– Не пойму, – Фома, сохраняя полнейшее хладнокровие, изучал результат эксперимента. – Вроде похоже, но края уж больно ровные. Сейчас с другой стороны проверим.
– Позвольте мне, – обратился Стас и подошел к дыбе.
Коллекционер удивленно поднял бровь, глядя, как напарник берет из рук Фомы окровавленное орудие пытки.
– Валяй, – согласился настоятель. – Только фартучек накинь.
– Благодарю. – Стас просунул голову в лямку заботливо предоставленной спецодежды и встал напротив подопытного. – Думаю, проблема в том, что удар у вас слишком резкий. Гусляр так не бьет. Он хватает и удерживает. Порезы сами собой наносятся, когда жертва вырываться начинает. Гусляр тянет вниз, жертва лезет вверх, поэтому раны выходят кривые и рваные. Я продемонстрирую.
Он прицелился и, собравшись духом, вонзил «серп» под грудину.
Человек вздрогнул и посмотрел округлившимися глазами на своего нового экзекутора.
– Ты-ы… – вырвалось из скривившегося в гримасе ярости рта, пока зазубренный черный «клинок» спускался к паху, высвобождая из брюшной полости искромсанные потроха. – А-арх.
Голова подопытного качнулась и упала на грудь.
– Ну вот, – Стас сделал шаг назад от лениво расползающихся по земляному полу внутренностей и снял залитый кровью фартук, – я же говорил.
– Действительно, – покивал Фома, разглядывая зловонную прореху. – Теперь узнаю.
– Значит, все улажено? – Коллекционер хлопнул в ладоши и потер их, излучая алчность.
– Само собой, – ответил настоятель. – Хрящ, прибери тут.
Глава 15
Затратив около часа на разрешение дел с Фомой и пополнив запасы провизии, компаньоны покинули «гостеприимную» обитель.
Взошедшее солнце мутным белым пятном просвечивало сквозь затянувшие небо облака. Ветер утих, растеряв за ночь силы, которых теперь хватало лишь на робкие дуновения, не способные поднять даже миниатюрного смерча. Он старался как мог, но зачатые от него пустошью отпрыски так и умирали недоношенными, выходя из сухого материнского чрева немощной поземкой.
– Никому нельзя верить, – скорбно вздохнул охотник уже раз седьмой за двести метров пройденного от ворот пути. – Устои рухнули. Ориентиры потеряны. Мир катится в бездну.
– Хорош тоску нагонять, – проворчал Стас. – Чисто технически Фома прав. Трупа нет, а кусок панциря и непонятный отросток – я даже не уверен, что это рука, – вряд ли можно считать жизненно важными органами. Ты же сам говорил, что насекомые чрезвычайно живучи. Золотой – вполне достойный гонорар за не выполненную до конца работу. Да и зачем тебе беспокоиться о девяти монетах, когда за рекой ждет баснословное состояние?
– Не в деньгах дело, Станислав. Совсем не в деньгах. Уж ты-то, как истинный альтруист, должен понимать.
– А в чем? В принципе?
– Именно!
– Разве у тебя есть принципы?
– У меня? – Коллекционер сделал паузу и в приступе праведного гнева ткнул себя кулаком в грудь. – Нет. Но у Фомы они были. И мне очень грустно, что сейчас все так изменилось.
– Вероятно, с годами он стал умнее. Кстати, не знал, что у Святых разведка так хорошо поставлена. Меньше суток прошло, а Фома уже в курсе событий, за сорок километров от него произошедших. Как бы не рассекретили наш привал.
– Станислав, – охотник снисходительно улыбнулся, – он все знает. Или ты всерьез полагаешь, что сегодняшняя ночная пальба осталась без внимания?
– Тогда зачем мы ему врали?
– А ты желаешь откровенного разговора? Фома свои вопросы задал, мы на них не ответили, изобразили наивность. Он, разумеется, понимает, что мы нагло врем, но с расспросами не усердствует, не хочет палку перегибать. Скорее всего, разведчики прошерстили весь броневик снизу доверху, а если так, то его принадлежность Легиону – факт для Фомы очевидный.
– Стоит ждать попутчиков?
– Наверняка.
– А вчера ты не их видел?
Коллекционер отрицательно мотнул головой.
– С чего такая уверенность?
– Не знаю. Это глупо, но…
– Договаривай.
Охотник тяжело вздохнул и уставился под ноги:
– Я чувствую что-то. Не могу конкретнее объяснить. Ну… Бля! У тебя бывало так, что приметил человека краем глаза, мимоходом, даже лица толком описать не сможешь, а потом в башке мысль крутится: «Где-то я его уже видел, где-то я его уже видел…»? Или, скажем, за спиной стоит кто, не слышно его, не видно, но ты точно знаешь – он там.
– Не припоминаю.
– Ты, Станислав, грубое существо с закостенелым восприятием окружающего мира. А вот у меня такое случается. Словно не глазами смотришь, а напрямую, сразу в мозг… Но это ж когда рядом. А тут другое немного. Я его чую. И чую очень сильно, хоть видел только тень издали.
– Кто он, по-твоему?
– Откуда ж мне знать? Одно точно – это не Святой.
– Значит, как мы и предполагали – человек Легиона.
– Или не человек.
Примерно за километр до стоянки Коллекционер сбавил шаг и принюхался:
– Мясом жареным тянет. Слышишь?
– Нет, – ответил Стас после безуспешной попытки распознать в свежем утреннем воздухе хоть какой-то аромат, кроме своего собственного.
– Ах да, извини, – охотник издевательски ухмыльнулся, – и о чем я только думал, задавая столь нелепый вопрос.
– Хм, – Стас приподнял бровь, меря Коллекционера взглядом. – Ты зря мнишь, что во всем лучше меня.
– Действительно? И где же я недоглядел? Ну, давай проанализируем. Итак, ты хуже видишь, хуже слышишь, обладаешь никудышным обонянием, заторможенной реакцией, более низким интеллектом…
– Самонадеянное заявление.
– Не перебивай. Еще скверным чувством юмора, расшатанной психикой и патологической тягой к убийству, которую лицемерно пытаешься отрицать. Впрочем, последний пункт можно опустить в контексте сравнения. Что еще? – Охотник медленно перевел взгляд с лица Стаса в район его паха. – Неужели… – нахмурился он, обхватив рукой подбородок. – Ладно, будь по-твоему. Ради истины готов провести сравнительный замер, но предупреждаю – результат тебя огорчит.
– Сомневаюсь.
Коллекционер хмыкнул и потянулся к пряжке ремня.
– Да расслабься, – улыбнулся Стас, жестом останавливая попутчика. – Пусть сегодня этот твой позор сохранится в тайне.
– Ну, раз ты и здесь не на высоте, то где же?
– Есть еще один момент.
– Хоть намекни.
– Я не трахал умирающих двенадцатилетних девочек, Кол.
– О-о… Снова-здорово. Что ты на этом зациклился? Завидуешь? Успокойся. Когда бригады во главе с Легионом займут Муром, сможешь удовлетворить свои больные желания столько раз, на сколько тебя хватит.
– Признайся, ты ведь выдумал историю с дочуркой безопасника?
– Второй раз уже спрашиваешь. Долгое воздержание здоровью на пользу не идет. Нужно было попросить Фому, чтобы с Веркой тебя на полчасика отпустил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
