Что-то внутри так больно-больно стянуло моё сердце…
— Его отряд пересёк один из трёх захваченных континентов, долгое время они были отрезаны от внешнего мира, и когда я видел его, они только-только двигались к берегам, Ада…
Мне не нужно было слушать дальше, чтобы понять, о чём он говорит.
У Дэмиса не было источника информации, он не знает о том, что я здесь.
Они… Тьма! Если долгое время они были отрезаны от внешнего мира, то сейчас у них наверняка не осталось никаких запасов — за два-то месяца!
— Они спасают беженцев? — Смутное подозрение закололо куда-то в грудь.
Потому что я уже знала, что услышу, даже до того, как айэр повторно отвёл взгляд.
Но он не мог промолчать, поэтому очень тихо и сказал:
— У его отряда иная миссия, Ада.
Да, та, из которой гарантированно не выйти живым!
Одно дело собирать беженцев и держаться рядом с берегом — путём отступления и шансом на жизнь.
И совсем другое выполнять «иную миссию».
Не нужно быть гением, чтобы понять, что это за миссия: истребление врага! Уничтожение человекоподобных агрессивно настроенных рептилий.
Тех, что не идут на переговоры и не берут пленных.
Тех, что готовы умирать за свою миссию.
Тех, что не остановятся, пока не очистят свои земли.
Ох, бесконечно проклятая Тьма!
Хотелось закрыться руками от всего мира и сделать вид, что я — улитка и спряталась в свой надёжный безопасный панцирь от всех проблем, но вместо этого я подняла руки на уровень груди, растянула и отпустила поисковое заклинание.
И даже с облегчением получила сигнал о подступающей сзади группе. Это, конечно, было страшно и опасно, но так я хотя бы на время смогла отстраниться от своих безрадостных мыслей.
А когда мы с десятком других патрулирующих смогли избавиться от врагов даже раньше, чем те приблизились и напали, я вернулась к сонному Джорджу и задала ещё один важный вопрос:
— Как давно вы виделись?
Айэр задумался, но не над ответом, а над тем, стоит ли мне его давать.
В итоге тяжело вздохнул и ответил:
— Три дня назад. — И указал направление в лесную глушь. — Ада, пожалуйста, не делай глупостей.
Глупостей наделала моя семья, я лишь разбираюсь с последствиями их несправедливости.
— Обязательно. — Кивнула Джорджу и вернулась на свой пост.
А уже утром плюнула на всё, на что только можно было плюнуть, уселась на камень и открыла пространственное окно. Не то, сквозь которые можно ходить, но своего собеседника я увидела очень чётко.
Все вокруг меня — тоже, поэтому тут же затихли и вытянулись по напряженной струнке.
— Ада? — Айэр Айян Оркоми словно глазам своим не поверил, с искренним изумлением уставившись на меня.
Такой фокус я проделывала впервые — все говорят, что магия этих тварей глушит все связывающие чары. Отсюда и удивление сидящего за столом за документами и картами Айяна.
Удивительно, что за два месяца я успела позабыть черты его лица.
Но у меня в запасе не было того времени, которое мне было необходимо, поэтому я сразу прямо и спросила:
— Какого хрена?
Ладно, это немного не то, что я хотела спросить, но в конце-то концов — я злая брошенная жена, имею полное право на злость и возмущение!
— Какого хрена… что? — Уточнил ещё не отошедший от шока правитель.
Мой отряд тактично молчал. Они вообще ребята умненькие, и когда их командир ругается с целым правителем, они предпочитают стоять в сторонке и не вмешиваться.
— Какого хрена у нас есть отряды, уничтожающие этих ползучих тварей? Какого хрена я о них не знаю? И, Тьма тебя раздери, какого хрена Дэмис возглавляет один из них?!
Вот последнее меня интересовало больше всего остального, но и первые два вопроса были неплохими.
Айэр Оркоми шумно выдохнул, прикрыл глаза и приложил два пальца к своей ровной переносице. Настолько ровной, что сейчас это сильно раздражало, и в свете недавно всплывшей информации у меня появилось желание эту ровность слегка подпортить.
Интересно, что со мной сделают, если я сломаю нос правителю? Если учесть, что я на государственной службе, а он мой… м, родственник?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я не вправе говорить с тобой об этом. — Отрезал айэр.
— Да-да, секретная операция, государственная важность, — я покивала, мол всё знаю и всё понимаю. И очень, вот просто очень серьёзно сказала: — Когда вернусь, я сломаю тебе нос.
Потому что заслужил.
Оркоми даже отпираться не стал, он просто очень пристально посмотрел мне в глаза и ответил:
— Главное, вернитесь.
И за секунду до того, как портал пошёл рябью и растворился в воздухе, я поняла, что он сказал это, обращаясь не только ко мне. «Вернитесь» звучало во множественном числе.
Если бы Айян был просто родственником и другом, я бы решила, что он говорил обо мне и Дэмисе, но он в первую очередь правитель, так что…
— Слышали, что сказал правящий айэр? — Преувеличенно бодро поинтересовалась у своего отряда. — Нас дома ждут, так давайте уже разберёмся с этим делом и вернёмся.
— Если ещё хоть одна шишка упадёт мне на лоб, пока я сплю, — неожиданно многозначительно протянул Дин с затаённой ненавистью.
После его слов все невольно наверх покосились, а в итоге дружно заулыбались.
Потому что шишкой в лоб среди ночи все получали, да.
* * *
Я рассказала ребятам всё как есть: мой муж возглавляет секретную смертельно опасную операцию, о которой нам по идее даже знать не положено, но я собираюсь его найти и как минимум набить его наглую морду за то, что оставил мне жалкую записку вместо того, чтобы хотя бы попрощаться по-человечески.
Отряд уважительно промолчал, а потом мне с намёком напомнили о том, что командую тут вообще-то я, и выше меня по званию только правитель, и если с ним не связываться, то он ни о чём и не узнает и чётких указаний дать не сможет…
В общем, я же говорю: умные у меня ребята. Сообразительные очень, я ими прямо горжусь.
И они только лишь доказали свою сообразительность, когда внезапно предложили оставлять за собой пару простых заклинаний, сигнализирующих нам о появлении новых беженцев из глубины джунглей.
За два месяца последних осталось совсем немного, мы вывезли почти всех, но островов было много, и некоторая часть из них была довольно большой, на выход из глубины леса нужно было время…
Мы спасали, кого могли.
Но могли, к несчастью, не всех.
В итоге вместо патрулирования леса вдоль берега мы начали заходить глубже. Спасшихся неизменно выводили на берег, а затем снова возвращались в глубину.
День. Второй. Неделю. Девятый день.
На десятый Карг вспылил:
— Предлагаю спалить к прародителям весь остров! — Проорал он, голыми руками отбиваясь от четвероглазых тварей.
Там кулаки были размером с мою голову, так что Карг вполне себе мог отбиваться и голыми руками.
— Утопить всё к чертям! — Предложил кто-то со стороны.
Предложение ожидаемо поддержали одобрительными возгласами, перемешанными со звуками сражения.
Я никого не осуждала — сама уже мечтала взорвать всё к Тьме.
И да, я уже тоже была очень уставшей и очень-очень злой. В итоге злость довела до того, что одну из последних бросившихся на меня ящериц я перекинула через себя, с силой ударила спиной о землю, вывернув руку в плече, придавила горло ногой и буквально проорала:
— Да когда вы уже угомонитесь?!
Этот вопрос волновал всех без исключения, потому что уже просто не было сил сражаться с теми, кому, кажется, не было ни конца, ни края.
Мозгов у них тоже не было, раз до сих пор не дошли до мысли о благоразумности переговоров.
Мы же всё понимаем: изначально земли были их, но во время спячки их заселили другие народы. Так придите, поговорите, объясните ситуацию — все люди цивилизованные, все всё понимают, выход бы точно нашли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А так — какой во всём этом смысл? Какой? Я просто не понимаю.
Чуда не произошло, мозг у ящериц работать не начал, и эта, как и все, кто был перед ней, просто взяла и совершенно сознательно задохнулась к Тьме.
