Еж не возражал. А как только оказался в помещении, уверенно подошел к заместителю главы совета, остановился перед ним и довольно жизнерадостно захрюкал. И идти дальше почему-то отказался, сколько его не выносили в коридор, он тут же стремился вернуться обратно.
— Странно, — сказал Ваня, когда еж в очередной раз упрямо вернулся к магистру.
— Эти животные ведь волшебные? — спросил птицелов, потыкав пальцем в иголки на спине ежа. — У него аура гораздо больше, чем он сам, и она очень яркая.
Томия кивнула, подтверждая. Хотя до сих пор думала, что у всех ежей она такая, других она попросту не видела ни разу.
— И что? — спросил Ваня.
— Возможно он видит то, что все мы упускаем. Просто потому, что он в отличие от нас способен это видеть, — серьезно ответил Лост и встал на ноги. — И этот человек явно замаскирован.
Компания обступила безучастно стоявшего безумца.
— А знаете, — наконец сказал Ваня. — Если присмотреться и мысленно скинуть ему пару десятков лет, то он будет похож на тот безумный портрет. Не уверен, но мне так кажется.
— Проблема в том, что они изначально похожи, — сказал наблюдательный Ленц. — Я даже одно время думал, что они сын и отец, потом меня, правда, разубедили.
— Все страньше и страньше, как говорила одна книжная девочка, — пробормотал Ваня.
А Льен решительно мотнул головой и как отрубил:
— Ладно, примем за данность, что еж не ошибается, как бы он там людей не видел. И перед нами не спятивший магистр, а загадочно пропавший. Точнее умудрившийся вместить в себе и то и другое. Тогда лично у меня возникает новый вопрос — а где сейчас настоящий магистр Лададатия?
Компания переглянулась и довольно дружно пожала плечами.
— Надо и его поискать, — решил за всех Ленц.
— И быть при этом еще осторожнее, — добавил Льен.
И почему-то у него и мысли не возникло, что искать не надо. Поиски магистра Лададатии казались самым правильным, что он мог в этой ситуации сделать.
Объяснить ежу, что искать надо настоящего магистра Лададатию, а не его спятившую подделку, было очень сложно. Да Ваня и сам не очень понимал, как мысленно обрисовать эту разницу. А в комнату мог кто-то прийти, поэтому, пострадав над ежом минут пять, Ваня предложил отправиться в ту беседку, где утешал плачущую Весяну.
Спорить с ним никто не стал.
По саду компания пробиралась тихо и осторожно.
Следом за компанией пробиралось все ежиное поголовье, загадочно похрюкивая и шурша. На них старались не обращать внимания. Главное не заинтересовать своими передвижениями людей.
В беседке Ваня опять немного посидел над ежом и тяжко вздохнул. Воображение упорно рисовало безумца, запертого в той комнате. И ежевладелец вовсе не был уверен, что еж не вернется к нему.
— Ну по портрету он ведь нашел кого надо, — подбадривал Ваню Шелест.
— А может взять другого ежа? — спрашивал Ленц и тут же предлагал кандидатуру на замену. — Смотри, этот тоже крупный.
А потом откуда-то пришел небольшой еж, молодой совсем, со светлыми иголками. Похрюкал, словно рассказывал что-то важное другим ежам, и все поголовье куда-то почесало. Даже тот еж, с которым общался Ваня.
— Куда это они? — удивилась Томия.
Ваня пожал плечами и неуверенно ответил:
— Может что-то интересное нашли.
— Хм, — глубокомысленно сказал Льен и, развернувшись, пошел за ежами.
И, если честно, он думал, что посмотрит на это самое «интересное», а потом вернется и расскажет о нем компании, но приключенцы вопреки здравому смыслу пошли за ним. В глубину зарослей, местами колючих.
— А этот сад большой, — спросила Томия, отцепив в очередной раз волосы от плети одичавшей розы.
— Большой, — ответил Дамир. — Здесь изначально хотели построить оранжерею, полигон и еще что-то. Но не построили. Полигон вообще с другой стороны. Оранжерея у нас крохотная, во внутреннем дворе. А тут садили фруктовые деревья, чтобы подкармливать студентусов, а потом, когда умер магистр, который садом занимался, все вообще забросили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ежи шелестящим и похрюкивающим ковром шли вперед. Шли. Шли. А потом стали пропадать, что заметил один только Лост, привыкший наблюдать за животными. Поэтому и вырвался вперед, чтобы посмотреть на явление еще и вблизи.
— Это еще что? — спросил задумчиво, подойдя к месту исчезновения вплотную. — Барьер какой-то?
Компания замерла за его спиной. Льен нахмурился, перебрал вязку амулетов, выуженную из кармана, а потом сжал в ладони деревянный овал с выжженным цветочком.
— Иллюзия, причем очень хорошего качества, — сказал, нахмурившись еще больше. — Думаю, ее сходу бы опознал и через нее все увидел разве что кто-то вроде одного моего преподавателя. У него концентрация всем на зависть, ну и врожденные способности.
— Не опасная? — спросил Лост.
— Сама по себе точно нет. Чем качественнее иллюзия, тем меньше шансов, что там вплели что-то дополнительное. Дополнительное бы ее качество нарушило. А тут ну очень качественная. Зато сразу за ней может что-то быть.
Лост хмыкнул, сломал ветку, лезшую под руку, и потыкал ее концом в иллюзию. Сначала так, словно она была стеной, потом глубже.
— Другой магии вроде бы нет, — сказал не шибко уверено.
— И ежи прошли, — добавил Ваня.
Льен опять перебрал свои амулеты, нацепил один на шею и решительно пошел вперед.
— У меня очень хорошая защита, — сказал как можно увереннее и сунул в иллюзию руку.
Ничего не произошло.
Льен шагнул вперед. Потом еще раз и еще, а потом пропал, как и ежи.
Компания немного подождала непонятно чего, но обезглавленный труп обратно так и не вылетел.
— Да ну его! — решительно произнес Дамир. — У меня дар и сильного нежелания туда идти нет, так что…
И пошел за Льеном.
Остальные за ним.
И словно оказались в другом мире.
В этом мире сад был светлый и ухоженный. И в нем существовала поляна с выстроенной посередине то ли декоративной башней, то ли трубой. А еще на поляне были белые камни, складывающиеся в какой-то странный узор. И ежи были, тычущие носами в какое-то непреодолимое препятствие. И Лост, задумчиво обрывающий с ветки листья. И Льен, успевший подойти вплотную к ежам и опять перебирающий свои амулеты.
И пока компания на всех пялилась, из-за башенки успел появиться еще один человек. Он на мгновение замер, а потом широко улыбнулся и произнес:
— Так у меня гости? Какая прелесть. Какие любопытные и умные детки.
И махнул рукой, словно отгонял. Ежи всполошились, запищали и захрюкали. Льен резко обернулся и округлившимися глазами уставился на что-то за спинами компании. А Ваня хмыкнул и сказал:
— А вы говорили, что он всегда с бородой.
И только после этого студентусы узнали магистра Лададатию. Сбрившего бороду и заодно скинувшего лет тридцать и теперь выглядевшего не стариком, а сорокалетним мужчиной.
— Какая прелесть, заметил, — проворчал этот мужчина. — Это надо же, какой талантливый мальчик, почувствовал, что структура изменилась… Ой, ладно, ладно, молодой мужчина, — поправился магистр, когда Льен повернулся к нему. — Да, мужчина, теперь там тоже отсекающее поле и вы все в ловушке. Не думал, что придется этот второй слой поднимать, да еще и для того, чтобы не выпустить каких-то любопытных детей.
Лост хмыкнул, намекая, что он точно не ребенок и после бритья будет выглядеть немногим моложе нынешнего магистра. Но помолодевший Лададатия от него отмахнулся и весело добавил:
— И ежей, да, какая прелесть. Я в детстве мечтал о ручном ежике, а родители не разрешили. Невместно, потому что. Будущие боевые маги должны заводить ручных леопардов, соколов, а в самом крайнем случае какую-то бесполезную певчую птичку, чтобы слух услаждала. Такая глупость. А здесь стало совсем не до ежей, к сожалению. Сначала я искал место, где упокоились остатки клана Желтохвостого Ястреба, а потом, поняв, какие они все-таки идиоты, вопреки легендам об их силе и могуществе, стал искать собственное могущество. К счастью, оно здесь практически под ногами валялось, никому не нужное. Представляешь, не ребенок, местные маги даже собственную жизнь продлевать не умеют, живут как обычные бесполезные неодаренные. И фокусировать силу они не умеют, да… Точнее, не умели, пока не появились эти нелюди. Но как они этой фокусировкой пользуются….
