Петр заехал за Иваном и Клавой за час до начала банкета. Скромные люди, сибиряки, по приезде не хотели останавливаться в дорогой гостинице, и он еле их уговорил занять забронированные заранее номера в роскошном «Паласе».
— Поймите же: это необходимо из соображений престижа. Крупный бизнес вас не признает, если будете жить в жалких — по принятым меркам — условиях, — убеждал их Петр. — А вы — не кто-нибудь, а соучредители нового большого предприятия.
Эти несколько дней для брата и сестры не прошли даром. Сначала, сделав основательный поход по магазинам, они, как говорится, «поработали над собой», и при подписании документов имели вполне респектабельный вид. Особенно преуспела в этом Клава.
Войдя в ее номер, Петр был удивлен, насколько преобразилась она, приобретя в московских бутиках самые модные вещи.
— Ну как — я в порядке? — заметив его восхищение, радостно улыбнулась Клава и, порхая, сделала пару кругов по комнате. — Не стыдно будет показаться среди столичных дам?
— Не волнуйся! Выглядишь блестяще, — весело заверил ее Петр. — Вот только побрякушек на дамах будет больше. А на некоторых навешано брильянтов, как в ювелирной лавке. Но не огорчайся: это лишь подчеркнет, насколько ты их моложе и привлекательней.
И когда прибыли на банкет, Клава убедилась, что так и есть, — но это длилось до тех пор, пока не появилась в сопровождении Юхновского Даша. И дело было даже не в ее ослепительной красоте, молодости и роскошном вечернем туалете. Работая моделью, она обрела величественную осанку, изящную походку и выступала, как королева! Олигарх же был представителен и важен, что подчеркивало деликатную и естественную манеру поведения его спутницы.
— Значит, вот она какая — твоя бывшая жена, — сразу поскучнев, бросила Петру Клава. — Ну что ж, беги к ней! Красавица тоже на тебя поглядывает, хоть и старается, чтобы этого не заметили.
В ее словах была откровенная ревность, и Петр, чтобы поднять настроение, мягко произнес:
— Не принимай этого близко к сердцу, Клавочка! У нас же была любовь, и растет сын. Поэтому нам друг от друга никуда не деться.
— Только не пудри мне мозги, Петя! — в сердцах бросила ему сибирячка. — Отлично вижу, как у вас прошла любовь. Не слепая!
Однако в дальнейшем взяла себя в руки и ревности больше не проявляла. Наоборот, держалась со всеми любезно и весело, а когда начались танцы, охотно принимала приглашения кавалеров, от которых у нее отбоя не было. А Даша, наоборот, за столом выглядела скучной, а когда все из-за него вышли, и заиграл джаз, они с Юхновским сразу ушли. С Петром за все время не перемолвилась ни словом — лишь слегка кивнула, когда проходила мимо, а Клаву, казалось, вовсе не заметила. И лишь по дороге домой в лимузине — вдали от посторонних глаз — не выдержала и дала волю своим чувствам.
— Ну как тебе, Лева, понравилась эта провинциалочка, около которой все время крутился мой бывший муж? — безуспешно стараясь казаться равнодушной, спросила она развалившегося рядом Юхновского. — Какая-то она безликая, ты не находишь?
— А мне показалось, у нее неплохая фигура, и она элегантна, как парижанка, — отлично поняв, что невеста ревнует к ней бывшего мужа и решив поддразнить, возразил он. — Почему ты решила, будто она нездешняя?
— Да потому, что сразу видно — он ее из Сибири привез, — уже не скрывая горечи, раздраженно бросила Даша. — Меня удивляет, что ты, Лева, не можешь отличить парижанку от простой деревенской девчонки!
Юхновскому уже надоело притворяться, и он ее упрекнул:
— Думаешь, я не понимаю, почему ты убежала с банкета и сейчас полна ревности к этой деревенской девчонке? Ошибаешься, моя дорогая! Не знаю почему, но ты все еще любишь своего глупого молокососа, хотя и идешь за меня замуж.
Но Даша не собиралась оправдываться.
— Ну и что с того? Я не говорила тебе, что разлюбила. И если хочешь знать: наверное, никого не смогу полюбить, как его. Так будет честнее, если скажу об этом заранее.
Она тяжело вздохнула и, немного поколебавшись, добавила:
— Да ты и сам знаешь, Лева, что выхожу за тебя без любви. Так к чему эти ненужные вопросы? Еще не поздно все изменить!
— Вот как? Увидела бывшего муженька и на попятный? — не выдержав, взорвался Юхновский. — Может, скажешь: на кой х… я втридорога купил акции «Алтайского самородка»? — в сердцах грязно выругался он. — И что теперь мне с ними делать?
— Держи себя в руках, Лева! Я тебя не обманывала, и ты знал, на что идешь, — одернула его Даша. — У меня не семь пятниц на неделе! Можешь не сомневаться: если подпишу контракт — буду его выполнять. Но большего не требуй! И, если не устраивает, никто тебя не неволит.
«Наверное, будет рада, если я отступлюсь. Увидела своего ненаглядного — и вновь взыграло ретивое, — с тревогой подумал Юхновский, как никогда сильно в этот момент ее желая. — Нет уж, милая, я от тебя не отступлюсь!» А вслух, сразу смягчив тон, пропел:
— О чем ты, Дашенька? Все же решено — у нас через неделю свадьба! А эта несчастная любовь у тебя пройдет. Уж я постараюсь!
— Ладно, Лева, замнем, но больше не распускайся, — одержав полную победу, диктовала свои условия Даша. — Иначе ничего хорошего нас не ждет. И потом, чтобы доказать, что не будешь ревновать к бывшему мужу, обещай…
— Чего еще? — вновь насторожился Юхновский.
— Не возражать, если захочу продать или подарить ему акции «Самородка», когда передашь их сыну. Пойми: это детище Петра, и нам всем нужны хорошие отношения, чтобы вместе воспитывать Юрочку.
У Юхновского был вид человека, проглотившего горькую пилюлю, но он пересилил себя и с фальшивым жаром заверил:
— Я все сделаю, моя ненаглядная, что захочешь, лишь бы была довольна!
* * *
Вновь увидев Петра, Даша лишний раз убедилась, что любовь и нежность к нему в ее сердце неугасимы. Уверенная теперь, что Петр ее разлюбил и завел другую женщину, она жаждала совершить нечто такое, чтобы он осознал, что никто не сможет для него сделать больше, чем она. И возможность вернуть ему украденные акции, пусть даже ценой нового замужества, ее воодушевила.
Когда ей позвонила бывшая свекровь, попросив разрешения приехать вместе с мужем, чтобы повидать внука, Даша обрадовалась возможности обсудить с ними, где и как поговорить об этом с Петром. Юсуповы привезли Юрочке много подарков и долго с ним играли. Потом Светлана уложила его спать, и они молча собрались уходить, но Даша решительно заявила:
— Вам не кажется, что каждое свидание с внуком станет для всех нас тяжким испытанием, если не сумеем преодолеть враждебность? Давайте наладим если не родственные, то хотя бы нормальные отношения!
