А шейх Ибрахим сидел на скамеечке, и халиф стоял и смотрел, что будет, и тут шейх Ибрахим оторопел и растерялся и стал кусать пальцы, говоря: "Посмотри-ка! Сплю я или бодрствую?" — "О шейх Ибрахим, что означает твое состояние?" — спросил халиф, и тогда шейх Ибрахим очнулся от опьянения и кинулся на землю и произнес:
"Прости мне проступок мой, — споткнулась моя нога, —Ведь ищет раб милости всегда у господ своих.Я сделал, что требует проступок, признавшись в нем,Но где ж то, что требуют прощенье и милости?"
И халиф простил его и приказал, чтобы девушку доставили во дворец, и когда она прибыла во дворец, халиф отвел отдельное помещение ей одной и назначил людей, чтобы ей служить, и сказал ей: "Знай, что я послал твоего господина султаном в Басру, и, если захочет Аллах великий, мы отправим ему почетную одежду и отошлем тебя к нему". Вот что случилось с этими.
Что же касается Нур-ад-дина Али ибн Хакана, то он ехал не переставая, пока не достиг Басры, а потом он пришел ко дворцу султана и издал громкий крик, и султан услышал его и потребовал к себе. И представ между его руками, Нур-ад-дин поцеловал землю и вынул бумажку и подал ее ему, и когда султан увидел заглавные строки письма, написанные почерком повелителя правоверных, он поднялся и встал на ноги и поцеловал их три раза и воскликнул: "Внимание и повиновение Аллаху великому и повелителю правоверных!"
Потом он призвал четырех судей и эмиров и хотел снять с себя власть, но вдруг явился везирь — тот, аль-Муин ибн-Сави. И султан дал ему бумажку, и везирь, прочтя ее, изорвал ее до конца и взял в рот и разжевал и выбросил, и султан крикнул ему, разгневанный: "Горе тебе, что тебя побудило к таким поступкам?" А везирь отвечал ему: "Клянусь твоей жизнью, о владыка султан, Этот не видался ни с халифом, ни с его везирем. Это висельник, злокозненный дьявол; ему попалась какая-то пустая бумажка, написанная почерком халифа, и он приспособил ее к своей цели. И халиф не посылал его взять у тебя власть, и у него нет ни благородного указа, ни грамоты о назначении. Он не пришел от халифа, никогда, никогда, никогда! И если бы это дело случилось, халиф бы наверное прислал вместе с ним придворного или везиря, но он пришел один".
"Так как же поступить?" — спросил султан, и везирь сказал: "Отошли этого юношу со мною, — я возьму его от тебя и пошлю его с придворным в город Багдад. И если его слова правда, он привезет нам благородный указ и грамоту; если же он не привезет их, я возьму должное с этого моего обидчика". И, услышав слова везиря аль-Муина ибн Сави, султан сказал: "Делай с ним что хочешь!"
И везирь взял его от султана и отвел в свой дом и крикнул своих слуг, и они разложили его и били, пока он не обеспамятел. И он наложил ему на ноги тяжелые оковы и привел его в тюрьму и крикнул тюремщика, и тот пришел и поцеловал землю между руками везиря (а этого тюремщика звали Кувейт). И везирь сказал ему: "О Кувейт, я хочу, чтобы ты взял и бросил его в один из подвалов, которые у тебя в тюрьме, и пытал бы его ночью и днем!"
И тюремщик отвечал: "Внимание и повиновение!"
А потом тюремщик ввел Нур-ад-дина в тюрьму и запер дверь, и после этого он велел обмести скамью, стоявшую за дверью, и накрыть ее подстилкой и ковром и посадил на нее Нур-ад-дина и расковал его оковы и был к нему милостив. И везирь каждый день посылал к тюремщику и приказывал ему бить Нур-ад-дина, но тюремщик защищал его от этого в течение сорока дней.
А когда наступил день сорок первый, от халифа пришли подарки, и, увидав их, султан был ими доволен и посоветовался с везирем относительно них, и кто-то сказал: "А может быть, это подарки для нового султана?" И сказал везирь аль-Муин ибн Сави: "Самым подходящим было бы убить его в час его прибытия". И султан воскликнул: "Клянусь Аллахом, ты напомнил мне о нем! Пойди приведи его и отруби ему голову". И везирь отвечал: "Слушаю и повинуюсь! — и поднялся и сказал: — Я хочу, чтобы в городе кричали: "Кто хочет посмотреть на казнь Нур-ад-дина Али ибн Хакана, пусть приходит ко дворцу!"
И придет и сопровождающий и сопровождаемый, чтобы посмотреть, и я исцелю свою душу и повергну в горе Завистников", — "Делай что хочешь", — сказал ему султан.
И везирь пошел, счастливый и радостный, и пришел к вали и велел ему кричать, как мы упомянули.
А когда люди услышали глашатая, они огорчились и заплакали — все, даже мальчики в школах, и торговцы в лавках. И люди вперегонки побежали захватить места, чтобы посмотреть на это, а некоторые пошли к тюрьме, чтобы прийти с Нур-ад-дином. Везирь же отправился с десятью невольниками в тюрьму, и тюремщик Кутейт спросил его: "Что ты хочешь, наш владыка везирь?" — "Приведи мне этого висельника", — сказал везирь, и тюремщик ответил: "Он в самом зловещем положении — так много я его бил".
А потом тюремщик вошел и увидел, что Нур-ад-дин говорит такие стихи:
"Кто поможет мне, кто поддержку даст мне в горе?Велика болезнь, нелегко найти лекарство.Истомило сердце и душу мне отдалениеИ друзей моих судьба сделала врагами.И найду ль среди вас я, о люди, друга мне нежного,Чтоб мог сжалиться и ответить он на зов мой?Как ничтожна смерть для меня теперь с забытьем ее,И на благо жизни пресек давно я надежду.О господь мой, тем, кто ведет нас всех, благовестником,Тобой избранным, океаном знаний, владыкоюВсех ходатаев заклинаю я — отпусти мне грехИ спаси меня и тоску и горе смягчи мне".
И тогда тюремщик снял с него чистую одежду, надел на него две грязные рубахи и отвел его к везирю, и Нур-ад-дин посмотрел, и вдруг видит, что это его враг, который стремится его убить. И, увидав его, он заплакал и спросил его: "Разве ты в безопасности от судьбы? Или не слышал ты слов поэта:
Где теперь Хосрои, где деспоты эти первые.Что собрали клады? Но нет тех кладов и их уж нет!"
"Знай о везирь, — сказал он потом, — что лишь Аллах, да будет он превознесен и прославлен, творит то, что хочет". И везирь возразил: "О Али, ты пугаешь меня этими словами? Я сегодня отрублю тебе голову наперекор жителям Басры и не стану раздумывать, и пусть судьба делает что хочет. Я не посмотрю на твои увещания и посмотрю лишь на слова поэта:
Пускай судьба так делает, как хочет,Спокоен будь о том, что судьба свершила.А как прекрасны слова другого:Кто прожил после врагов своихХоть день — тот цели достиг уже".
И потом везирь приказал своим слугам взвалить Нур-ад-дина на спину мула, и слуги, которым было тяжело это сделать, сказали Нур-ад-дину: "Дай нам побить его камнями и разорвать его, если даже пропадут наши души". Но Нур-ад-дин Али отвечал им: "Ни за что не делайте Этого. Разве вы не слышали слов поэта, сказавшего:
Прожить я должен срок, судьбой назначенный,А кончится ряд дней его — смерть мне.И если 6 львы меня втащили в логово —До времени меня не сгубить им".
И потом они закричали о Нур-ад-дине: "Вот наименьшее воздаяние тому, кто возводит на царей ложное!" И его до тех пор возили по Басре, пока не остановились под окнами дворца, и тогда его поставили на ковре крови, и палач подошел к нему и сказал: "О господин мой, я подневольный раб в этом деле. Если у тебя есть какое-нибудь желание — скажи мне, и я его исполню: твоей жизни осталось только на то время, пока султан не покажет из окна лицо".
И тогда Нур-ад-дин посмотрел направо и налево и назад и вперед и произнес:
"Я видел — уж тут палач, и меч, и ковер его —И крикнул: "Унижен я и в горе великом!Ужель не поможет мне средь вас благосклонный друг? —Спросил я, — так дайте же на призыв ответ мне".Прошло уж мне время жить, и гибель пришла моя,Но кто ради райских благ меня пожалеетИ взглянет, каков я стал, и муки смягчит мои,И чашу с водой мне даст, чтоб меньше страдал я?"
И люди стали плакать о нем, и палач встал и взял чашку воды и подал ее Нур-ад-дину, но везирь поднялся с места и ударил рукой кружку с водой и разбил ее и закричал на палача, приказывая ему отрубить голову Нур-ад-дину.
И тогда палач завязал Нур-ад-дину глаза, и народ закричал на везиря, и поднялись вопли и умножились вопросы одних к другим, и когда все это было, вдруг взвилась пыль, и клубы ее наполнили воздух и равнину.
И когда увидел это султан, который сидел во дворце, он сказал им: "Посмотрите, в чем дело", — а везирь воскликнул: "Огрубим этому голову сначала!" Но султан возразил: "Подожди ты, пока увидим, в чем дело".
А эта пыль была пыль, поднятая Джафаром Бармакидом, везирем халифа, и теми, кто был с ним, и причиной их прихода было то, что халиф провел тридцать дней, не упоминая о деле Али ибн Хакана, и никто ему о нем не говорил, пока он не подошел в какую-то ночь к комнате Анис аль-Джалис и не услышал, что она плачет и произносит красивым и приятным голосом слова поэта:
