Еще несколько минут, и линкоров Ангела не стало видно.
Все было ясно, как божий день. Ангел увел свои корабли в "черную зону", несомненно, заранее присмотренную. Он и расположил их так, чтобы в случае чего почти мгновенно увести. И если бы не проведенная Вином атака с марша — ушел бы вообще без потерь.
Интересно, какие еще сюрпризы он приготовил?..
Георгий поколебался и вызвал Вина на связь.
— ...Ничего теперь не сделаешь. Он не должен был ждать атаки авианосцев. Никак не должен был. Но уж если ждал...
— Он не мог это предусмотреть, — Георгий покачал головой. — Невозможно.
— Значит, он предусмотрел невозможное.
Георгий поморщился.
— Не надо подозревать противника в сверхъестественных способностях...
— Знаю, что не надо, — согласился Вин. — А если приходится? Ты на экран посмотри...
— Черт... Ты хочешь сказать, что теперь ничего больше не придумать?
— Ничего. Только прорубаться. А твоя задача — сканировать пространство вокруг. Если у него расставлены ловушки, пусть уж лучше твои корабли их разряжают... или подрываются на них. Извини.
— Не верю я, что на этом закончится, — сказал Георгий вслух.
Вин кивнул.
— Я тоже не очень. Но сил у нас больше. Будем полагаться на примитивное превосходство.
Георгий тоже кивнул и перевел связь в пассивный режим. Примитивное превосходство, надо же... Значит, Вин опять оказался прав и все тактические хитрости кончились, не успев начаться. Потому что Ангел подготовился и к этому тоже. Георгий прекрасно видел, что происходит на экране: на месте группы линкоров раскрывалось сложное облако, состоявщее из сотен очень мелких кораблей. Если это вообще можно назвать кораблями... Очевидно, Ангел собрал с планеты и окрестностей всю мелочь, способную хоть как-то подняться в космос — челноки, списанные спутники, бог знает что еще — поставил на каждый дешевый двигатель и установщик электромагнитных помех. И заряд, конечно же... И всю эту москитную беспилотную флотилию теперь предстоит сбивать, теряя время. Даже огонь с крейсеров тут не очень-то поможет, потому что маневренность у подобной мелочи огромна. Значит, это работа для истребителей. То есть вообще-то, конечно, им положено заниматься вовсе не этим, но в такие уж условия нас поставили...
Ангел, что же ты еще придумаешь?
"Нас победы не утоляют, после них мы еще лютей. Мы не верим в Родину и свободу. Мы не трогаем ваших женщин и не кормим ваших детей, мы сквозь вас проходим, как нож сквозь воду. Так, горланя хриплые песни, мы идем по седой золе, по колосьям бывшего урожая, и воюем мы малой кровью и всегда на чужой земле, потому что вся она нам чужая..."
В поселке лил дождь. Эрнст Брандт зашел в кантину, откинул капюшон резинового плаща. Огляделся. Свет настенных ламп, темные деревянные панели, могучие столы...
— Подсаживайся, летатель, — сказали в спину.
За столиком у стены сидел Леопольд фон Бабенберг. Давно, видимо, устроился... Эрнст всегда считал Леопольда очень характерным типажом — в старинном, театральном смысле этих слов. Аристократ. Вялый красавец с тяжелыми веками. Комбинезон танкиста смотрелся на нем странно.
Эрнст подвинул тяжелый стул. Опустился.
— Скучно?
Лео усмехнулся — криво, но изящно.
— Чем занимаются танкисты, когда нет боев? Правильно, техобслуживанием... Какое тут скучно. Тут двадцать часов в сутки можно занять.
— Ага... Подчиненные, значит, заняты, — Эрнст принял из рук официанта кружку пива.
— А ты думал. Мы в любую секунду должны быть готовы. И сейчас готовы... Сам знаешь, как это дается.
— Знаю, — сказал Эрнст, отпивая. — Ты думаешь, сейчас еще что-то предстоит?
Лео развел руками. Точнее, одной рукой — вторую он поднять поленился. Эрнст представил этого сибарита в бою на тяжелом "пойнтинге", и ему стало страшновато.
— Всегда что-то предстоит, — сказал Лео. — Я не стратег, конечно... Но в то, что нынешняя война кончилась, я не верю. Извини. Война набрала инерцию... причем это не только инерция массы, но и инерция структуры... не знаю, как правильно выразиться, черт с ним. В общем, она теперь должна погаснуть.
— То есть должна исчезнуть масса? — спросил Эрнст небрежно.
Лео впервые серьезно посмотрел на него.
— Может быть... Да ведь оно так и бывает обычно, если вспомнишь историю.
— Мрачные у тебя идеи. А без сброса массы — никак нельзя?
Эрнст пожал плечами.
— Разве что чудо. Но я в чудеса не очень верю... Поэтому все мои машины заправлены, и механики трудятся посменно круглые сутки. У тебя, думаю, тоже...
Эрнст неопределенно кивнул.
— Безумие какое-то, — сказал он. — У нас есть внешняя война. Сильнейший противник, надгрызенный, но не разбитый. А мы деремся между собой... и из-за чего? Из-за кого? — Он повел головой куда-то в сторону юга. — Ладно, этот Ангел дипломатическое чудо совершил. Помирил нас пока что. Но ведь полыхнет же опять, чуть что...
— Полыхнет, — согласился Лео. — Такие законы природы. Потому вот и готовимся... Нельзя уничтожить войну, не уничтожив человека.
— Ты серьезно?
— Да.
Лео откинулся на высокую спинку стула и подозвал официанта, видимо, ожидая еще одну кружку. Сколько же он уже выпил?..
— Ты думаешь, война не прекратится, пока мы все не сожжем друг друга?
Лео поморщился.
— Ну, не так... Не так прямо. Но я уверен, что эта машина будет катиться, пока не кончится горючее. Быстрее кончится — быстрее остановится. А останавливать ее дипломатическими усилиями — это все равно что городить заборчик перед танком... Я, кстати, уверен, что адмирал Ангел тоже это понимает. И держит какие-то свои идеи про запас.
Эрнст покрутил головой.
— Мне было показалось, что события уже кончились... А ты думаешь — все только начинается?
— Я ни в чем не уверен, — сказал Лео. — Но оптимизма не разделяю. Южные генералы на нас только и скалятся. Мы им показали, что умеем кусаться, поэтому они пока молчат... А это ведь далеко не все силы, многого из происходящего мы даже не знаем. Слишком многого, по-моему... Поэтому, если честно — лично я не очень надеюсь пережить эту войну.
— И тебя это не печалит?
Лео пожал плечами.
— Работа у нас такая. Знали, на что шли, когда надевали погоны. И тем более — когда записывались в этот корпус... — Он усмехнулся. — Может быть, в будущем мире зацветут сады, а мы будем почвой. Точнее — золой...
Эрнст наконец осознал, что его собеседник совершенно стеклянно пьян. Очевидно, говорить связно Леопольду сейчас позволяло лишь родовое умение держать себя, наработанное за много веков предками-аристократами. Завидно...
Эрнст расплатился за пиво и вышел из кантины. Леопольд, кажется, даже не обратил внимания на его уход. Дождь понемногу переставал. Над лесом засветилась радуга, и у Эрнста отлегло от сердца. Нельзя же верить всему, что слышишь... и уж менее всего стоит принимать всерьез пьяную философию. К черту. Может быть, все еще кончится хорошо.
Никакой атаки соединения авианосцев Ангел, конечно, не ждал. Он вообще не ждал чужого флота в ближайшие дни. Вардану надо удержать Карфаген, это потребует времени и сил — и не те все-таки у него способности, чтобы, имея едва захваченную планету, рвануться дальше в бой немедленно. И если даже рванется — ну что у него есть? Правильно, два линкора. Против четырех. И на что он может рассчитывать при таких силах?..
Все это, однако, не означало, что у себя дома (а Антиохию Тиберий Ангел теперь считал именно своим домом) нужно действовать как попало. Оставляя линкоры на орбите, Ангел постарался разместить их так, чтобы обрести позиционное преимущество даже в самом невероятном случае — благо подробнейшие лоции системы Антиохии у него были, и было время над ними поразмыслить. И еще кое-какие меры он принял, пусть и ресурсоемкие, но не шумные. Так что, когда с неба таки свалилась угроза — он был готов.
И все-таки события повернулись неожиданно.
История космических авианосцев началась, когда был изобретен истребитель: пилотируемый кораблик (в идеале — одноместный), несущий единственный гразер калибра, приближенного к линкорному, и больше не имеющий никакого вооружения вообще. Сразу было понятно, что автономность истребителей — почти нулевая, поэтому нести их к месту боя должны специальные крупные корабли. Было также понятно, что для надежного уничтожения линкора потребуется количество истребителей, измеряемое десятками — этим и определяется минимальная ёмкость авианосца. Зато в случае дуэли между линкором и авианосцем с полной люфтгруппой судьба линкора будет решена однозначно. Линкор с его огромной массой очень инертен, его маневренность просто несравнима с маневренностью одноместного истребителя. Линкор и эскадрилья истребителей по суммарной огневой мощи вполне могут быть равны. Но у линкора орудия собраны в батареи и зафиксированы на теле инертной громадины, а пилоты истребителей могут перемещать их в трехмерной среде, как хотят. Результат такого боя очевиден. При столкновении с авианосцем один на один в открытом пространстве линкор обречен на немедленную гибель.
