Пусть только рыпнется, пусть только попробует что-нибудь вякнуть — обещаю, что не буду сдерживаться. Эх, жаль, в том, моем мире остались роскошные шварценеггеровские мышцы. Но ничего, не боись, мы и с этими кое-что могем. Когда в прошлом году в Мексике нам с ребятами (втроем) пришлось объясняться на языке жестов с семью местными амбалами, никто Шварценеггера и не вспоминал, сами управились.
Саша и Света медленно двинулись к выходу.
Теперь взгляд Антонова не замораживал. Теперь он прожигал на месте.
Резкий звук заставил всех вздрогнуть.
В кармане у Антонова заверещал телефон. Виталий раздраженно вынул трубку, чуть не выдрал с корнем антенну, рявкнул голосом голодного льва:
— Да! — И тут его лицо резко изменилось. По нему словно прошлись большим шершавым языком. Саша даже вспомнил, откуда пришла эта ассоциация. Ну, конечно же, из мультика про Карлсона и фрекен Бок! Именно такое лицо (то есть — морда) стало у кота домомучительницы, когда его лизнул щенок Малыша. Вспомнили? Вот именно с таким лицом (или мордой?) стоял Антонов, прижимая трубку к уху. — Что? — спрашивал он слабым голосом. — Алешка? Когда? В «Европе»? Стоял в вестибюле? Один?
Саша почувствовал, как дрогнула рука Светы.
Ура, Светило! У нас получилось!
Не торопясь, они прошли мимо ошарашенного Антонова в коридор. Дальше, дальше… Прочь отсюда!
Осенний парк старательно подделывался под их настроение, не скупясь подкидывая под ноги шедевры опавшей листвы. Интересно, кто первый задаст самый популярный в последнее время вопрос: что дальше?
— По крайней мере, одна проблема решилась, — задумчиво начал Саша.
— Какая? — Света так и шла рядом, не отнимая руку.
— Тебе не придется прыгать в Неву, а мне — тебя спасать.
Света рассмеялась звонким легким смехом.
— Какой здесь славный парк, — сказала она. — Я никогда раньше этого не замечала.
— Я его не люблю. У меня с ним связаны плохие ассоциации, — признался Саша.
— Почему?
— Где-то здесь, на одной из этих скамеек умерла бабушка.
— Правда? И ты знаешь, на какой?
— Нет. И от этого, наверное, еще хуже. Идешь вот так и гадаешь: на этой? Или на той? — Саша махнул рукой в сторону и тут же остановился.
— Ты чего?
— Ничего.
В десяти шагах от них именно на скамейке сидел отец Лены, Юрий Адольфович Бляхман. Живой, слава Богу, живой. Но с таким лицом, как будто вот-вот собирался умереть.
— Подожди-ка, минутку… — произнес Саша, отпуская Светину руку. Но не потому, что рядом находился отец его невесты, просто лицо у Юрия Адольфовича было ужасным. И Саша не решился травмировать пожилого человека своим счастливым видом. Да еще и с чужой девушкой вместе.
— Юрий Адольфович, — позвал он. — Вам плохо?
— А-а, Саша. — Бляхман повернул голову, но не выразил никаких эмоций при виде будущего зятя. — Здравствуйте. — Теперь он снова смотрел прямо перед собой.
— Вам плохо? — повторил Саша погромче.
— Мне? Да.
— Вам чем-то помочь? Может быть, вызвать врача? При слове «врач» Юрий Адольфович заметно вздрогнул.
— Нет. Мне не нужен врач. Мне уже ничего не нужно.
— Вы поссорились с Юлией Марковной? — продолжал допытываться Саша, сам не зная, зачем. Света стояла в стороне и удивленно наблюдала за странным разговором.
— Я? — снова переспросил Юрий Адольфович. — Нет. То есть да. Поссорился.
— Но почему вы здесь, так далеко от дома?
— Я? — Сашу начал раздражать такой способ ведения беседы. — Я… гулял. — Тут Юрий Адольфович вдруг встрепенулся и, словно продолжая давно начатый разговор, спросил у Саши:
— А вы хорошо знаете доктора Поплавского?
— Я? — Тьфу ты, черт, да что мы все тут заладили одно и то же! Саша нахмурился. — Хорошо.
— И… что вы можете сказать?
— О чем?
Юрий Адольфович внезапно опомнился, смутился и даже встал со скамейки.
— Простите, Саша, мне надо идти.
— Подождите, Юрий Адольфович. — Саша преградил Бляхману дорогу. Ему вдруг показалось очень важным — узнать, почему пианист спрашивает о Поплавском таким странным тоном. — Расскажите мне все.
— Что — все?
— Что с вами сделал Поплавский?
— Со мной? Откуда вы знаете, что он со мной что-то делал?
— Юлия Марковна рассказывала, что после травмы именно Поплавский вернул вам…
— Вернул! — вдруг горько воскликнул Бляхман. — Вернул! — Казалось, он сейчас заплачет. — Что вернул?! — Юрий Адольфович в отчаянии рванул рукава рубашки так, что отлетели пуговицы и стали видны розовые шрамы на руках. — Зачем мне это?
— Слушай, что это с ним? — подошла Света.
— По-моему, истерика. — Саша внимательно смотрел на Бляхмана.
— Ты его знаешь?
— Да. Это мой будущий тесть, — спокойно ответил Саша. Света подняла брови, но промолчала.
— Пускай все будет по-прежнему! — Юрий Адольфович почти кричал. По щекам его текли слезы. — Пусть они не смогут играть, но мне вернут мою душу!
— О, Господи… — выдохнула Света. — Саша, сделай же что-нибудь.
— Я лучше положу руки под трамвай, пусть их отрежет, но пусть мне вернут мою душу! — Вокруг начали собираться люди.
— Вот что, Юрий Адольфович, — решительно начал Саша, беря его под руку, — пойдемте с нами.
— Ку-да?… — Бляхман встал, но тут же снова бессильно повалился на скамейку. — Я никуда не хочу идти. Мне нужно поговорить с Игорем Валерьевичем.
— Зачем? — Саша сел рядом и попытался привести в порядок одежду пианиста.
— Он меня обманул! Он ничего мне не говорил про последствия… А теперь… А теперь он говорит, что я сам виноват… И что… что… — Голос его снова сорвался на рыдания. — Что проданный товар… возврату не подлежит…
— У тебя есть деньги? — тихо спросил Саша Свету. Она кивнула. — Быстренько пойди поймай машину, подгони сюда. Его домой нужно…
Юрий Адольфович покорно разрешил посадить себя в машину, всю дорогу тихо плакал и рассматривал свои руки.
Лены, к счастью, дома не оказалось. Юлия Марковна, всплеснув руками, запричитала совсем по-бабьи, обняла мужа и увела его в комнату.
— Юлия Марковна, — вдогонку ей крикнул Саша, — вы врача пока не вызывайте, просто дайте ему какого-нибудь успокоительного!
— Ну? — зловеще спросил Саша, выходя из дома Бляхманов и закуривая. — Что ты на это скажешь?
— Ничего. — Света пожала плечами. — По-моему, твой будущий тесть просто псих.
— Не думаю, что все так просто. — Саша огляделся по сторонам и наконец-то задал долгожданный вопрос:
— Куда дальше? — имея в виду их двоих.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
