И Capa радовалась за них. Единственное, что ее тревожило, так это она сама. Capa боялась стать помехой их счастью, превратиться для них в бельмо на глазу. При ней, при Саре, Мелани никогда не сможет взять в свои руки управление хозяйством. В последние дни Саре это стало особенно понятно, когда она увидела, как слуги, оказавшись при двух хозяйках, невольно предпочитают сохранять верность прежней. Две хозяйки под одной крышей… Щекотливая ситуация. И не только для слуг. Capa сухо рассмеялась. Еще немного, и она превратится в занудную, мешающую всем хозяйскую дочку.
А пока Лондон был полон слухов о ее отце и о Мелани. Еще бы! Во-первых, всех удивляла разница в возрасте жениха и невесты. Их брак называли за глаза браком Осени с Весной. Во-вторых, никому не давал покоя тот факт, что дерзкая провинциалочка увела из-под носа столичных леди лорда Бевингтона – мужчину не только знатного, но и на редкость богатого.
Впрочем, Capa была уверена, что эти слухи довольно скоро утихнут. А вот с ней все обстоит куда сложнее. О Кендалле посудачат и забудут, когда поймут, что этого завидного жениха уже не вернуть. Вот тут-то и начнут судачить о дочери Бевингтона.
Припомнят, что Несравненная попала впросак, причем дважды. В первый раз – когда едва не вышла замуж за Равенвича, который стал посмешищем всего Лондона и вынужден был бежать на другой край земли – в далекую Америку.
Второй раз – когда Несравненная станет в своем доме младшей по положению, а новой хозяйкой станет женщина, моложе, чем сама Capa.
Что будет дальше, предсказать нетрудно. Capa очень быстро превратится из Несравненной в презираемую.
«Ну нет! – сердито подумала Capa. – Такого удовольствия я им не доставлю! Я не позволю, чтобы Несравненной стала какая-либо другая леди!»
Capa старалась найти выход из сложившейся ситуации и поняла наконец, что она просто должна сама выйти замуж.
Это сразу развяжет руки Мелани, и она станет единственной хозяйкой в доме своего мужа. А Capa тоже станет полноценной хозяйкой, и тоже в доме мужа, и тоже – своего.
Перед внутренним взором Сары на мгновение мелькнули лица Эндрю, затем – Бетт… Capa вздохнула. У нее должны быть свои дети – сын и дочь. Их, а не чужих братьев и сестер, она должна любить, растить, учить уму-разуму.
Capa нахмурилась. На сей раз она не имеет права на ошибку. Случай с Равенвичем должен был ее кое-чему научить. Теперь она должна остановить свой выбор не на бунтаре, а на нормальном, спокойном, респектабельном мужчине. Хватит с нее приключений. Она хочет видеть в своем муже человека, который станет для нее опорой, каменной стеной.
Юный Торрингтон… Кстати говоря, почему бы и нет? Воспитанный, деликатный, спокойный. К тому же влюблен в Сару так, что готов целовать ей ноги.
Взгляд Сары упал на белый платок с вышитыми на нем цветами. Она потянулась, взяла его, поднесла к лицу и грустно улыбнулась. Вспомнила другой платок – тот, что вышила, живя в деревне.
Джеффри…
Теперь он стал ее другом, и вспоминать о былом бессмысленно. Как много всего было между ними. Как мало осталось.
Capa положила платок на туалетный столик. Вспомнила, как в деревне целовалась с Джеффри из озорства, чтобы подразнить его. Теперь ей хотелось совсем другого. Capa коротко рассмеялась. Черт побери! Еще немного, и она додумается до того, чтобы попросить Джеффри жениться на ней!
Capa встала из-за стола и глубоко вздохнула. Не стоит требовать от друзей таких жертв. Юный Торрингтон – вполне подходящая кандидатура. Самый обожающий обожатель. Он может стать удобным и управляемым мужем. А разве не такого мужа всегда хотела иметь Capa? Это же лучше, чем выйти замуж за человека, который будет бесконечно попрекать тебя за кокетство, за болтовню, да за все подряд! Еще хуже, если этот человек получает любовные записки в таком же количестве, как она сама – букеты цветов. И относится к этим запискам с таким же равнодушием, как она к розам. Capa еще раз взглянула на платок.
О чем она, собственно, убивается? Она, Несравненная Capa, которая должна видеть дальше всех и действовать быстрее всех?
И не ждать какого-то провинциального Джеффри.
– Вам лучше, миледи? – спросил Торрингтон, когда они вышли вдвоем на балкон, украшенный цветами.
– Да, благодарю вас, – ответила Capa. – Боюсь, я просто немного устала.
Она пристально посмотрела на Торрингтона.
– Благодарю за то, что вы так любезно согласились проводить меня сюда, на свежий воздух.
– Помилуйте… Я с удовольствием, – засмущался Торрингтон и вопросительно заглянул в глаза Сары. – Хотите, я принесу вам бокал пунша?
– Нет, – рассмеялась Capa, и ее смех показался Торрингтону волшебной музыкой.
– Н-не хотите, значит? – растерянно переспросил он.
– Нет, – повторила Capa, покачав головой. – Не уходите. Мне приятно быть с вами.
– П-правда? – спросил он, не веря своим ушам.
– Правда, – ответила Capa и отвернулась к перилам.
Торрингтон какое-то время рассматривал ее профиль, освещенный лунным светом. Этот свет посеребрил волосы Сары, бриллиантовой пылью рассыпался по ее платью. Capa была похожа сейчас на прекрасную статую, отлитую из золота и серебра.
– Вы… Вы такая красивая сегодня. Самая красивая, – негромко сказал Торрингтон, наклонившись к ней.
Capa обернулась и лукаво посмотрела ему в глаза.
– Нет, милорд. Самая красивая женщина сегодня – мисс Девон!
– Она не идет ни в какое сравнение с вами, – не сдавался Торрингтон.
– Но, милорд, – Capa придвинулась поближе к нему, – нехорошо так говорить о будущей леди Бевингтон.
– Для меня леди Бевингтон всегда были и останетесь вы.
– Но я могу выйти замуж, – многозначительно заметила Capa.
– Конечно. Я как-то не подумал, – смутился Торрингтон.
– А я вот подумываю, – мечтательно протянула Capa и посмотрела в глаза Торрингтону.
Мысли бешено неслись у него в голове: «Она хочет выйти замуж. Вот он, миг удачи, мой счастливый миг! Сейчас или никогда. Только сейчас!»
Он быстро опустился перед Сарой на колено и, глядя снизу вверх на самую красивую женщину, сказал:
– М-миледи Capa, не хотите ли вы стать моей женой?
– Да, милорд, хочу, – просто ответила она.
– Х-хотите? – От волнения голос Торрингтона сорвался на писк. Он прокашлялся. – Я не ослышался, вы сказали – да?
– Не ослышались, – кивнула Capa. – И я действительно сказала вам – да.
– О, миледи! – забормотал Торрингтон. – Вы сделали меня счастливейшим из людей! Могу ли я п-поцеловать вас?
– Да, – ответила Capa. – Можете. Я разрешаю.
Торрингтон затаил дыхание, наклонился вперед и быстро клюнул сомкнутые губы Сары своими, неумело вытянутыми в трубочку.
– Я не слишком тороплю события? – испуганно спросил он, отклонившись назад.
