— Эшлин. — Маркиз чуть кивнул головой в знак приветствия.
— Кэристон, — ответил Мейсон.
Кэристон презрительно хмыкнул, глядя на отъезжавшую наемную карету.
— Я удивлен, что вы выезжаете, — сказал он. — Я полагал, что после сегодняшнего скандала в вашем доме вы наденете черные перчатки и уедете из города.
Мейсон почувствовал беспокойство.
— Едва ли это можно назвать скандалом, — ответил он. — Всего лишь несчастный случай с одним из слуг.
— Несчастный случай, говорите? — прищурился Кэристон. — Я слышал совсем другое. Кажется, кто-то сказал, что вашу кузину убили. Задушили или что-то в этом роде.
Задушили.
Это слово привлекло внимание Мейсона. Перед глазами возник Натли, сжимающий горло Райли. Но как мог Кэристон знать об этом или о том, что тут была замешана Райли? Если только… Он вспомнил слова Макэллиота: «Натли был известен тем, что не задавал вопросов, когда джентльмены поручали ему грязные дела».
Мейсон снова внимательно посмотрел на Кэристона.
— Ну, все было не так ужасно, — медленно произнес он. Может быть, Кэристон просто слышал одну из сплетен.
— А ваша кузина? — не отставал Кэристон.
Мейсон похолодел.
— Действительно, несчастный случай произошел на глазах моей кузины. Можете убедиться сами, сейчас она здесь, у леди Марлоу.
— Ваша кузина здесь?
От внимания Мейсона не ускользнуло, как изменилась элегантная походка Кэристона и как дрогнул его голос. Когда, черт побери, маркиз Кэристон начал интересоваться Райли и Эшлинами? Мейсон искоса взглянул на маркиза и заметил напряженно сжатые челюсти.
— Да, — подтвердил Мейсон. — Ваша тетушка была так любезна, что пригласила мою кузину на чашку чаю, даже не пригласила, а потребовала ее визита. Но вы же знаете свою тетю!
Кэристон пожал плечами, стараясь показать, что ему совершенно безразлично, кого принимает его тетушка, — хоть целую корабельную команду или какую-то выскочку из рода Эшлинов. Но он не обманул Мейсона.
Тот не один год обучал студентов и хорошо знал это притворное равнодушие, которое те демонстрировали, когда им грозило отчисление или что-то более личное. Мейсон подавил недоброе предчувствие: он не хотел, чтобы его неприязнь к маркизу мешала ему.
В дверях Кэристон небрежно кивнул дворецкому:
— Роджерс.
— Милорд, ваша тетушка ждет вас. Доложить ей? — Роджерс оглядел Мейсона и вопросительно поднял бровь. — Да?
— Я — лорд Эшлин, — подавая визитную карточку, сказал Мейсон. — Я приехал за моей кузиной. Она у леди Марлоу.
Роджерс повел их в галерею, где Райли и леди Марлоу рассматривали портреты предков, развешанные по стенам.
Леди Марлоу первая заметила их.
— Кэристон, ты опоздал.
— Простите, миледи, меня задержали дела.
Леди поморщилась.
— Всегда у вас, молодых, дела. — Она посмотрела на Мейсона. — А кто это с тобой? Эшлин, если не ошибаюсь?
Райли услышала его имя. Она бросилась к нему и с сияющей улыбкой схватила его за руки.
— Мейсон, ты никогда не догадаешься, какая у меня новость.
Мейсон заметил, что Кэристон стал белее своего накрахмаленного белоснежного галстука.
— Райли, позволь мне самой, — сказала леди Марлоу, — сообщить лорду Эшлину и моему никчемному родственнику о счастливом событии. — Графиня выпрямилась и с королевским величием объявила: — Джентльмены, разрешите представить вас графине Марлоу, моей наконец-то найденной внучке.
Райли — графиня Марлоу? О чем болтает эта старуха? Мейсон смотрел на леди как на сумасшедшую. Кэристон, как он заметил, тоже. Затем Мейсон перехватил удивленный взгляд Кэристона, в котором мелькнула смертельная ненависть, но тот сразу же скрыл ее, издав изумленное восклицание. Новость, казалось, удивила маркиза не так сильно, как можно было бы ожидать.
Ибо Стивен Шеваль, маркиз Кэристон, виконт Хенли, барон Уолсби, с сердечными поздравлениями пожимая руку новообретенной кузины, едва ли мог радоваться предстоящей ему потере одного из своих высоких титулов.
Графа Марлоу.
Глава 20
— Ты можешь в это поверить? Я — графиня.
Райли, сидевшая в кабинете Мейсона, вздохнула и откинулась на спинку стула. Она гордо подняла подбородок и помахала рукой, изображая леди Дэландер.
— Не думай об этом, — сказал Мейсон, подходя к столу и наливая себе вина. — Ты еще не графиня.
— Знаю, но ты слышал, что сказала бабушка. Она все еще убеждена, что можно доказать законность брака моей матери, и тогда я смогу претендовать на титул. А мой кузен, лорд Кэристон, кажется, очень охотно предложил помочь в этом деле, что весьма мило с его стороны. Бабушка говорит, что он редко посещает Марлоу-Мэнор и никогда не занимался своими владениями, поэтому, вероятно, будет не против вернуть их мне. — Райли взяла руку Мейсона и пожала ее. — У меня появилась семья — бабушка и кузен. Как будто сон стал явью!
Мейсон решил не говорить ей о подозрениях, все еще мучивших его. И все же осторожно спросил:
— Ты когда-нибудь встречала лорда Кэристона раньше?
— Нет, но он кажется настоящим джентльменом, судя по всему.
— Да, настоящим джентльменом, возможно, даже слишком. Райли внимательно посмотрела на него.
— О чем ты говоришь?
— Сегодня я виделся с сыщиком, которого нанял, и он сказал, что Дэниел Натли был известным головорезом.
Райли усмехнулась.
— Ну конечно, мы бы не поняли этого сами, без твоего уважаемого сыщика.
Мейсон оставил без внимания ее колкость, зная, что она никак не может простить ему, что он уволил ее сыщика без ее согласия.
— Макэллиот уверен, что Натли работал на кого-то из высшего света.
Райли выпрямилась.
— Ты хочешь сказать, что мой кузен — человек, которого я встретила только сегодня и который не знал до сегодняшнего дня о моем существовании, — подстроил все мои несчастья? — Райли отмахнулась от него. — Смешно даже думать об этом. По словам бабушки, лорд Кэристон очень богат и без имения Марлоу. Он теряет только доход.
Что он должен был на это ответить? Она права, но Мей-сон не мог избавиться от недоверия. Он был готов поклясться, что за покушениями на ее жизнь скрывается Кэристон и его не остановить, если не раскрыть личность человека, нанявшего Натли. Но откуда Кэристон узнал, что Райли — наследница Марлоу?
Должно быть объяснение всему этому, и Мейсон решил до конца разобраться в деле, прежде чем… Кэристон успеет найти замену Дэниелу Натли.
— Я только хочу, чтобы ты проявляла осторожность. Пока я не выясню, на кого работал Натли, я не могу быть уверен, что тебе ничто не угрожает. — Он допил вино и сел за стол. — По крайней мере теперь ты можешь больше не трудиться над своей пьесой.
