— И все же это очень похоже на армию, — нахмурясь, заметил один из магов.
— ЭТО? На армию?! Ну что вы, господа! Кто же в здравом уме станет эдак вот одевать и разукрашивать настоящих солдат? — спросил Винк Соленые Пятки.
Король Арвалирен дернулся от возмущения — но и на сей раз решил не мычать. Винка радовало, что Его Королевское Величество предпочел мычанию молчание. В молчании остальной армии он был уверен. Всякому своя голова дорога — и если явился кто-то кто может ее спасти, лучше ему не мешать.
— Да вы посмотрите на них! — продолжал Винк. — Разве это солдаты? Разве такие солдаты бывают? Разве могут они кого-то победить? Да они ж так одеты, что и руки не подымут!
Армия Арвалирена и в самом деле выглядела какой угодно, только не воинственной и грозной.
— Зачем же вам такие негодные актеры? — спросил маг.
— Так ведь других-то негде взять по военному времени, — развел руками Винк.
— А оружие? — поинтересовались маги.
«Какое счастье, что Арвалирен дурак!» — подумал Винк Соленые Пятки. — «Бывает же и от дураков польза!»
Подойдя к одному из воинов, он выдернул у бедолаги из ножен парадную шпажонку и протянул ее магам.
— Да, — кивнул один из них. — На два удара. Больше не выдержит.
— А где взяли? — тут же встрял другой.
— Его Величество милостиво разрешил воспользоваться Его парадным арсеналом, — поведал Винк. — Это ведь, знаете ли, главная наша беда была, прямо не знали что делать… если б не милостивая поддержка Его Величества…
— Ладно, — поморщился маг. — Достаточно. Можете развлекаться. Не препятствуем.
— Благодарю вас, господа маги! — проговорил Винк Соленые Пятки и низко поклонился.
— Голову оторвать этим поганым болтунам! — проворчал один из магов. — Заговор! Заговор! Ну, и где он?! Только время потеряли!
— Что ж, пойдем оторвем голову, — вздохнул другой.
«Уйдут!» — подумал Винк Соленые Пятки. — «Ну нет! Не пущу!»
— Ну что вы, господа маги, — проговорил Винк Соленые Пятки. — Его Милостивое Величество Арвалирен — симпатичнейшей души человек! И уж никак не заговорщик. У него и вовсе во дворце никакой армии нет. Так, пара-тройка стражников у входа. Да и вообще, всяких там воинов он не слишком жалует. Иное дело — люди ученые, маги там разные… вот вроде вас, господа. Да, магов он приглашает. Но ведь маги — достойные люди, не то что эти головорезы-солдаты!
— Маги?! — настороженно спросил один из осназовцев. — Какие еще маги?!
Осназовцы переглянулись между собой.
— Не знаю, господа хорошие, — развел руками Винк Соленые Пятки. — Откуда ж простому-то актеру знать? Маги — они и есть маги, что еще о них сказать можно? Да вы сходили бы да сами поглядели. У него и сейчас сидят несколько… если еще не ушли…
— Где? — спросил один из магов.
«Спросил, словно гвоздь в голову вогнал!» — подумал Винк Соленые Пятки.
— В Его Величества личном королевском кабинете, — ответил он, кланяясь.
Не успел он договорить, как один из осназовцев уже сотворил ковер-самолет. Маги торопливо взгромоздились на него, и ковер-самолет рывком поднялся в воздух. Винк едва успел. В последнюю секунду он ухитрился схватиться за роскошную бахрому, свисающую с углов. Земля стремительно плыла под ногами, а королевский дворец, словно взбесившийся слон, несся навстречу.
«Сейчас — в лепешку!» — мелькнуло в голове у Винка.
Но ковер-самолет притормозил, качнулся и плавно влетел в окно королевского кабинета. Винк Соленые Пятки повис на подоконнике, прекрасно зная, что в самом кабинете ему делать нечего. Живым там и вообще не место. Они слишком быстро станут мертвыми.
Едва маги влетели в кабинет, сработали настороженные Орном Тарнаем самострелы. Три десятка крохотных самострелов, каждый из которых выплевывал не меньше сотни отравленных игл.
Маги Осназа знали свое дело. Магические защиты вспыхнули мгновенно. И тогда сработал еще один самострел. Маленький серебристый шарик, выпрошенный Винком у Эруэлла, тоже пошел в дело. Еще миг — и все кончилось.
Винк сплюнул и отвернулся. Смотреть на то, что сделалось с магами, было неприятно.
Все же он заставил себя влезть на подоконник. Сел. Посмотрел на магов еще раз. Выдохнул.
— Тарнай, ты жив?
— Еще бы! — отозвался тот, входя в кабинет. — Караульные будут дрыхнуть еще около часа, об этом я позаботился.
— Это уже твои проблемы, — отмахнулся Винк. — Ты здесь все-таки герцог, так что топай к своему повелителю и растолкуй, что к чему. Я пошел обратно. Разберешься с Арвалиреном — догоняй. Да, снимешь потом у него с морды липучку.
— Липучку? — восхитился Орн Тарнай.
— Ну да… — развел руками Винк. — Твой бедный повелитель пытался приблизить свою смерть путем произнесения различных, к несчастью, членораздельных звуков. Пришлось помешать этой глупой затее, так как она не входила в наши планы.
— Липучку… — мечтательно повторил Орн Тарнай. — А может, все-таки не снимать? По крайней мере еще суток двое…
— Думай сам, — отмахнулся Винк. — Но командиру ты понадобишься раньше. Так что заканчивай здесь и приходи.
Меж собой разведчики продолжали называть Эруэлла командиром. Так было привычнее. Так казалось правильным.
— Да ладно тебе, — пожал плечами Орн Тарнай. — Что, уже и помечтать нельзя?
Он повернулся и пошел к выходу из кабинета. Винк Соленые Пятки усмехнулся и коснулся татуировки на своей груди.
В казарме пили. Пили тяжело и страшно. Пили все — от седого иссеченного шрамами ветерана до безусого новичка. В казарме ожидали неимнуемого — быть может, смерти. Не такой смерти как в бою — смерти позорной, страшной. И хотя стояла бестревожная тишина, всем, даже самым беспечным, чудились тяжелые неотвратимые шаги. Они приближались… и никакой звон винных кружек не мог их заглушить. Ни соленые шутки, ни залихватские песни не спасали от приближающихся шагов — шагов, которых не было… но они все равно звучали, звучали…
В казарме пили…
— Говорю я вам — все будем болтаться… — угрюмо басил седоусый ветеран. — Вот помяните мое слово. Его Величество вернется — он не посмотрит! Не посмотрит, что это золотые шпажонки бунт затевали. Все пойдем на виселицу! Все-е. И правые, и виноватые. Все, — еще раз повторил он, пристукнув кружкой по столу.
Его собеседник отрицательно покачал головой и влил в себя еще одну порцию вина.
— А я говорю — будем, — бубнил ветеран.
С ним давно никто не спорил, ибо все боялись того же — но седоусый все равно продолжал свою речь… продолжал — потому что просто не мог замолчать… боялся замолчать… молчанием уже как бы начиналась так ужасавшая его позорная смерть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
