Таким образом, к эстонской национальной элите господин посол причислил не только «охранников, жандармов, полицейских, тюремщиков», но и уголовников с проститутками (см. пункты «з» и «и» докладной записки НКГБ СССР). Стоит ли удивляться, что 11 июля 2001 г. – всего лишь через месяц после интервью – сам Матсулевич был с позором снят с должности за растрату государственных средств.
Зато бывший офицер СС И. Кажоциньш в своих воспоминаниях, опубликованных в эмигрантском журнале «Даугавас ванагу менешракстс» № 3 за 1982 год, утверждает, что 15 июня 1941 г. хорошо вооруженные группы действовавшей на заводе ВЭФ подпольной организации должны были на нескольких грузовиках выехать из Риги на «экскурсию» в Видземе, в Мадонский уезд, где существовала большая подпольная организация айзсаргов. Объединившись с ними, диверсанты планировали захватить Мадонскую радиостанцию и призвать жителей Латвии к свержению советской власти. Однако в ночь с 13 на 14 июня большая часть организаторов «туристической поездки» стала жертвами депортации. В результате захват радиостанции не состоялся.[212]
Согласно обзору, составленному полицией безопасности и СД Латвии в декабре 1942 г., 14 июня было арестовано и выслано около 5000 лиц, связанных с германской агентурой.[213]
Последующие события показали, что «чистка» Прибалтики от профашистских элементов не была доведена до конца.
В заключение стоит добавить, что уже в 1990-х гг. эстонский историк Магнус Ильмъярва, работая в российских архивах, обнаружил документы, неопровержимо свидетельствовавшие о том, что все три прибалтийских диктатора – Сметона, Ульманис и Пятс – с середины 1920-х гг. были платными агентами Москвы. Так, тот же Пятс получал 18 тысяч крон (4 тысячи долларов) в год, что в два раза больше его президентского жалованья.
В «незалежной» Прибалтике разоблачения Ильмъярва поначалу вызвали возмущение, но после обнародования документов его оставили в покое, а публикации на эту тему попросту запретили.
Глава 26
Вместе с Гитлером
К началу войны германские войска сосредоточили на северо-западном направлении 41 дивизию против 26 дивизий Прибалтийского военного округа. Соотношение сил округа и немецких войск из группы армий «Север» и 3-й танковой группы было следующим: Прибалтийский военный округ имел 378 тысяч человек личного состава, 7467 орудий и минометов, 1697 танков и 1211 самолетов; немцы располагали 1053 тысяч человек, 11 400 орудиями и минометами, 1645 танками и 1676 самолетами.
В первые же дни войны немцам удалось достичь значительных успехов. Уже 26 июня 1941 г. пал Двинск, а 30 июня – Рига. К 30 июня из 1795 советских танков, участвовавших в боях, в строю осталось только 22.
29-й (Литовский) корпус к 22 июня 1941 г. находился в составе 11-й армии и дислоцировался в районе Вильнюса. Входившие в состав корпуса 179-я и 184-я стрелковые дивизии разбежались при первом же контакте с германской мотопехотой. Некоторые советские части, включая 5-й гаубичный артиллерийский полк, попали под обстрел литовских частей. Всего из 29-го стрелкового корпуса, насчитывавшего 18 тысяч человек, на соединение с Красной армией пробились не более двух тысяч человек.
Эстонские и латышские войска на 22 июня 1941 г. входили в состав 27-й армии, которой командовал генерал-майор Н.Э. Березин. В состав армии входили: 22-й стрелковый корпус (180-я и 182-я стрелковые дивизии) и 24-й стрелковый корпус (181-я и 183-я стрелковые дивизии), а также 16-я и 67-я стрелковые дивизии, 3-я отдельная стрелковая бригада и ряд отдельных частей.
Судьбу эстонских и латышских дивизий по имеющимся довольно противоречивым документам сейчас восстановить достаточно сложно. Так, 180-я дивизия, дислоцировавшаяся в Северной Эстонии, вступила в бой только 13 июля и действовала в первые два дня довольно успешно. Из четырех 40-мм шведских зенитных автоматов «Бофорс» было сбито шесть вражеских самолетов. В дивизии сказывалась серьезная нехватка артиллерийских снарядов.
182-я дивизия дислоцировалась в Южной Эстонии. 1 июля она находилась в движении из района Петтерси в район Порхова. 180-я и 182-я дивизии защищали Порхов, а с начала августа – Старую Руссу. 9 августа Старая Русса была оставлена, при этом 180-я дивизия потеряла свыше 60 % своего личного состава. Обе дивизии отступили за реку Ловать. Однако 13 августа они вместе с другими советскими частями вновь форсировали Ловать и двинулись к Старой Руссе, но взять ее не смогли. 22 августа дивизии вновь отступили за Ловать.
О действиях 24-го стрелкового корпуса известно еще меньше. Так, к 1 июля 181-я дивизия двигалась из Губленэ к Острову, а 183-я дивизия – туда же из Цесиса.
Удалось выяснить судьбу бронетанковой техники прибалтийских государств. К 22 июня 1941 г. в составе 12-го механизированного корпуса состояло 42 танка «Виккерс», 6 танков «Рено» FT—17, 6 «Фиатов», 4 танкетки польского производства ТKS и одна танкетка «Карден-Ллойд».
С 22 июня по 7 июля 1941 г. 29 «Виккерсов», шесть FT—17, шесть «Фиатов» и все пять танкеток были брошены на зимних квартирах – их попросту не сумели завести. Из 13 «Виккерсов», которые были выведены по тревоге, один танк погиб в бою и пять были оставлены на поле боя «по техническим причинам». В итоге к 7 июля из всей прибалтийской бронетехники в строю осталось лишь 7 танков «Виккерс».
К концу 1941 г. все «национальные» прибалтийские дивизии были разгромлены, а большая часть их личного состава разбежалась. Советскому командованию оставалось только отдать приказ об их расформировании. Позже номера этих дивизий получили другие части, но там уже не было прибалтов.
Уже при подходе германских войск националисты начали расправы над местными евреями и коммунистами. Из приложения к донесению одного из лидеров «литовских партизан»:
«Количество проведенных экзекуций.
Район Каунаса (город и сельская местность) уничтожено 31 914 евреев, 80 коммунистов.
Район Шяуляя – 41 382 еврея, 763 коммуниста.
Район Вильнюса – 7015 евреев, 17 коммунистов.
Всего по Литве уничтожено 80 311 евреев, 860 коммунистов».[214]
Замечу, что до сих пор не найдено ни одного документа германского командования, где бы санкционировалась подобная деятельность «пятой колонной». Таким образом, ответственность за массовые убийства мирных жителей как за убеждения, так и за национальность полностью лежит на буржуазных партиях Прибалтики.
Кое-где органам НКВД удавалось давать отпор бандитам. Вот что докладывал по этому поводу командир прибывшего в Ригу в 18 часов 22 июня 1941 г. 5-го мотострелкового полка войск НКВД полковник Головко: «В г. Риге враждебные элементы развернули активные действия: наводили панику в тылу армии, деморализовали работу штабов, правительственных и советских учреждений, тормозили эвакуацию ценностей и совершали диверсии.
Враги установили на колокольнях церквей, башнях, на чердаках и в окнах домов пулеметы, автоматы и вели обстрел улиц, зданий штаба СЗФ [Северо-Западного фронта. – А.Ш.], ЦК ЛКП(б), СНК, телеграфа, вокзала и НКВД.
Такое положение заставило развернуть самую жестокую борьбу с контрреволюционным элементом в городе.
Я объединил все войска НКВД Рижского гарнизона, организовал усиленную охрану всех важных объектов, выставил посты и пикеты на улицах города, систематически освещал патрульными отрядами весь город. С пятой колонной повел жестокую борьбу, на каждый произведенный выстрел из окна, башни или колокольни отвечал огнем пулеметов и танковых пушек.
За 23, 24, 25 июня с.г. активность пятой колонны была подавлена. По приказу начальника охраны СЗФ генерал-майора т. Ракутина были расстреляны 120 пойманных негодяев из пятой колонны, о чем было объявлено населению с предупреждением о сдаче оружия.
Действия частей НКВД парализовали активность пятой колонны, не дали возможности выполнять задания фашистских хозяев…»[215]
Для проведения террористических акций в Эстонии в середине 1939 г. с согласия финских властей в Хельсинки был создан филиал Абвера – Кгigsorganisatsion Finland. После оккупации немцами Эстонии он переехал в Таллин и стал там называться Abwehrnebenstelle Revel. Однако в историко-мемуарной литературе данное заведение обычно фигурирует как «Бюро Целлариуса» – по имени возглавлявшего его с 1941 г. фрегатен-капитана Александра Целлариуса.
Целлариус уже имел практический опыт работы с эстонскими «унтерменшами»: в 1939–1940 гг., вплоть до восстановления советской власти в республике, он был прикомандирован к разведотделу генштаба Эстонии в качестве офицера связи. Действуя совместно с финскими спецслужбами, Целлариус развернул активную работу по созданию шпионско-диверсионных групп из проживавших в Финляндии эстонских националистов.
В мае 1941 г. в Хельсинки при поддержке «Бюро Целлариуса» был создан «Эстонский комитет освобождения» во главе с Хяльмаром Мяэ. Как позже свидетельствовал попавший в советский плен заместитель начальника 2-го отдела Абвера Эрвин Штольце, «в тесном сотрудничестве с „балтийскими патриотами“ нами были подготовлены специальные диверсионные группы для подрывной работы в прибалтийских советских республиках».[216]
