«Толку-то от моего маскарада? – подумал Матис, голова его гудела от шума и музыки. – Через час меня тут каждый в лицо будет знать. Надо поскорее смываться».
Но в этот момент к нему, покачивая бедрами, подошла рыжая девица. На ней была пестрая юбка, сшитая из множества лоскутов. Девушка была примерно одного возраста с Матисом, но в своем наряде выглядела много старше.
– Так ты и есть тот самый шельма, что пробил дыру в стене Рамбурга? – начала она насмешливым тоном и при этом игриво стянул с Матиса капюшон; пот вперемешку с румянами стекал по ее бледному, худому лицу. – Ты, должно быть, тот еще сорвиголова.
Матис молча пожал плечами. Он не знал, как вести себя с женщинами, не говоря уже об ухаживаниях. Агнес была единственной в крепости девушкой одного с ним возраста. Знакомые сверстники уже хвастались многочисленными подвигами на любовном поприще; сам же он в этом деле едва ли был искушен. Вызывающая улыбка юной девицы в какой-то мере даже пугала его. К тому же разговаривала она на плохо знакомом ему наречии.
– Говорят, ты куешь орудия, – предприняла она вторую попытку, шагнула вплотную к Матису и прошептала на ухо: – Большие орудия. А потом взрываешь их. Каково это?
Юноша собрался уже хоть что-то ответить и покончить с этой авантюрой, но тут кто-то хлопнул его по плечу. Это Ульрих со смехом подошел к нему со спины.
– Вы только посмотрите на нашего мальца! – прокричал он на весь зал. – Разносит крепость прям под задом у Вертингена – и краснеет перед прелестной девицей! – Остальные расхохотались, а Райхарт шепотом обратился к Матису: – Мы все обговорили, она твоя. Не робей, Агнес ничего не узнает.
– Никаких шлюх! – прошипел Матис. – Таков был уговор!
– А она не шлюха. Просто девица, которой хочется развлечься и немного заработать. Что в этом плохого? – Райхарт ухмыльнулся: – Но пожалуйста, у нас еще вся ночь впереди. Давай-ка выпьем для начала, а там уж посмотрим.
Он призывно поднял кружку и проревел на весь зал:
– Выше кружки, опрокинем до дна!
– До дна! – отозвались ландскнехты.
Они насмешливо поглядывали на Матиса, который по-прежнему нерешительно держал кружку в руках.
– А, черт с ним, – пробормотал он заплетающимся языком. – Можно и задержаться ненадолго.
Он поднял глиняную кружку и под радостные вопли и хлопки товарищей осушил ее до дна. Вино было сладким и крепким. Очень крепким.
Когда он вытер рот и снова взглянул на рыжую девицу, та по-прежнему улыбалась. Несмотря на румяна, она вдруг показалась ему очень даже привлекательной. Музыка кружила голову. Ноги, словно влекомые самим дьяволом, так и просились в пляс.
Матис решил не сопротивляться.
А всего в нескольких кварталах сидел в своем кабинете наместник Гесслер и, несмотря на шум, пытался сосредоточиться на расчетах.
Он потер виски. Музыка и смех пробивались сквозь закрытые ставни и терзали его несчастный слух. Баланс городской мельницы зиял дырами, точно старый ковер, а некоторые горожане, похоже, всерьез полагали, что новое повышение налогов их не коснулось. На следующей неделе прибывал курьер от герцога, и до тех пор следовало привести все в идеальный порядок. А эти идиоты на улицах не нашли занятия лучше, чем праздновать и пить!
Но не только шум мешал Гесслеру перепроверить расчеты. Покоя не давала мысль о незнакомце, который еще вчера приходил за новой порцией информации. Судя по предъявленной грамоте, он действовал по поручению одной из правящих династий, и ему не стоило отвечать отказом. Незнакомец бывал у него уже трижды, как и чернокожий демон, называющий себя Каспаром. Всякий раз Гесслер кормил обоих обещаниями, и никто из них не подозревал о существовании другого. Однако наместник понимал, что рано или поздно зайдет в своей игре слишком далеко. В особенности на грани терпения был этот Каспар. Гесслер загадочно улыбнулся, вспомнив, что он на прошлой неделе отыскал в недрах городского архива. Наместник любил играть: чем выше ставки, тем крупнее в итоге выигрыш.
И тем выше риск.
Гесслер поежился при мысли о странных маленьких пистолях, которые Каспар показывал ему при последней их встрече. Что уж он при этом сказал?
Я сам видел, как предателю разнесло голову, кровь, кости и мозги так и брызнули во все стороны…
Что ж, осталось сделать последний ход, и тогда игру можно заканчивать. Был еще кое-кто, кого могла бы заинтересовать его находка. Завтра же Гесслер собирался его разыскать. А потом выяснится, кто из этих троих заплатит больше. Неважно, деньгами или другой ответной услугой…
Наместник со вздохом отодвинул в сторону бумаги с подсчетами и прошел к стене из кедрового шпона, в которой скрывалась потайная ниша. Надавил на одну из резных виноградных лоз, и в стене приоткрылась дверца. Гесслер запустил руку в нишу и нашарил потрепанный документ. В который раз просмотрел небрежно набросанные строки, и по спине пробежали мурашки. В документе, датированном 28 июня 1513 года, содержался отчет о событии, имевшем место в этих краях. Предшественник Гесслера, Хельмбрехт фон Мюльхайм, внес его в список нераскрытых ограблений. Один случай из множества: в лесах Васгау было небезопасно, и это не первый случай, когда молодая семья становилась жертвой грабителей и мародеров. Событие из столь далекого прошлого уже и не заслуживало внимания. Но не в том случае, если им интересовались сразу два человека, посланные, скорее всего, могущественными домами. Вместе со второй находкой эта информация стоила, наверное, кучу денег.
Гесслер улыбнулся и осторожно вернул документ в нишу. Пока странные незнакомцы пребывали в неведении, он предпринял собственные поиски. Расспросил нужных людей, полистал нужные книги… Глупцы эти двое, если решили, что он станет им потакать! Теперь Гесслер уже не сомневался, кого они разыскивали. Хоть и понятия не имел зачем.
Потайная дверь со щелчком захлопнулась. Наместник вернулся к столу и, напевая себе под нос, принялся за работу. Как же легко давалась работа – с мыслью, что скоро у него будет достаточно денег, чтобы выбраться наконец из этой дыры!..
Через некоторое время в дверь постучали. Гесслер сердито поднял голову и отложил перо.
– Да?
Дверь приоткрылась, и в кабинет вошел аптекарь Шперлин. Он уже долгие годы был для Гесслера верным доносчиком. Всего пару месяцев назад доложил наместнику о встрече с Пастухом-Йокелем в «Зеленом древе» и с завидным усердием докладывал о разговорах в городском совете. Вот и теперь аптекарь оказался полезен.
Низенький мужчина нервно смял в руках выцветший берет и низко поклонился.
– Ваша милость, – начал он нерешительно. – Вы оказались правы. Этот Матис действительно явился в Анвайлер. Сейчас он в «Зеленом древе».
– Так-так, в «Зеленом древе»… – Гесслер подул песком над пергаментами и посмотрел, как кристаллическая пыль рассыпалась по полу. – Похоже, ему действительно полюбился этот трактир… Спасибо, Шперлин, ты свободен.
Гесслер бросил доносчику монету. Тот, несмотря на кажущуюся немощность, ловко ее поймал. Потом снова поклонился и покинул ратушу, пока кто-нибудь его не заметил.
Гесслер быстро разложил документы, накинул плащ, водрузил на голову бархатный берет и с улыбкой двинулся вниз по широкой лестнице. Распорядившись открыть ландскнехтам ворота, наместник надеялся, что и этот дерзкий оружейник явится на праздник. Похоже, он действительно оказался настолько туп, чтобы здесь объявиться. Парень решил, что ему ничто не угрожает, но Гесслер покажет ему, кто в Анвайлере хозяин.
На первом этаже наместник завернул в сторожку по левую руку, где изо дня в день дежурили три стражника.
– Идем за мной, нам…
Гесслер застыл на месте, улыбка мгновенно исчезла. В сторожке никого не оказалось. На столе лишь несколько игральных кубиков да две пустые кружки.
Наместник выругался и врезал сапогом по ножке стола, так что кости со стуком попадали на пол. Эти лодыри осмелились покинуть пост и присоединиться к празднеству! Что ж, он задаст им взбучку. Наверное, они отправились в караулку у нижних ворот и теперь надирались там с товарищами. Гесслер решил заглянуть туда и в компании провинившихся стражников двинуться в «Зеленое древо», чтобы схватить наконец юного мятежника. Если ландскнехты графа и вправду встанут у него на пути, несколько крепких слов их урезонят. Все-таки он был ставленником самого герцога, а значит, и господин граф не мог его ослушаться.
Гесслер оставил ратушу и спешно пересек безлюдную площадь, минуя забрызганные нечистотами позорные столбы. Со стороны мельничного ручья доносился шум – туда и направлялся наместник. Сторожка находилась в конце торговой улицы, неподалеку от городских ворот. Гесслер быстрым шагом добрался до канала, в котором со скрипом вращались мельничные колеса. В воде, справа и слева от небольшого мостика, плавали закрепленные на колышках и покрытые зеленоватой плесенью лоскуты кожи, оставленные размягчаться на ночь. Даже в этот поздний час в кожевенном квартале стоял запах разложения. Наместник с отвращением сплюнул в мутную воду. Как же он ненавидел этот город! Давно пора выбираться отсюда.
