать друг друга, по какой-то причине их разумы как бы сливаются во время соития».
«Что?» — спросила она с удивлением. — «Что ты имеешь в виду?»
Валериан сделал короткую паузу, словно ища способ объяснить это. — «Я могу чувствовать каждую ласку, которую я тебе дарю, как если бы я испытывал ее сам, но я также чувствую твое удовольствие, а также свое собственное. Это удивительно, но также и ошеломляюще, потому что оно продолжает наступать, волна за волной наслаждения, растущее с каждым мгновением. Мое удовольствие поверх твоего удовольствия, поверх моего. ". — Он покачал головой, выглядя разочарованным из-за своей неспособности выразить словами то, что происходит, но на самом деле в этом не было необходимости. Натали точно знала, о чем он говорит. Хотя это было что-то вроде отчаянной потребности и страсти после свершившегося факта, теперь, когда он обсуждал это, она отчетливо вспомнила удовольствие, пронзившее ее, когда она прижалась попой к его эрекции. Она также вспомнила нарастающие волны удовольствия по мере того, как оно прогрессировало, и то, каким ошеломляющим оно было.
Чувствуя, как ее тело возбуждается от одного только воспоминания, Натали глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и сказала: «Значит, спутники жизни снова делают секс умопомрачительным для бессмертных».
— Они делают секс потрясающим, — поправил Валериан. — «Но только с ними. Секс с кем-то другим был бы подобен жеванию собачьей еды рядом со стейком. Спутники жизни никогда не изменяют из-за этого. Ни один другой любовник не смог бы вызвать такую сильную и всепоглощающую страсть». — Он усмехнулся. — «Конечно, это тоже проблема. По крайней мере, поначалу».
«Почему?»
«Потому что это настолько ошеломляет, что человеческий разум не может справиться с этим, и в течение первого года или около того после того, как они находят друг друга, спутники жизни, как правило, теряют сознание в конце секса. Что может быть чертовски неудобно.»
Натали повернулась к нему с широко раскрытыми глазами. — Вот почему я потеряла сознание?
Валериан кивнул. — И я тоже.
— Я думала, это из-за того, что я так устала и измотана, — пробормотала она, а затем пристально посмотрела на него. — Подожди, ты тоже потерял сознание?
— Да, — признался он без стыда.
«Так что ты. ".
— Я присоединился к тебе в оргазме, — сказал Валериан, когда она не решалась подобрать слова. — Как я уже сказал, наши разумы сливаются. Я чувствовал твое удовольствие, и когда
