– Я вижу предков. Они наблюдают и ждут. Звезды вещают через камни, свет струится сквозь густую крону могучих дубов. Небо и Земля – одно царство!
Взяв с пола свечу, Кили подняла ее, стоя лицом к востоку.
– Приветствую тебя, великая богиня-мать, несущая свет из темноты и возрождающая от смерти, – начала молиться она. – Прошу тебя о милости: спаси и сохрани мое нерожденное дитя. И избавь моего мужа, хотя он и еретик, от невидимой опасности, которая, я чувствую, подстерегает его.
Задув свечу, Кили поднялась на ноги и, подойдя к западной части окружности, взяла с пола один агат, размыкая магический круг. Бросив взгляд на кровать, она оцепенела.
Ричард лежал на боку и наблюдал за ней.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он сонным голосом.
– Прекрасно.
– Мне кажется очень странным то, что приступы тошноты бывают у тебя только в воскресенье утром, когда мы начинаем собираться на богослужение в часовню, – промолвил Ричард с улыбкой.
Кили проигнорировала его проницательное наблюдение. Собрав магические камни, она убрала их в кожаный мешочек, а затем, сняв ритуальное одеяние, подошла к кровати. Ричард откинул одеяло, приглашая жену сесть рядом, и Кили скользнула к нему в постель. Он обнял ее, и она положила голову ему на грудь.
– Ты совершала языческий ритуал, дорогая моя, – сказал Ричард, поглаживая большим пальцем шелковистую щеку Кили. – Спасибо за то, что помянула меня в своих молитвах.
– Всегда к твоим услугам, – ответила Кили, а потом грустно добавила: – Вообще-то совершать ритуалы в помещении, а не под открытым небом не в моем духе.
Ричард усмехнулся и зевнул.
– Еще очень рано, – промолвил он. – Давай немного поспим.
Закрыв глаза, Кили прижалась всем телом к мужу. В его объятиях ей было уютно и спокойно. В комнате некоторое время царила полная тишина.
– Ричард!
– Да, дорогая?
– Когда ты собираешься воспользоваться ритуальным одеянием, которое я для тебя сшила?
– Скорее всего тогда, когда ты дочитаешь «Жития святых».
– Но я еще даже не начала читать эту книгу.
– Я знаю…
Когда на дворе стояла ненастная погода, придворные коротали время за картами, гаданием или теннисом. Перед обедом Ричард вышел из спальни, чтобы разыскать герцога Ладлоу, который пригласил его сыграть по-крупному в одну из азартных игр.
Кили не хотела в этот день предаваться обычным развлечениям. Она сидела в своей комнате у камина и шила одежду для новорожденного. Время от времени Кили откидывалась на спинку кресла и, следя взглядом за завораживающей игрой пламени, пыталась представить, какой будет их с Ричардом дочь. Рыжеволосой и зеленоглазой, как отец, или черноволосой красавицей с фиалковыми глазами, унаследованными от матери? А может быть, рыжеволосой с фиалковыми глазами? Или черноволосой с зелеными?
Внезапно раздался стук в дверь, а потом послышался голос Одо, выведший Кили из задумчивости.
– Ты здесь, малышка?
– Входи, кузен! – позвала Кили.
Дверь распахнулась, и в комнату ввалились Одо, Хью, Мэй и Джун. Все четверо, широко улыбаясь, остановились возле порога.
– Сегодня сочельник, – напомнил Одо.
– И мы принесли тебе подарок, – похвастался Хью. Однако руки пришедших были пусты. Заметив это, Кили бросила на кузенов недоуменный взгляд.
– Закрой глаза, – велел ей Одо.
– И я схожу за подарком, – добавил Хью. Одо тут же стукнул брата.
– Я старше, поэтому подарок доставлю я.
– Не смей бить его! – набросилась Мэй на Одо.
– Говори уважительно с Одо! – потребовала Джун, обращаясь к сестре.
– Не лезь не в свое дело! – огрызнулась Мэй и ущипнула Джун.
– Оставь ее в покое! – прорычал Одо.
– Не смей повышать голос на Мэй! – вступил в перепалку Хью. – Она не твоя служанка.
В этот момент «подарок», предназначавшийся для Кили, которому, по-видимому, наскучило ждать в коридоре, вошел в комнату. Широко улыбаясь, он распахнул свои объятия.
– Рис! – воскликнула Кили и, вскочив, бросилась на шею брату.
Рис крепко обнял сестру и позволил ей немного поплакать на своей груди.
– А почему ты сейчас не в лесу или парке? Почему не ищешь священную омелу? – поддразнивая сестру, спросил Рис.
– Потому что это до смерти напугало бы проклятых англичан, – ответила Кили и засмеялась сквозь слезы.
– Ну и хорошо, это был бы прекрасный способ избавиться от паразитов, – заметил Рис и, смахнув слезинки со щек Кили, продолжал: – Ах, сестренка, самый прекрасный полевой цветок выглядит блеклым по сравнению с твоей красотой.
– И ты один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо встречала в жизни, – промолвила Кили. – Я страшно скучала без тебя.
У Риса Ллойда, высокого, хорошо сложенного молодого человека, были иссиня-черные волосы и серые лучистые глаза.
– Один из самых красивых? – спросил он, прищурившись. – Но раньше ты всегда говорила, что я самый красивый мужчина на свете. Неужели теперь ты отдаешь предпочтение своему мужу?
Не обратив внимания на его вопрос, Кили взяла Риса за руку и подвела к камину.
– Проходи, брат, обогрейся у огня.
– Пошли отсюда, – сказала Мэй, обращаясь к своим спутникам. – Давайте оставим их вдвоем.
На этот раз никто не стал с ней спорить.
– Это самый великолепный подарок, который я когда-либо получала, кузены! – воскликнула Кили. – Я вас очень люблю!
Одо и Хью вспыхнули от смущения и молча вышли из комнаты вслед за сестрами-близнецами.
Рис присел на стул у камина. А Кили, придвинув поближе табурет, опустилась на него и взяла руку брата в свои.
– Как ты нашел меня? – спросила она.
– Слуги Ладлоу сообщили мне, где ты сейчас живешь, – ответил Рис. – Мэдок умер, Кили, мы похоронили его.
– Умер? – Кили была потрясена этим сообщением. – Как это произошло?
Рис покраснел, что было ему несвойственно.
– Он умер от наслаждения. Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать?
Кили покачала головой.
– Его сгубили сладострастные ласки девицы, – объяснил Рис.
– О! – воскликнула Кили, припомнив пророчество матери: «То, чего Мэдок жаждет больше всего на свете, в конце концов погубит его».
– Теперь ты можешь вернуться в Уэльс, если хочешь, – сказал Рис.
– Твое известие опоздало на шесть недель! – воскликнула Кили со слезами на глазах и показала то, что шила до его прихода. – У меня будет ребенок, Рис.
– Значит, я скоро стану дядей? – улыбнулся Рис и обнял сестру за плечи. – Я приехал бы за тобой раньше, но Мэдок скрывал от меня, где ты находишься. Он отказывался сообщать, куда ты уехала. А когда я получил твое письмо, Мэдок внезапно умер.
Кили кивнула, внимательно слушая брата.
