- Ты можешь убраться к черту?! – орет Галлахер, выскакивая из машины.
Я отхожу на пару шагов, во все глаза глядя на высокого парня. Его глаза сверкают. Я вижу в них вражду, отвращение.
- Сначала давай поговорим, - перекрикиваю шумный дождь, поднимающийся ураган.
Это небезопасно – находиться здесь, и толпа народу уже бежит из лесу к своим машинам, а кто-то – самые ответственные – остался убирать за всеми хлам.
Я пользуюсь возможностью, пока Аарон молчит.
- Брис рассказал, что это все подстроили Шеннон и Саманта, - говорю, а Рон, повернув голову в сторону, качает ею и усмехается. – Он сказал, что Сэм все спланировала, а Шен и Брис сыграли свои роли. Вот и все. Он целовал меня, а я вырывалась. Ты же видел!
- Нет, не видел! – рычит Галлахер, обращая глаза ко мне. – Я видел то, как он закинул твою ногу себе на бедро и продолжать проталкивать язык тебе в рот!
Он тяжело дышит. Дождь становится менее настойчивым, давая возможность говорить тише. Люди выбегают из-под всевозможных кустов, не желая идти по тропинке, которая забита сполна другими веселившимися. Они садятся в свои тачки и уезжают.
- Зачем Брису это? – не веря ни единому моему слову, иронизирует Аарон. – Зачем это Шеннон? Зачем им помогать твоей сестре? Я не вижу в этом смысла. Перестань меня обманывать.
Когда Рон берется за ручку двери, снова его останавливаю.
- Я не обманываю тебя! Не знаю, что Сэм наобещала им, но Брис мне сам во всем признался. Я не знаю, зачем они сделали это, но я не целовалась с ним, потому что выпила лишнего. Это он стал целовать меня, когда я уже собиралась уходить.
Все, что я говорю, Рон пропускает мимо ушей. А, может, и слушает, но непроницаемое выражение лица мне ни о чем не говорит. Мы вроде как поговорили – то, чего я хотела, но ничего не изменилось. Он поворачивается на сто восемьдесят градусов, ступает на карпет, и тогда я решаюсь, ведь у меня больше не остается выбора.
- Аарон? - окликаю я, и парень замирает. – Я люблю тебя.
Глава 26
Агнес
Отдаваясь во власти ливня, Аарон остается стоять так же, как и две минуты назад, когда я решила сказать о своих чувствах. Он не делает попыток повернуться. Я слышу его дыхание, несмотря на дождь. Я вижу, как приподнимаются его плечи и опускаются вновь. Его сердце бешено колотится? Потому что дышит парень так, словно пробежал стометровку.
- Скажи что-нибудь, - прошу я, отчаявшись. – Пожалуйста, не молчи.
Люди продолжают уезжать, и обочина освободилась от машин больше, чем наполовину. Яркие молнии, украшающие туманное небо, пугают. Но больше пугает молчание Аарона. Он не оборачивается более пяти минут, а потом все же делает это. И я ловлю каждый его жест.
Почти вся молодежь разъехалась. Я даже видела, как Эмили седлает «Харлей». Правда, она не заметила меня. Несколько любопытных взглядов я замечала, но обращать на них свое внимание сейчас не хочу.
Парень отводит голову в сторону, и я вижу, как бесконечно стекают капли воды с его лица на землю. Он, опустив глаза вниз, пытается привести дыхание в норму. Еще один раз его грудная клетка, словно готовая разорваться, принимает в себя воздух, а потом Рон вскидывает взгляд на меня. Этот взгляд поражает до глубины души. Все, что я могу сделать - это плакать сильнее, в страхе зарыдать. Не могу произнести ни слова, потому что я уже достаточно сказала, и теперь самое время замолчать. Замолчать в ожидании хоть единого звука от него.
Предпоследний водитель заводит двигатель своей машины и не спеша выруливает на дорогу, а потом набирает скорость и мчит на всех парах отсюда. Я оглядываюсь. Машина Бриса припаркована неподалеку. Стекла тонированы, и мне не удается узнать, сидит ли тот в салоне. Хотя вряд ли он прогуливается под проливным дождем. Небо рассекают грозовые молнии - каждый, наверное, предпочел бы улице какое-нибудь укрытие.
Аарон по-прежнему сохраняет молчание. Напряженность между нами выстраивается высокой стеной; я не уверена, что смогу ее сломать, но попробовать обязана.
- Я не лгала. Я, правда, лю…
- Стоп, стоп, стоп! - выкрикивает Галлахер. Когда я открываю рот, чтобы договорить, он морщит носом и кричит снова: - Стоп! Агнес, замолчи!
Как будто ему больно слышать эти слова.
- Мне не нужно это. Не говори. Не говори то, чего не знаешь и чего не чувствуешь. – Пусть мне это кажется – голубые глаза наполняются слезами, готовыми вот-вот пролиться. – Может быть, я ждал этих слов, ты не думаешь? Может быть, я ждал их, но произнесенных не здесь, - он обводит руками место, где мы находимся, - и не так. Мне нужна искренность, я не верю тебе. Не после того, что видел.
Я прикрываю рот ладонью, ощущая, как плач вскоре превратится в рев. Я не хочу этого. Но его признания задели меня за живое. Он всерьез ждал моей любви? И неужели все теперь испорчено? Это не может быть так. Все не может вот так закончиться.
- Пожалуйста, Аарон, - опустив руку, начинаю, - послушай меня. Я говорю правду, чистую правду. Я люблю тебя, слышишь?
Подойдя к нему ближе, я обхватываю двумя ладонями его лицо.
- Люблю тебя, - говорю тише, но каждый, произнесенный мною звук, смывает дождь. – Я влюбилась в то, как ты на меня смотришь; в то, как ты говоришь, что будешь бороться за нас, влюбилась в твою… ненависть. Да! Потому что никто никогда не заставлял меня чувствовать то, что заставляешь ты. Я влюбилась в то ощущение легкости, которое я испытываю только с тобой, Рон. И мне больше никто не нужен. Ты слышишь меня? Я думаю, что я красива, когда ловлю на себе твой взгляд. И думаю, что я все смогу, когда ты со мной разговариваешь. Я влюблена в это.
Высказав все, не перестаю вглядываться в глаза, полные надежды и грусти. Я хочу верить, что смогла его переубедить, но, к сожалению, Аарон спустя минуту убирает мои руки и, опустив их, отводит глаза. Он приоткрывает рот, глядя куда-то вдаль. Капли воды стекают по его губам вниз, на и без того промокшую рубашку. Рон весь вымок, как и я. И парень, будто вспомнив об этой немаловажной детали, обходит меня, чтобы открыть водительскую дверь своего джипа.
- Залезай, - приказывает строго, без лишнего энтузиазма.
Сказать мне уже нечего. Я не повинуюсь ему, но и спорить мне не хочется. Просто делаю то, что является наиболее логическим в сложившейся ситуации. «BMV » Бриса там же, где я видела его в последний раз. Когда Рон выезжает на дорогу, я в последний раз бросаю на белую машину взгляд. А потом замечаю голубые глаза Рона в зеркале заднего вида. Он следит за дорогой, ведет быстро, но я не решаюсь сделать ему замечание.
Чтобы чем-то заполнить неловкое молчание, я включаю радио. Нажав на кнопку, я поглядываю на Аарона - не думаю, что он против, просто я почему-то ожидаю злобного упрека, однако он на меня даже не смотрит. И как будто вовсе не слышит музыки. Салон утопает в ней. Стараясь не думать о том, что нас ждет, я проваливаюсь в мягкое сиденье, откидываю голову и отдаюсь голосу Олли Марса. Какая ирония… Звучит та же песня, под которую я танцевала около костра.
