— Согласен. Но не таким диким способом.
— Почему диким? Насколько я помню, солидная риэлтерская фирма предложила вам три варианта, вы сами выбрали, и вам не пришлось ничего делать — все за вас оформила и сделала фирма.
— Риэлтерская фирма? — саркастически переспросил Олег. — Три варианта? Ну да, конечно, был еще и третий. Я не сразу сообразил, что вы называете третьим вариантом.
— Зря вы так раздраженно иронизируете.
— Третий вариант, это когда меня бы просто убили, да? Если бы я не согласился на один из первых двух.
У Наташки смешно приоткрылся рот:
— Что вы такое говорите?
— Вы знаете, как действовала ваша риэлтерская фирма? Приехали ко мне три амбала, качка. Одного из них я узнал — охранник вашего благоверного, такой белобрысый, с невинными глазами только что исповедовавшегося убийцы. Для начала зверски избили меня, привязав к стулу, так что я две недели на людях показаться не мог, и потом предложили на выбор два варианта: либо однокомнатную квартиру для меня и комнату в коммуналке для Ани, либо наоборот — меня в коммуналку. Был еще и третий вариант, о котором вы сейчас так мило обмолвились, — меня везут за город, мочат, как они выразились, и Аня становится хозяйкой моей квартиры. Так что вы правы, я действительно сам выбрал и подписал все бумаги.
— Не может быть… не может быть, — шептала Наташа, в ужасе глядя на Олега.
— Что не может быть — что подписал? — усмехнулся Олег. — Но ваша подруга, моя бывшая жена, получила комнату?
— Я не о том… какой ужас… какой ужас… — повторяла Наташа.
— Вы не знали? — вдруг дошло до Олега.
— Нет… ничего не знала… клянусь… Ни я, ни Аня… Мы думали — фирма, Дим Димыч так сказал: фирма…
— Правда? — Теперь Олег глядел на Наташу с ужасом.
— Святая правда, — и Наташа неожиданно для Олега перекрестилась.
Олег уставился на враз потускневшую Наташу. Ему показалось, что эта здоровая, красивая, еще минуту назад такая благополучная женщина грохнется сейчас в обморок. На них уже обращали внимание. Он подхватил ее под руку и повел к боковому выходу в Козицкий переулок.
— Что же мне делать? — У Наташи из глаз покатились слезы.
— Не надо плакать. Давайте посидим где-нибудь спокойно.
«Спокойно?» — удивился он своим словам. О каком спокойствии могла идти речь, если он, старый дурак, мог вымолить у Ани прощение, а вместо этого оскорбил ее!
Олег повел Наташу вверх по переулку, к Тверской, потом по подземному переходу — к магазину «Армения» и вниз по Тверской к Большому Гнездниковскому переулку. Наташа шла как во сне, ничего не спрашивая, ничему не удивляясь. Они завернули в переулок и зашли в недавно открытое здесь «Русское бистро». На втором этаже он усадил ее за столик, взял какой-то напиток, к которому ни он, ни она не притронулись, и заговорил, словно продолжая свои мысли вслух:
— Понимаете, если бы я тогда умолял, просил ее, я, наверное, смог… Ведь я до сих пор не могу ее забыть. У меня было много женщин, признаюсь. Ну такой я, что со мной поделаешь, но за свою многогрешную жизнь я любил только ее, только Аню. И я же ее оттолкнул, оскорбил. Да как я мог на мгновение поверить, что она участвует в сговоре с бандитами, во всей этой грязной истории! Понимаете, Наташа, я же оскорбил ее только одной мыслью о такой возможности…
Олег говорил все на одном дыхании, глядя перед собой, но вдруг словно наткнулся на перекошенное от страдания лицо Наташи, на ее остановившийся, словно у мертвого, взгляд и осознал, что перед ним жена главного бандита, растерянная, беспомощная, тоже ни о чем не подозревавшая и сейчас внезапно прозревшая.
— Ради бога, простите меня, Наташа, — заговорил он, взяв ее за руку.
— Я жду от него ребенка, — сказала она глухо. Олег сжал ей руку.
— Я сделаю аборт, — безжизненным голосом продолжала она, глядя поверх его головы.
— Наташа, ну что вы говорите, при чем здесь ребенок, маленький не родившийся еще человечек ни в чем не виноват.
— Я не вернусь домой.
— Наверное, я не лучший советчик в таких делах, но постарайтесь не принимать скоропалительных решений. Подождите, обдумайте все, посоветуйтесь с кем-нибудь.
— С кем мне советоваться, если у меня муж бандит.
— Поезжайте к Деле, она девочка разумная, сильная. Поговорите с ней.
— Я только что от нее. — вновь заплакала Наташа.
— Не важно. Должен же быть какой-то выход. Дождитесь Аню. Когда она возвращается?
— В конце месяца.
— Вот втроем и обсудите все. А сейчас я возьму такси и отвезу вас к Деле.
— Спасибо, я на машине, — ответила Наташа, поднимаясь.
— Вы сможете вести?
— Смогу.
Они простились.
«Не самое лучшее состояние для знакомства с итальянским продюсером», — подумал Олег и зашагал к бульварам, откуда рукой подать до Машиного дома.
Маша встретила его в дверях, одобрила покупки и быстро зашептала:
— Если у тебя возникнут или уже есть какие-нибудь идеи, не выдавай с ходу ничего без гарантий. Будь мудр, как змей, иначе эти гаврики оттяпают замысел вместе с рукой, приговаривая при этом, как истинные католики, что не оскудеет рука дающего.
— Не держи меня за круглого идиота, — ответил он. Когда Олег, выяснив, что один из трех продюсеров миланец и что именно он интересуется историей культурных контактов наших стран, хорошо с ним выпил, и они совсем по-русски говорили, не слушая друг друга, на кошмарном английском с великолепным презрением к его грамматике и произношению о великих традициях своих стран, об итальянской опере в Петербурге, о Мазини, покорившем российскую столицу, о Карузо и еще о многом другом. Продюсер вздохнул с сожалением и заметил, что все перечисленные имена были гастролерами в России, а такой поворот темы уже разработан и приелся. Вот если бы гастролером оказался бы русский и приехал в Италию… Но увы, никого нет, кроме Шаляпина, — а кто может сыграть гения?
Тут Олег не выдержал и сказал, что знает молодого конгениального фактурного актера.
— Разве можно спеть за Шаляпина? Все равно что петь за Дель Монако… — отмахнулся продюсер.
— Он не поет. Он драматический актер. Продюсер мгновенно протрезвел, во всяком случае, так показалось Олегу.
— Он живет в Москве?
— Нет.
— Возраст?
— Двадцать шесть лет.
— Рост?
— Метр восемьдесят пять.
— О, да вы все о нем знаете!
— Еще бы, он снимался у меня. Он актер Нижегородского театра.
— Я должен посмотреть его. Это можно устроить?
— Не уверен. Думаю, театр сейчас на гастролях.
На следующий день Олег воочию убедился, что настоящий западный продюсер такая далекая от нас планета, до которой нашим киноорганизаторам еще лететь и лететь.
