- Хочу оттрахать тебя в своем джипе, - его пальцы плавно переходят мне на талию.
Я делаю глубокий вдох, чтобы Шен не заметила моего смущения, но, кажется, ей совершенно не интересно, как я себя чувствую и хочу ли вообще ее слушать. Просто продолжает болтать о том, что случилось с ней и Кел, пока меня не было в их компании. Чтобы отвлечься от высказанного вслух желания Аарона, ищу взглядом Эмили в толпе, но не нахожу ее, к сожалению. Однако, пока Рон парковал свой внедорожник, я успела заметить «Харлей» Тирсет среди дюжины других мотоциклов, стоящих неподалеку от скутеров и мопедов.
- А, знаешь, что, - вдруг на оптимистичной ноте, связанной с Келли, произносит Шеннон, - думаю, тебе нужно развеяться с нами, девочками.
Вопросительно смотрит на Аарона, но уже схватилась за мою руку, как за спасательный круг. Шен решила не спрашивать моего мнения. Я резко поворачиваю голову к Рону, вижу, как он расстроен, что мне придется уйти. Он продолжает держать меня за талию. Но мы же не можем ходить весь вечер вместе, словно сладкая парочка. Мы приехали сюда расслабиться, и нам нужно сделать это.
Я становлюсь на цыпочки и целую его в губы. Просунув язык мне в рот, Аарон углубляет поцелуй, не желая выпускать меня из объятий. Улыбаюсь и желаю ему прекрасного вечера, сама же мечтаю скорее оказаться в его машине. Под ним… На нем… В абсолютно разных позах. Только рядом с ним.
- Держи телефон при себе, - говорит парень, указывая на мою небольшую тряпичную сумочку черного цвета, перекинутую через плечо.
- Договорились, - отвечаю я, и он еще раз тянется к моим губам, дабы прикоснуться к ним снова, а потом машет мне рукой, растворяясь в толпе людей, но я все еще могу различить его по светло-зеленой футболке, которую заставила сегодня надеть, а он препирался. Сказал, что будет выглядеть смешным, и все же, мне кажется, смайлик спереди делают эту футболку интереснее, живее и такая одежда прекрасно подходит для праздника в честь дня независимости.
Перед огромным костром, к которому Шеннон меня ведет, расталкивая многочисленных зевак, развевается широкий американский флаг на длинном древке, один конец которого, по всей видимости, закопан в земле. Чувак, отвечающий за музыку, врубает на всю новую песню Олли Марса. Девочки танцуют вокруг костра, вскидывая руки вверх. Из стаканчиков выплескивается пиво. Шен не терпит отказов – я обязана танцевать с ней. Другие девчонки из ее компании, кстати, где-то потерялись. Я не против побиться костями с другими отдыхающими. Допиваю содержимое своего стаканчика и прыгаю под Олли, словно обезумевшая. Эта песня реально классная! Не знаю, видит ли меня сейчас Аарон, но мне бы хотелось, чтобы он знал, как я танцую. Слегка опьянев от выпитого, я разрешаю пальцам играться с кружевами на платье, приподнимать его подол и позволяю себе быть раскрепощенной.
Шеннон приносит очередную кружку, которую мы, смеясь, выпиваем до дна, прежде, как и полагается, чокнувшись. Чувствую себя героиней какого-то сериала, мне давно не было так хорошо. Забыть обо всем и просто танцевать. David Guetta заставляет почти всех присутствующих шевелить бедрами на импровизированном танцполе. Аарона я не вижу, почему-то начинаю волноваться, но быстро отгоняю от себя плохие мысли, когда Шен приносит мне еще порцию пива. Этот стаканчик я решаю пригубить медленно, отойдя в сторону.
Народ весь утопает в поздравлениях, все желают друг другу всякой бессмысленности в день независимости Америки. На мой взгляд, лучше вообще ничего не говорить… Черт, а голова-то кружится… Где Эмили? И Шеннон, словно, затерялась в толпе. Я оглядываюсь по сторонам в поисках хоть одного знакомого лица, однако все тщетно. Никого не вижу, никого не узнаю. Великолепное начало вечера! Ой, блин, не стоило так много пить… Голова болит, и я не знаю, как мне удается устоять на ногах, просто держась за ствол дуба.
- С тобой все нормально? – раздается знакомый голос за спиной, но тот голос, который я бы не хотела слышать сейчас.
Да и никогда вообще.
Оборачиваюсь, одной ладонью сохраняя равновесие, опираясь о дуб.
- Привет, - отзываюсь, поднося к губам стаканчик, но быстро передумываю, ощущая рвотный позыв.
Брис высовывает руки из карманов голубых узких джинсов и быстрым шагом направляется ко мне, забирает стакан из руки и выбрасывает его куда-то. Если бы у меня были силы сказать хоть что-то, я бы это сделала. Я просто выпила больше, чем следовало. Я ведь не пью почти, вот и организм так реагирует.
Макензи практически с любовью заправляет пряди волос мне за уши и притягивает к себе за талию, чтобы не упала. Молча благодарю его, не подумав, чем это может обернуться.
- Ты в порядке? – спрашивает обеспокоенно Брис.
Я киваю несколько раз, а он гладит меня по волосам. Где-то в глубине сознания мои мысли кричат мне, что пора бы заняться поисками Эмили, но я не могу сдвинуться с места. Утыкаюсь лбом в плечо Бриса, вдыхая запах его тела. Сын мэра Палм-Бей пахнет лимоном и мятой. У него приятный одеколон, отнюдь ненавязчивый.
- В прошлый раз вышло не очень хорошо, - признается Макензи. – Мы с Аароном подрались.
Издаю смешок.
- Я помню, Брис. И да, вышло не очень, - сдерживаюсь, чтобы не опустошить желудок, прикрыв рот ладонью. Господи, что Шеннон намешала в это чертово пиво?! – Зачем вспоминать-то?
Вскидываю глаза на парня, он пожимает плечами. Его неизменная «шапочка» из светлых волос украшает лицо, а изумрудные глаза кажутся слишком добрыми, чтобы сейчас подозревать его в чем-то.
- Я видел, как ты танцевала, - говорит он, и я снова кладу ладонь на ствол, отодвигаясь.
По выражению лица Бриса можно понять, что он разочарован.
- Очень сексуально, - продолжает он, вгоняя меня в краску.
Продержав минутную паузу, спрашиваю у него на полном серьезе:
- Ты же не собираешься со мной заигрывать, так ведь?
Он выгибает бровь.
- А что, у меня есть шансы?
Алкоголь понемногу начинает отступать, за это стоит благодарить Бриса – наш разговор отрезвляет. Брис проводит по почти белоснежным волосам, а когда я ничего не отвечаю, скрещивает руки на груди. Он отчаянно вздыхает.
- У нас ничего не будет, ты же это понимаешь?
Парень стискивает зубы, играя желваками, и глядит на людей позади меня, которые, по звукам, веселятся от всей души.
- Я не думал, что ты произведешь на меня такое впечатление, - облизнув губы, Макензи опускает взгляд на меня.
Каштановые ресницы длинные. Они дрожат, но тот берет себя в руки, закрывает плотно глаза секунды на две, а потом открывает их вновь.
- Как перестать о тебе думать?
Такой простой вопрос, совсем невинный. Я не знаю, что и ответить человеку, который с такой искренностью обращается ко мне.
