— Чего Серсея не знает, то меня не тревожит.
— Ну а если ее величество прознает о ваших планах до того, как они осуществятся?
— Тогда я буду знать наверное, что человек, рассказавший ей о них, — мой враг.
Варис хихикнул, а Тирион подумал: «Третий».
Санса
«Приходите вечером в богорощу, если хотите попасть домой».
Слова оставались теми же, как ни перечитывала их Санса с тех пор, как обнаружила у себя под подушкой клочок пергамента. Она не знала, как попало сюда письмо и кто послал его. Оно не имело ни подписи, ни печати, и почерк был ей незнаком. Санса спрятала пергамент на груди, повторяя шепотом, совсем тихо: «Приходите вечером в богорощу, если хотите попасть домой».
Что это могло означать? Не отнести ли записку королеве в доказательство своего хорошего поведения? Санса нервно потерла живот. Безобразный багровый синяк, который оставил там сир Меррин, сделался желтым, но все еще болел. Рыцарь был в кольчужной рукавице, когда ударил ее. Она сама виновата. Давно пора научиться получше скрывать свои чувства, чтобы не сердить Джоффри. Услышав, что Бес послал лорда Слинта на Стену, она забылась и сказала: «Надеюсь, что его там заберут Иные». И вызвала недовольство короля.
«Приходите вечером в богорощу, если хотите попасть домой».
Санса так усердно молилась. Быть может, боги наконец ответили ей и шлют настоящего рыцаря, чтобы ее спасти? Одного из близнецов Редвинов или лысого сира Бейлона Сванна… или Берика Дондарриона, молодого лорда, в которого влюбилась ее подружка Джейни Пуль, с рыжевато-золотистыми волосами и звездами на черном плаще?
«Приходите вечером в богорощу, если хотите попасть домой».
Может, это жестокая шутка Джоффри — как в тот день, когда он повел ее на крепостную стену, чтобы показать ей голову отца? Или уловка, чтобы доказать ее неверность? Что, если в богороще ее будет ждать сир Илин Пейн, молча сидящий под сердце-деревом со Льдом в руке и высматривающий белесыми глазами, не идет ли она?
«Приходите вечером в богорощу, если хотите попасть домой».
Когда дверь открылась, Санса поспешно затолкала записку под простыню и села сверху. Пришла ее горничная — похожая на мышку, с жидкими каштановыми волосами.
— Чего тебе? — спросила Санса.
— Будет ли миледи принимать ванну?
— Разведи-ка лучше огонь… я что-то озябла. — Санса дрожала, хотя минувший день был жарким.
— Слушаюсь.
Санса подозрительно следила за девушкой. Видела она записку или нет? Не она ли положила ее под подушку? Вряд ли: девица на вид глупа и не из тех, кому стали бы доверять секреты, однако Санса плохо ее знает. Королева меняла прислугу Сансы каждые две недели, чтобы та ни с кем не успела подружиться.
Когда огонь в камине разгорелся, Санса коротко поблагодарила служанку и отослала ее. Девушка подчинилась беспрекословно, как всегда, но Сансе показалось, что глаза у нее хитрые. Небось побежит сейчас докладывать королеве или Варису. Санса была уверена, что все ее служанки шпионят за ней.
Оставшись одна, она бросила пергамент в огонь, следя, как он съеживается и чернеет. «Приходите вечером в богорощу, если хотите попасть домой». Она подошла к окну. Внизу по подъемному мосту вышагивал рыцарь маленького роста, в бледных, как луна, доспехах и тяжелом белом плаще. Судя по росту, это мог быть только сир Престон Гринфилд. Королева позволяла Сансе свободно передвигаться по замку, но, конечно, захотела бы узнать, куда та направляется в столь поздний час. Сир Престон непременно спросит об этом — а что ему сказать? Санса порадовалась, что сожгла письмо.
Она расшнуровала платье и легла в постель, но спать не могла. «Там ли он еще?» — думала она. Долго ли он будет ждать? Как это жестоко — послать ей записку и ничего толком не сказать. Мысли эти повторялись снова и снова.
Если бы кто-нибудь сказал ей, что делать! Ей недоставало септы Мордейн, а еще больше — верной подруги Джейни Пуль. Септа лишилась головы вместе с остальными — только за то, что служила дому Старков. Что случилось с Джейни, Санса не знала — она просто исчезла из своей комнаты, и никто ни словом не упомянул о ее судьбе. Санса старалась не думать о них слишком часто, но воспоминания порой приходили не спросясь, и тогда было трудно удержаться от слез. Санса даже о сестре иногда скучала. Арья теперь уже в Винтерфелле — шьет, танцует, играет с Браном и маленьким Риконом, даже в зимний городок может поехать, если захочет. Сансе тоже разрешали ездить верхом, но только по двору, а это скучно — все время скакать по кругу.
Лежа без сна, Санса услышала крики — сначала далеко, потом все громче и громче. Слов она не разбирала, но шум усиливался — топотали кони, бежали куда-то люди, и кто-то выкрикивал команды. Она подкралась к окну. Солдаты бежали на стену с копьями и факелами. «Ступай в постель, — сказала она себе. — Это тебя не касается — просто в городе снова какие-то беспорядки». У колодцев только и было разговору, что об этих волнениях. В городе скопилось много людей, бежавших от войны, и многим не на что жить, поэтому они грабят и убивают друг друга. «Ступай в постель».
Однако белый рыцарь покинул свой пост, и мост через сухой ров никем не охранялся.
Санса не раздумывая бросилась к платяному шкафу. «Ой, что же такое я делаю? — говорила она себе, одеваясь. — Это безумие». На крепостной стене метались факелы. Может, это Станнис и Ренли пришли наконец, чтобы убить Джоффри и отнять у него трон своего брата? Но нет: тогда стража подняла бы мост, отрезав крепость Мейегора от внешнего замка. Санса набросила простой серый плащ и взяла нож, которым резала мясо. Если это ловушка, лучше уж умереть, чем позволить им и дальше обижать себя. Она спрятала нож под плащом.
Когда она выскользнула наружу, мимо пробежал отряд гвардейцев в красных плащах. Санса выждала время и перебежала через неохраняемый мост. Мужчины во дворе опоясывались мечами и седлали коней. Она увидела сира Престона у конюшни вместе с тремя другими королевскими гвардейцами — их белые плащи ярко светились под луной. Они облачали Джоффри в доспехи. У Сансы перехватило дыхание при виде короля, но он, к счастью, ее не заметил — он кричал, требуя свой меч и арбалет.
Шум стал слабее, когда она отошла подальше, не смея оглянуться назад из страха, что Джоффри ее увидит или, того хуже, погонится за ней. Впереди вилась лестница, пересеченная полосами мерцающего света из узких окон наверху. Санса совсем запыхалась, когда взобралась наверх. Вбежав под темную колоннаду, она прислонилась к стене, чтобы перевести дух. Что-то задело ее ногу, и она чуть из кожи не выпрыгнула — но это был только кот, тощий и черный, с наполовину оторванным ухом. Он зашипел на нее и шмыгнул прочь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
